Такая разная любовь - Пембертон Маргарет. Страница 65

— Вот это финал! Незабываемое зрелище, правда? — воскликнула женщина, сияя улыбкой. — Кстати, меня зовут Олуин Кент. Мой сын Ланс играл в команде Руперта Гауэра.

Руперт с победоносным видом подъехал к Серене и обнял ее за плечи. Она приподнялась на стременах и нежно приникла к нему.

— А я Артемис Гауэр, — представилась Артемис, следя глазами за мужем и лихорадочно раздумывая, что же ей делать. — Жена Руперта.

У Олуин Кент в ужасе отвисла челюсть. Артемис не стала дожидаться, пока Олуин начнет неуклюже извиняться, пытаясь сгладить неловкость. Она отвернулась и принялась пробираться к площадке, где должны были награждать победителей. Конечно, синее шелковое платье в горошек бросалось в глаза, словно дыра на картине, но Артемис не сомневалась, что муж до сих пор не заметил ее присутствия.

Руперт легко спешился. В розовой рубашке, белых брюках и сапогах для верховой езды он был необыкновенно хорош собой. Олуин Кент сказала правду. Он действительно выглядел на добрый десяток лет моложе своих пятидесяти шести. Его волосы, чуть тронутые сединой на висках, сохранили природный черный цвет, а тело благодаря постоянным занятиям спортом казалось худощавым и гибким. Артемис прекрасно понимала, почему молодые женщины так и липнут к ее мужу.

Под гром аплодисментов Руперт вышел вперед. Артемис отстраненно наблюдала, как мужу вручают приз. Ее не покидало ощущение, что перед ней незнакомец.

Артемис давным-давно перестала посещать матчи, не проявляя особого интереса к этой стороне жизни Руперта. Снова став матерью, все свое время Артемис отдавала приемным детям — Орландо и Шолто. Она предпочитала сама присматривать за сыновьями. Будучи главой торгового банка, Руперт часто принимал у себя гостей, и Артемис с удовольствием занималась стряпней. Ей нравилась такая жизнь, но домашние обязанности поглощали все ее время и Артемис никак не могла бы играть роль восторженной болельщицы, даже если бы ей этого и хотелось.

С годами рядом с Рупертом стали появляться многочисленные молодые женщины, готовые восхищаться им самим и его игрой. Эта пышная свита доставляла Артемис немало страданий, но ни одна интрижка Руперта не представляла серьезной угрозы их браку. Если не считать Лидии Джерард с ее аристократической родословной.

А теперь в ее жизни появилась Серена Кемпбелл-Тинн, чей отец — бывший председатель Гвардейского поло-клуба. И вполне возможно, эта девица станет для Артемис главной головной болью.

Пока же Артемис решила вести себя так, будто никакой Серены Кемпбелл-Тинн вовсе не существует. Чтобы выжить, следовало любой ценой избегать открытого столкновения и решающего объяснения. Подобная тактика действовала безотказно. Артемис вот уже тридцать два года ухитрялась оставаться в браке, тогда как среди знакомых каждая вторая женщина ее возраста уже давно лишилась мужа.

Руперт опустил приз, который держал высоко над головой, и Артемис, сделав глубокий вдох, как перед прыжком, шагнула вперед, желая попасться ему на глаза.

Если Руперта потрясло или смутило появление жены на матче, где его более чем теплые отношения с Сереной ни для кого не составляли секрета, то он ничем этого не показал.

— Какого черта ты тут делаешь? — процедил он сквозь зубы при ее приближении.

— Я так давно не видела, как ты играешь… Я хотела поговорить с тобой. — Артемис смущенно запнулась — ведь если бы она знала, что Руперт собирается отправиться в Бразилию вместе с Сереной Кемпбелл-Тинн, она с удвоенной энергией настаивала бы на том, чтобы он провел свой месячный отпуск с семьей в Корфу.

Между Артемис и Рупертом прошел молодой человек, ведя за собой взмыленного, покрытого пеной пони. Артемис, которая никак не могла привыкнуть к тому, что поло-пони бывают такими огромными, поспешно отступила, неудачно перенеся вес на больную ногу.

Держа в одной руке приз, Руперт нетерпеливо нахмурился. В его голосе явственно слышалось раздражение.

— Ты бы лучше надела сапоги или кроссовки, Артемис. Здесь не Виндзорский парк и не «Херлингем».

— Да. — Артемис хмуро кивнула, признавая свою ошибку. — Это я уже заметила.

Пони увели, но Руперт не сделал ни малейшего движения навстречу жене. Их разделяли каких-нибудь три-четыре шага, но Артемис они показались непреодолимой пропастью.

Почему он всегда держится так холодно и враждебно? Почему ей постоянно приходится заискивать перед ним, угождать ему? Когда она только познакомилась с Рупертом и без памяти влюбилась, его смуглая оливковая кожа, демоническая красота и угрюмая, резковатая бесцеремонность в духе мистера Хитклифа казались ей очень романтичными. Теперь же грубая прямолинейность Руперта смущала ее и пугала.

— Я подумала, что мы могли бы провести остаток дня вместе, — предложила Артемис, стараясь, чтобы ее голос звучал беззаботно и весело или по крайней мере непринужденно.

Руперт недоуменно поднял брови:

— В конюшне? — Его насмешливый взгляд скользнул по вызывающе элегантному платью жены. — Не думаю, что это удачная мысль.

Артемис мучительно пыталась найти подходящие слова, чтобы разрядить атмосферу, но ничего не приходило в голову. И тут краем глаза она заметила высокую гибкую фигуру в узких брюках для верховой езды. Стройная блондинка определенно направлялась к ним.

Артемис с шумом втянула в себя воздух. Серена догадалась, или ей кто-то сказал, что Руперт разговаривает с женой. Нужно совсем не иметь никакого представления о приличиях, чтобы показаться на глаза Руперту в такой момент.

Артемис изобразила презрительную улыбку и приготовилась обдать нахалку ледяным душем: «Очень приятно познакомиться, я жена Руперта». По ее расчетам, подобный маневр должен был выбить почву из-под ног у Серены. Но этот прием не сработал. Серена даже не удостоила ее взглядом.

— Какой великолепный матч, Ру. — Она подошла к Руперту и невозмутимо взяла его под руку. — Я совершенно взмокла. Пот льет с меня ручьем. — Серена шаловливо провела пальцем по блестящей от пота шее Руперта, затем повернулась к Артемис и медленно, дерзко и развязно облизнула мокрый от пота палец. Артемис издала какой-то булькающий звук. Казалось, она сейчас задохнется. Серена лениво ухмыльнулась ей в лицо. — А вы Артемис? — Она насмешливо склонила голову набок, разглядывая соперницу. Должно быть, ей показалось забавным, что жена Руперта — толстая, нелепо одетая женщина, настолько старая, что вполне годится ей в матери.

Нервное напряжение Артемис сменилось гневом. Она готова была взорваться.

— Для тебя — миссис Гауэр! И не смей прикасаться к моему мужу у меня на глазах!

В полной уверенности, что Руперт не меньше ее возмущен наглым и бесстыдным поведением Серены Кемпбелл-Тинн, Артемис повернулась к нему, ища поддержки.

Но к ее изумлению, Руперт и не подумал прийти ей на помощь.

Вместо того чтобы с презрением отшатнуться от Серены или уничтожить ее взглядом, Руперт лишь безразлично пожал плечами:

— Ты же все понимаешь, Артемис. Это не слишком подходящее место для выяснения отношений, но тебе рано или поздно все равно пришлось бы узнать о нас, так почему бы не теперь. Я люблю Серри и собираюсь жениться на ней. Лучшее, что ты можешь сделать, — это пойти домой. Мальчикам я расскажу сам, так что тебе нет нужды что-то им объяснять.

Артемис уставилась на мужа, вытаращив глаза, не в силах поверить своим ушам. Неужели это правда? Такого просто не может быть! Он не мог этого сказать! Руперт не смог бы вот так запросто покончить с их совместной жизнью, выкинуть на свалку тридцать два года брака, и сделать это на игровом поле, на виду у сотен людей!

И все же он смог.

Артемис поняла это, глядя на Руперта и Серену, стоявших в обнимку словно супружеская пара.

Все поплыло у нее перед глазами. Артемис пошатнулась; казалось, она вот-вот потеряет сознание. Но страх подвергнуться еще большему унижению заставил ее взять себя в руки. Ведь она слишком тяжелая; стоит упасть, и никто не сможет ее поднять и унести, а значит, придется лежать здесь бесформенной грудой, пока не придет в себя. Артемис сделала глубокий вдох, стараясь выровнять дыхание.