Пока мы не встретимся вновь - Крэнц Джудит. Страница 54

— Я тоже.

— Что ты читаешь?

— «Настольную книгу ученика пилота».

— И как, интересно?

Фредди попыталась усмехнуться.

— В ней нет интриги и диалогов, зато полно подробных изображений с детальными описаниями.

— Фредди, скажи мне, этот человек… твой летный инструктор… он… Сколько ему лет?

— Маку? Никогда об этом не думала. Он летал во время войны во Франции, так что ему должно быть… ох, я не знаю, но могу у него спросить.

— Нет, не надо. Я спросила об этом только потому, что хотела узнать… насколько он опытен.

— О, опыта ему не занимать. Он начал летать еще совсем мальчишкой. Через его школу прошли сотни людей. Знаешь, мама, на самом деле нет ничего необычного в том, чтобы самостоятельно управлять самолетом в шестнадцать лет. Это умеют многие мальчики. Если не веришь, спроси у кого хочешь.

— Я тебе верю. Просто для меня это было большим… сюрпризом.

— Ты больше не сердишься? — осторожно спросила Фредди.

— Нет. Я много думала обо всем этом. Полеты много значат для тебя, да?

— Больше, чем я могу выразить. Я не стала бы обманывать, будь у меня иная возможность добиться своего. Я была уверена, что вы не позволите мне учиться летать, если я об этом попрошу, — убежденно сказала Фредди.

Ева смутилась.

— Вы бы мне не разрешили, ведь так?

— Да, ты права. Мы бы заставили тебя еще немного подождать.

— Я не могла ждать!

— Знаю.

— Знаешь?.. Откуда?

— Знаю, и все. Вспомни, я тоже была когда-то молодой.

— Ты и сейчас молодая, — возразила Фредди.

— Не настолько. Той молодости уже не вернуть… и, возможно, оно и к лучшему. Да, это к лучшему. Во всяком случае, тут уже ничего не изменишь. Ох, что нам теперь с тобой делать, Фредди? Какие у тебя планы?

— Я должна получить лицензию пилота. Тут уж я не могу лгать. Во-первых, потому, что поклялась себе больше не делать этого… а во-вторых, без вашего письменного согласия меня не допустят к сдаче экзамена на пилота. А это еще как минимум десять часов летных занятий.

— И каков был твой план? Ты собиралась работать, чтоб оплачивать дальнейшие занятия?

— Да. Я хотела придумать что-нибудь такое… ну, чтобы вы не беспокоились, где я провожу время.

— Занятия теннисом? Новый спектакль в школе? Свидания с мальчиком?

— Все это хорошие идеи… за исключением последней. Если бы я не лопалась от гордости, что совершила свой первый полет, и не похвасталась бы, я бы наверняка так и поступила.

— А как же письменное разрешение?

— Я бы его подделала, — призналась Фредди.

— Не сомневаюсь, — пробормотала Ева себе под нос. — Что ж, теперь мы все знаем. И хорошенько все обдумав, я считаю, что так лучше для всех.

— Значит ли это, что вы не запретите мне работать у Вулворта? — обрадованно спросила Фредди.

— Мне надо обсудить все с твоим отцом, но, надеюсь, я смогу убедить его, что в этом нет ничего страшного. Уверена, в конце концов он все поймет. Однако, Фредди, больше никаких поездок на попутных машинах. Обещаешь?

— Конечно, но как же мне тогда добираться до аэродрома?

— Если уж у тебя хватило ума научиться управлять самолетом, ты запросто справишься с автомобилем. Большинство мальчиков получают права в шестнадцать лет, не так ли? Помню, Дельфина только об этом и твердила.

— Мама!

— Когда научишься водить автомобиль, сможешь брать мою машину.

— Ох, мама, какая ты у меня добрая! — Бросившись к Еве, Фредди горячо обняла ее. Хотя Фредди была крупнее матери, она, словно ребенок, прижалась к ней, ища утешения и успокоения, в которых отчаянно нуждалась в эту минуту. Значит, она не такая уж плохая и семья не отвернется от нее, а этого Фредди и боялась, сидя уже несколько часов одна в своей комнате. На глазах матери и дочери заблестели слезы.

— Просто считай, что я смотрю сквозь пальцы на некоторые твои слабости… большие и маленькие. Теперь тебе нужно поспать. Ложись, мы еще поговорим утром.

— Спокойной ночи, мама. — Вид у Фредди был такой счастливый, что, похоже, она, окрыленная удачей, собиралась не спать всю ночь.

— Спокойной ночи, дорогая. Солировать — это незабываемое ощущение, правда? Могу себе представить… нет… я помню… Да, я понимаю, что ты, должно быть, сегодня чувствовала. Поздравляю, моя дорогая. Я горжусь тобой.

— Фредди, ну иди же сюда, где ты там застряла? — позвала Дельфина.

Фредди посмотрела в окно на зимний дождь: он зарядил сразу после дня ее рождения и продолжался уже неделю. Приехав этим субботним утром из университетского общежития, Дельфина объявила, что пришло время совершить «преображение», которое она пообещала Фредди как подарок ко дню рождения. Фредди не знала, как отвертеться от этого эксперимента. Были каникулы, так что сослаться на необходимость делать уроки она не могла. Конечно, не могла. Видно, придется ей либо принять от Дельфины этот «подарок», либо выслушать обвинения в неблагодарности и в том, что она плохая сестра.

— Я надену на тебя банную простыню, — сказала Дельфина, усадив Фредди перед зеркалом туалетного столика у себя в комнате. — Ты принесла расческу?

Фредди вручила ей расческу, подавив раздражение: небось многие знакомые Дельфины отдали бы все, чтобы она проявила к ним такое же внимание, а ей оно только в тягость.

Дельфина, приняв серьезный и сосредоточенный вид, повернула Фредди спиной к зеркалу, зачесала назад ее волосы и надела сестре на голову большой полиэтиленовый чепец. Затем взяла пузырек с жидкостью для очистки кожи, смочила ею кусочек ватки и протерла лицо Фредди, светящееся здоровым румянцем человека, который проводит много времени на свежем воздухе. Когда она закончила, ватка осталась такой же чистой, как и была, поскольку Фредди не пользовалась косметикой.

— Вот теперь начнем, — сказала Дельфина, взяв из ящичка туалетного столика баночку с тональным кремом, и уверенной рукой нанесла тонкий слой крема на кожу Фредди, придав ей более светлый оттенок. Поверх она припудрила кожу и, несколько раз обойдя вокруг сестры, посмотрела на дело рук своих.

Точь-в-точь статуя, с восхищением подумала Дельфина, всегда бодрствующая статуя с решительными и неколебимыми чертами. Но ведь она — сестра Фредди, а не ее молодой человек; молодые люди, даже самые обыкновенные, не назначают свиданий статуям, даже прекрасным: они ищут в девушках нечто иное.

Хотя Дельфина никогда ничего такого не говорила Фредди, ее беспокоило, что сестра в свои шестнадцать лет не привлекает особого внимания мальчиков. Если этого не происходит к шестнадцати, на что девушке надеяться в будущем? Фредди почти безвыходно сидела дома субботними вечерами, притворяясь, что совершенно счастлива, когда остается наедине со своими дурацкими книжками про самолеты и летчиков. Однако Дельфина не сомневалась, что сестра глубоко переживает свое одиночество и не признается в этом только из гордости. Фредди превосходно танцевала, но кто узнает, как она легко танцует и как хорошо чувствует ритм, если она не будет никуда выходить?

Дельфина отвернула крышку баночки с румянами и легкими мазками наложила румяна на щеки Фредди, придав им совершенно естественный оттенок. Светло-коричневым карандашом нарисовала короткие, чуть заметные линии, затемнив брови так, чтобы они еще эффектнее подчеркнули голубизну немигающих глаз Фредди. Та беспокойно пошевелилась.

— Я и не знала, что у тебя так много этого добра, — проговорила она. — Неужели ты всем этим пользуешься?

— Конечно.

— Никогда бы не подумала.

— В том-то и дело. Если косметика слишком бросается в глаза, значит, ты неправильно ею пользуешься. Но с ее помощью можно исправить любые недостатки внешности. Поверь, этому очень легко научиться. Вот только закончу и покажу тебе, как это делается. Я сниму всю косметику с твоего лица, потом снова накрашу половину, чтобы ты попрактиковалась на другой, пока не научишься краситься правильно… Мне все равно, сколько времени это займет. Тебе надо будет расслабиться, и не бойся делать ошибки. Ты всегда сможешь все стереть и начать заново.