Золотая рыбка 2 - Фэйбл Вэвиан. Страница 42

— Неужели правда? — спрашиваю я, когда ко мне возвращается способность дышать. — Кого благодарить — вас?

— Идея была твоя. — Он гладит меня по волосам. — Ты здорово помогла нам, Дениза. Лавина стронулась и набирает скорость. Завтра, точнее, сегодня вечером настанет черед Йона Хольдена. Я отправлюсь за ключом.

— Нет, — решительно трясу я головой. — Ведь ты же не знаешь, где искать.

— Как же быть?

— Поедем вместе.

Даниэль снова выводит машину на шоссе и с безразличным видом, как бы мимоходом, осведомляется:

— Что за шутку разыграли вы с Рюлем?

— Да я, по своему обыкновению, молола чепуху. А почему ты спрашиваешь?

— Думал, ты хочешь кое-что довести до моего сведения.

— Что хотела, то и довела. Пока что у тебя нет оснований для беспокойства, мой единственный.

— Я вовсе не беспокоюсь.

— Ну, может, я не точно выразилась. Скажем, этот вопрос тебя занимает.

— Да, занимает, поскольку ты навела меня на мысль, которая мне очень даже по душе. Как только кончится эмиграция, тебе предстоит жить по соседству с Дональдом.

— Чем тебе не нравится соседство Мартина? — возмущаюсь я.

— Если не ошибаюсь, Дональд твой обожаемый друг.

— Не ошибаешься, но Мартин — мой обожаемый брат.

— Мартин — взрослый мужчина. Лучше тебе узнать об этом от меня.

— Так я тебе и поверила!

Опустив голову на плечо Даниэля, я закрываю глаза. Над городом занимается заря.

Мне дозволено спать хоть целый день, что я и делаю. Тем временем великолепная пятерка трудится в поте лица. Бравые мужчины взбираются на скалы и прыгают вниз, перебираются через водопады и переплывают озера — словом, как только могут, украшают собою приключенческий фильм. Когда дело доходит до сцены со стрельбой, я верчусь с бока на бок, проклиная оглушительный треск выстрелов. Хорошо хоть в сценарии не значится эпизод с бомбардировкой. Едва я успеваю снова задремать, как на меня накатывает один из навязчивых кошмаров. Я вскакиваю вся в поту, и причиной тому не жара.

Дальнейшие попытки заснуть ни к чему не приводят. В тревожном полузабытьи мне то и дело являются родители и Мартин, связь с недавним кошмаром кажется несомненной. Широко раскрытыми глазами я таращусь на потолок и стены фургона и стараюсь успокоить себя: Мартина оберегают друзья, да и вообще Мартин — взрослый мужчина! А разве Арджил Раффин не был взрослым мужчиной? — коварно нашептывает внутренний голос. Тут уж не до сна.

Мало того, в фургон залетает шмель, в тесном пространстве его охватывает приступ клаустрофобии. Он мечется как безумный, гудит, жужжит, бьется об оконное стекло. Поди разбери этих тварей, суются без приглашения и давай шуметь, галдеть, хозяев будить. На мою беду, и этот шмель оказался из забывчивых — ну что ему стоило запомнить, через какую щель проник внутрь! Ведь где вошел, там можно и выйти. Короче, если бы не эти досадные помехи, спи хоть целый день.

Не дают спать — приходится вставать. По лагерю слоняются два-три человека, осоловелые от жары. Я прямиком направляюсь к озеру. Как и следовало ожидать, съемочная группа почти в полном составе собралась там, так что не искупаешься.

Но нет, бывают и приятные разочарования. При виде меня Тахира осеняет очередная гениальная идея, и через несколько минут я за деньги проделываю в воде те самые трюки, к которым рвалась собственного удовольствия ради. Вот уж спасибо Эдите с ее отсутствием спортивной закалки!

Между делом мне удается перемолвиться словом с Даниэлем.

— Всю ночь донимали кошмары, так что хочу наведаться в Лайн.

Его ничуть не радует мое заявление.

— Подожди немного, и поедем вместе.

— Не стану я ждать! Зато вместо тебя могу прогулять твою машину.

— Что толку говорить «нет», ты ведь все равно не послушаешься.

— Я же объяснила — мне приснился дурной сон, а дурные сны не к добру.

Тахир призывает Хмурого к работе, и дублеру не остается ничего другого, кроме как встать перед камерой. Переодевшись в сухое, я сажусь за руль «мазды». Несмотря на невообразимую жару, от непонятной тревоги меня колотит дрожь, зуб на зуб не попадает, руки-ноги вялые. По заведенной привычке я влетаю в колдобину на лесной дороге, в результате чего прикусываю язык. Для одного дня предостаточно, думаю я, сглатывая кровь, и решаю положиться на машину — авось вывезет.

С правой стороны дороги что-то поблескивает. Мигом насторожившись, я бросаю взгляд в зеркало заднего вида. В гуще деревьев прячется зеленый автомобиль, вроде бы без людей. Меня это настораживает, я осматриваю дорогу впереди и сзади, но поблизости никого не видно.

Минуту спустя сворачиваю на подъездную дорогу, а оттуда по широкой дорожной развязке выезжаю на автостраду. Движение оживленным никак не назовешь, так что я жму на газ и решаю до въезда в город обзвонить родственников по сотовому телефону. В квартире родителей никто не отвечает, и зубы мои еще громче выбивают дробь. Звоню Мартину, набираю номер собственной квартиры — результат тот же самый. Пытаюсь дозвониться до Конрада — там тоже никто не берет трубку. Вымер, что ли, наш город?

Я включаю радио, могла бы сообразить и пораньше. Передают новости, диктор сообщает о волне арестов, и это отчасти успокаивает меня. Да, «Юстиция» сделала ловкий ход: изготовили несколько копий документов, разослали по разным инстанциям, на каждом экземпляре указав, кому еще отправлены материалы. Меня ожидает очередной сюрприз. Когда речь заходит о пегобородом боссе, звучит одна из магнитофонных записей, и я слышу свой голос. Рука моя непроизвольно тянется к волосам. Имя Денизы Врай не названо, однако угрозы моего собеседника говорят сами за себя. В передаче использованы и другие записи, изумлению моему нет предела. Не знаю, каково сейчас рядовым слушателям, если даже я ошарашена градом откровений.

Прослушав до конца, снова берусь за телефон, на сей раз пытаюсь отловить Квазимодо. Гудок за гудком на другом конце провода, я уже теряю надежду, и тут в трубке раздается голос моего друга.

— Я на пути в Лайн, — не давая ему опомниться, говорю я. — Хочу повидать родителей; Это необходимо!

— Никакой необходимости нет, с ними все в порядке. Лучше бы о себе позаботилась. Ты одна?

— Да.

— На твоем месте я бы повернул обратно! — Квазимодо кладет трубку.

Гудки отбоя. Я раздумываю, не послушаться ли мне совета, но страх не отступает.

Звоню Дональду домой — никого. Набираю номер нашей конторы. Трубку снимает Фабио, я не представляюсь, прошу Дональда. Фабио узнает меня и сообщает:

— Господин писатель отбыл на презентацию своей книги. Передать ему что-нибудь?

— Передай мои поздравления.

Если Дональд на торжествах в издательстве, значит, родители тоже там. Но где же Мартин? Надеюсь, плещется в реке вместе с приятелями. Или носится по городу на мотоцикле.

Словно в ответ на мои мысли, в зеркале заднего вида возникает мотоцикл, несущийся на огромной скорости. У меня ёкает сердце, я силюсь определить марку мотоцикла, затем одергиваю себя. Выдумала тоже! Каким образом мог здесь очутиться Мартин? Теперь видно, что за мной следует вовсе не «кавасаки». Мотоциклистов двое, лица их скрыты шлемами. Они подбираются ко мне все ближе, затем берут влево, готовясь к обгону. Я бросаю взгляд в другое зеркало.

Мотоциклист на заднем сиденье выхватывает из-под куртки какой-то предмет — не слишком большой, но неуместный на оживленной автостраде. В следующий миг мотоцикл скрывается из поля зрения. Я выворачиваю руль влево. Значит, вот откуда этот необъяснимый страх, совершенно некстати мелькает у меня в голове.

Водитель «хонды» тоже вынужден вывернуть влево. «Мазду» прошивает автоматная очередь; когда выстрелы стихают, я обнаруживаю, что жива, но стекло за спиной разбито вдребезги. Мотоциклист поддает газу, я же, напротив, резко сбрасываю скорость. Прежде чем пригнуть голову, успеваю заметить в зеркало, как стремительно приближается мотоцикл. Что-то с грохотом ударяется о борт машины, и снова гремит автоматная очередь. Яростный крик, рев мотора, и мотоцикл, высекая искры об асфальт, сползает к живой изгороди, отделяющей встречную полосу.