Мистер Обязательность - Гейл Майк. Страница 48

— Я знаю, — тихо ответил Дэн. — Именно поэтому ты пригласила меня сегодня, и именно поэтому я пришел — чтобы попрощаться.

Миена взглянула на меня. Я почувствовал себя очень неуютно — потому что все еще стоял здесь, потому что оказался невольным свидетелем этой сцены, потому что вообще родился на свет.

— У тебя есть сигареты? — спросила меня Миена.

Я протянул ей уже зажженную сигарету. Она затянулась с такой силой, будто никотин ей был нужнее воздуха, после чего бросила сигарету на землю и ушла, не говоря ни слова.

Дэн не шелохнулся. Он молча смотрел ей вслед.

— Послушай, Дэн, давай поймаем такси и уедем отсюда, — предложил я. — Ты поговорил с Миеной. Ты побывал на ее свадьбе. Что нам еще здесь нужно?

— Мы не можем сейчас уехать, — приглушенно ответил он.

— Почему это?

— Потому что здесь Мэл, — сказал Дэн, показывая на женщину, выходившую из такси у входа в гостиницу. Действительно, это была Мэл. Вслед за ней из такси вылезла Джули.

— Глазам своим не верю! — воскликнул я.

— Как она здесь очутилась?

— Миена пригласила нас обоих, но это было сто лет назад. Мы только-только расстались, и я сказал тогда Мэл, что не пойду на эту свадьбу. Видимо, она решила, что может спокойно приехать сюда, раз меня здесь не будет.

— Ты подойдешь к ней?

Я не знал, что ему ответить. После сегодняшних перипетий я не был готов вести светские разговоры ни о чем. К тому же присутствие Джули все только усугубляло и неизбежно привело бы наш с Мэл разговор к скандалу. Да, нам с Мэл просто необходимо было поговорить, но не здесь и не сейчас. «На этот раз я поведу себя умнее и не стану соваться в пекло», — решил я.

— Пошли-ка отсюда, — пробормотал я. — А то будет еще хуже, я это чувствую.

— Ты так и не ответил мне, любишь ли ты Мэл, — сказал Дэн с тем же выражением на лице, которое у него было при разговоре с Миеной.

— Ну и? — недовольно спросил я.

— Так ты ее любишь?

Я кивнул.

— Тогда почему ты торчишь тут и ни черта не делаешь?

— Послушай-ка, Дэн, оставь меня в покое, а? — неожиданно рассердился я. — Я уже всем вам — тебе, Верни, Чарли — сотню раз говорил, почему именно я ничего не делаю. Потому что Мэл считает, что я ее не люблю и только из-за ребенка строю из себя порядочного человека. Мэл больше не хочет, чтобы я был рядом, понятно тебе?

— Да успокойся ты! — сказал Дэн. — Никто на тебя не нападает!

— Прости меня, — извинился я. — Я понимаю, что ты помочь мне хочешь, но дело ведь не только во мне. Я должен думать и о Мэл, и о ребенке. И потом — я уже слишком много натворил. Мэл никогда мне больше не поверит. Тут уж ничего не поделать.

— Послушай меня, Даффи. Вместо того чтобы руки опускать, лучше взгляни на меня. Разве ты не видел, к чему привело мое бездействие? Я не собираюсь стоять и смотреть, как ты совершаешь те же ошибки, что и я. Ведь она любит тебя, и ты это прекрасно знаешь. Как это ни странно, но вы действительно созданы друг для друга. Тебе осталось лишь убедить ее в этом.

— И как же ты предлагаешь мне это сделать? Я ведь уже все испробовал. Ничего не получается.

— Знаешь, у меня не было никакой уверенности в том, что если бы я заговорил сегодня во время церемонии, то Миена не вышла бы замуж за Пола. Более того, я практически уверен, что все равно вышла бы. Но тогда я хотя бы знал, что попробовал сделать все, от меня зависящее. А теперь меня больше всего бесит то, что я даже не попробовал. Как и в тот день, когда она ушла. А ведь я знал, что мог остановить ее, не дать ей уйти, но проще было не напрягаться. Так что, Даффи, если ты хочешь чего-то — не упускай возможности добиться этого. Не опускай руки заранее, без борьбы.

_____

На табличке у входа в банкетный зал было написано: «Отель «Пирмонт» приветствует вас и приглашает на свадебную церемонию мистера и миссис Пола и Миены Амос-Милдфорд». Я зашел внутрь и огляделся в поисках Мэл. Поначалу ее нигде не было видно, но вскоре я заметил ее у крайнего столика в углу зала. Как раз в тот момент, когда я заметил ее, она подняла на меня глаза и улыбнулась.

Не дойдя каких-нибудь пятнадцати метров до столика, за которым она сидела (а также пятнадцати метров до предложения ей моих руки и сердца), я вынужден был остановиться. В эту минуту свидетель со стороны жениха постучал ложечкой по бокалу, призывая всех обратить на него внимание, после чего предложил всем собравшимся произнести поздравительные речи. Останавливаться ужасно не хотелось, но я прекрасно понимал, что если буду идти, то все обернутся в мою сторону. Поэтому я вынужден был присесть на первый попавшийся свободный стул и попытаться унять бешеное сердцебиение.

— А, это вы, молодой человек! — произнес рядом знакомый голос. Оглянувшись, я увидел Оранжевую старушку, сидящую за одним со мной столиком. В руке у нее был бокал с вином.

— А где ваш друг? — громко прошептала она.

— Снаружи, — ответил я. — Он не любит торжественных речей.

— Я их тоже терпеть не могу, — поделилась со мной наша старая знакомая. А затем добавила: — А вы знаете, что это уже четвертый бокал вина?

Затем она наклонилась ко мне так близко, что мы чуть носами не соприкоснулись, и произнесла все тем же громким шепотом:

— Вино-то, между прочим, классное! Вот только в голову сильно ударило.

Речь свидетеля со стороны жениха состояла в основном из воспоминаний о бывших подружках последнего, а также шуток о его физических способностях и привычках. Отцу Миены речь, однако, очень понравилась: мистер Амос все время смеялся и похлопывал Пола по спине. Речь жениха была еще бессмысленнее: он лишь твердил снова и снова о том, какая у него теперь замечательная семья. Закончил он свою речь тостом в честь «новой миссис Амос-Милдфорд», после чего все подняли бокалы и зааплодировали. Тут же появились официанты, они подливали в бокалы вино, а музыканты заиграли какой-то мотивчик, отдаленно напоминающий песенку Фрэнка Синатры «Ты стала частью меня». Пол с Миеной вышли в центр зала и начали кружиться в танце. Вся эта сцена носила явный оттенок светских вечеринок тридцатых годов. Впрочем, все это меня мало волновало. Гораздо важнее было то, что Мэл не спускала с меня глаз все то время, пока я был вынужден просиживать за столом со своей старушкой.

Наконец, воспользовавшись как прикрытием спинами фотографа и видеооператора, снимавших каждое движение жениха и невесты, я добежал до столика Мэл.

— Привет! — с улыбкой сказал я.

Выглядела она просто потрясающе. Изменив прическу на более короткую и обворожительно растрепанную, она смотрелась просто сногсшибательно, к тому же — очень сексуально.

— Привет, Даф! — сказала Мэл, привставая, чтобы обнять меня. — Как у тебя дела? Как Париж?

— Отлично, — соврал я. — А ты как? Как твои-то дела?

Я хотел спросить и о ребенке, но не хотел заводить разговор о нем в таком многолюдном месте.

— Все хорошо, — ответила Мэл. Затем она взглядом указала на свой живот и добавила:

— С ним тоже все в порядке. Не волнуйся.

Как всегда, Мэл угадывала мои мысли на расстоянии.

— Отлично.

Молчание.

— А разве Джули не здесь? Я, кажется, только что ее видел.

— Она выскользнула в туалет, — немного торопливо ответила Мэл.

По тому, как она теребила при этом свои волосы, было очевидно, что она говорит неправду. Мэл всегда так делала, когда врала. Впрочем, я расценил это как хороший знак: видимо, Джули специально ушла, чтобы дать нам с Мэл поговорить наедине.

— Что, отправилась обращать новые жертвы в живых мертвецов?

— Не надо, Даффи, — довольно жестко произнесла Мэл. — У Джули сейчас… короче говоря, ей сейчас непросто.

Что такое могло сломить Ее Величество Джули? Неужели в местном универсаме закончилась полента [68]? Или ее дайсоновский пылесос внезапно взорвался без предупреждения? А может быть — о, боже! — они с Марком узнали, что никогда не смогут себе позволить жилье в Ноттингхилле? Впрочем, я не стал веселиться за счет Джули во время ее отсутствия — врагов надо уважать.