Капкан любви - Мид Джулиет (Мед Джульетта). Страница 39

Тедди чувствовала себя задетой недостатком симпатии Кандиды — она надеялась на ответное дружеское пожатие в знак женской солидарности, но Кандида промолчала, и Тедди отвернулась в окно. Обе женщины погрузились в воспоминания.

19 января, 1981

Коттедж Мистри был маленьким, крытым соломой строением недалеко от Норфолкского побережья. В то утро Кандида и Джек прибыли туда, чтобы провести выходные с друзьями Джека — Мэри и Стивеном Малинсон. Джек и Стивен вместе обучались в Нью Колледже, и Джек был свидетелем на свадьбе Стивена и Мэри. Стивен не мог ответить тем же, когда проходила свадьба Джека и Кандиды, так как Мэри в то время ждала четвертого ребенка и роды начались в день их бракосочетания.

Кандида вздохнула с облегчением, узнав, что Малинсоны не смогут прийти. Она не хотела, чтобы трое маленьких детишек разрушили торжественность события, хотя понимала, что не может запретить пригласить их. Джека очень огорчило бы отсутствие лучших друзей на свадьбе, а Мэри, определенно, была из тех, кто отклоняет любые приглашения, не распространяющиеся на всю семью. Но Бог смилостивился над Кандидой, избавив ее от этой проблемы посредством плодовитости и — как бы повежливее выразиться? — католицизма Мэри.

Ужин этим вечером прошел в невозможной суете. Начало вечера они провели на просторной семейной кухне, пытаясь помочь Мэри и Стивену накормить их пятерых детей — то есть, увертываясь от кусков хлеба, швыряемых годовалой Люси, и уговаривая старших детей не поджигать хвост собаке. Это было не самым лучшим способом провести субботний вечер. Около девяти вечера Мэри наконец уложила детей спать и занялась приготовлением ужина для взрослых. Джек и Стивен уселись в удобной гостиной у камина, потягивая марочное виски «Теско» и обсуждая предполагаемые реформы профсоюзного законодательства. Стивен был адвокатом, он выражал несогласие с правительством в случае, если реформы будут принудительными. Кандида, заскучав, унесла свой бокал на кухню под предлогом, что Мэри может понадобиться помощь.

Кандида села у сельского стола, элегантно положив ногу на ногу и покачивая гладкой кожаной туфелькой, и от скуки стала наблюдать за Мэри у плиты. Хозяйка носила потрепанные джинсы, босоножки с линялыми носками и, видимо, старый свитер Стивена, с заплатами на локтях и заметно изъеденный молью. Ее длинные темно-русые волосы были стянуты сзади розовой бархатной лентой, до жути не подходящей к свитеру. Мэри отклонила вежливое предложение Кандиды помочь, сказав, что прекрасно справляется сама, хотя в кухне явственно пахло горелым. Кандида не повторила предложение, она добавила вина в бокал и зажгла сигарету.

— Боже, как вы обходитесь без няни, Мэри?

— Ох, знаете, в Лондоне у нас есть помощь, но это же так весело — приехать сюда на выходные только своей семьей! — Мэри неодобрительно уставилась на дымящийся соусник и вывалила туда загадочное содержимое своего стакана, добавила вина и еще нечто, похожее на полфунта муки. Соусник угрожающе зашипел.

— Но пятеро детей в возрасте до восьми лет! Не представляю, как вы справляетесь!

— Ох, скоро вы сами увидите — они же очень милы! Топот маленьких ножек и тому подобное. Кролик Питер, утка-грязнуля Джемайма. Мыльные ванны. Походы в зоопарк. И вершина всего — мама и куча малышей, — Мэри разговорилась вовсю. — Если бы у нас была постоянная няня, я никогда бы не проводила столько времени с ними. По-моему, очень важно, чтобы родители были вовлечены в этот процесс развития детей, ведь так? И мне очень не хотелось бы затеряться во всяких возвышенных отговорках.

— Возможно, так, — с сомнением согласилась Кандида. Она смотрела на рваную одежду и встрепанные волосы Мэри, на пластиковые кубики и детали конструктора, разбросанные по кухонному полу, на засохшие огрызки сыра, которые Мэри вывалила на стол. Кандида сняла несколько собачьих волос со своего безупречно чистого шерстяного свитера.

— Главное — это расслабиться и радоваться всему, — Мэри откинула лезущие в глаза волосы, другой рукой яростно размешивая содержимое соусника. Ее лицо взмокло от усердия. — Не наполните ли вы мой стакан, Кандида? Спасибо.

— Ну, должна сказать, что я восхищаюсь вами. Для меня было бы тяжело решиться на подобное.

— Но зато так весело! — ответила Мэри. — Сейчас мне противно и подумать о возвращении на свою работу.

— А чем вы занимались до появления детей?

— Ох, всем понемногу. Частично в адвокатской конторе Стивена, частично в магазине «Оксфам» — по полдня два раза в неделю. Ничего непосильного. В «Оксфаме» было весело, потому что люди были приличные и я обновила там всю свою одежду.

Кандида преодолела соблазн сказать, что это совершенно очевидно, так как Мэри все еще носит ее.

— Но когда родился Чарли, я не могла себе и представить, чтобы вернуться на работу. Стивен проявил такую безмерную доброту и понимание, он сказал, что я могу остаться сидеть с ребенком. Я считаю, что нельзя делать хорошо сразу два дела, не правда ли? Поэтому мы решили, что он будет работать, а я — растить детей.

— И вы никогда не жалели об этом?

— Ни на миг. — Мэри поставила на стол большую кастрюлю, наполненную коричневыми комьями и странными плавающими черными кусочками.

— Ну, я восхищаюсь вами, — повторила Кандида. — Не знаю — все эти годы беременности, боль, кормление грудью — я слишком опасаюсь за фигуру...

Каждая из женщин бросила взгляд на талию собеседницы. Живот Мэри выпирал из-под огромного свитера, Кандида, затянутая в облегающие кожаные брюки, была плоской, как доска.

— Да, действительно. Но это компенсируется, — обронила Мэри. — Не позвать ли нам мужчин? Вы не возражаете, если мы поедим на кухне? Так гораздо уютнее... Ужин готов! — выкрикнула она в коридор.

Ужин был готов, но Кандида едва прикоснулась к нему. Стряпня была и клейкой, и подгоревшей одновременно. Кусочки, казавшиеся Кандиде такими подозрительными, оказались горелыми грибами. Картошка была недоварена, а цветная капуста расползлась в тарелке зеленоватой лужицей.

— Ах, беф-бурджинон, знаменитый беф-бурджинон Мэри! — заговорщически подмигнул Кандиде Джек. Мэри вспыхнула, очень польщенная, но тут же пустилась в длительные извинения, пока остальные не начали единогласно уверять ее, что все невероятно вкусно. Джек и Стивен дочиста опустошили тарелки. На десерт Мэри предложила оставшееся от детей малиновое желе, которое она попыталась улучшить перемешиванием со взбитыми сливками и добавлением нескольких веточек мяты. Больше всего оно напоминало детскую блевотину. Кандида, закурившая, чтобы подавить голодное урчание в желудке, изумленно наблюдала, как ее муж это с удовольствием ел, запивая 72-градусным «Сотурнэ», принесенным в подарок.

После отвратительного кофе, оставившего темный осадок на дне чашек, Мэри и Стивен пошли спать.

— Дети встают в шесть даже по воскресеньям, — извиняющимся тоном произнес Стивен. — Вы можете идти спать, когда вам удобнее.

С различными странными ухищрениями, включавшими хождение на цыпочках, сверхосторожное закрывание двери и воздержание от смывания в туалете, чтобы не разбудить детей, хозяева удалились, оставив Джека и Кандиду у камина допивать «Сотурнэ».