Мужчина из мечты - Снегова Юлия. Страница 17
Однажды Нина долго не могла заснуть, слушая, как беспокойно ворочается Андрей. Наконец ей это удалось, но сон ее был зыбок, только легкая пелена отличала его от яви.
Неожиданно сквозь легкий туман Нина явственно ощутила, что Андрей оказался рядом. Он спокойно лежал около нее, Нина чувствовала его тепло. Она повернулась к Андрею и всем телом прижалась к нему. Нина осторожно провела рукой по его гладкой коже. Вот ее рука скользит по его плечам, по груди, нежно задерживаясь на маленьком соске. Дальше ее трепещущие пальцы двигаются по твердой выпуклости ребер.
«Как он трогательно худ!» — думает она, и волна нежности накатывает на нее и слезами выступает на глазах.
Андрей вздрагивает, когда ее пальцы прикасаются к гладкому втянутому животу. Ее рука опускается ниже, к месту ее тайных вожделений и… проваливается в пустоту.
Нина в ужасе проснулась и резко села, хватая ртом воздух. Когда ее глаза привыкли к темноте, она увидела Андрея, закутанного в простыню, как белое изваяние сидящего около ее кровати. Он испуганно смотрел на нее.
— Что с тобой? — Его голос дрожал.
— Ох! — Нина пыталась стряхнуть с себя остатки кошмара. — Ну и гадость же мне снилась! А ты давно вот так сидишь?
— Ты разбудила меня, ты стонала во сне, я подошел посмотреть, что с тобой случилось.
— Догадайся с трех раз, что мне снилось.
Нина подумала, что ее намек рассердит Андрея, но он лишь тяжело вздохнул и устало провел рукой по ее лицу.
— Тяжело тебе?
— Пока держусь. — Нине стало его жалко.
Андрей притянул ее к себе, Нина ткнулась лбом в его горячее плечо, Андрей обнял ее. Так они сидели молча, прижавшись друг к другу, глядя невидящими глазами в пропасть, разделявшую их.
Утром они стояли у окна, притихшие и утомленные невидимой борьбой.
«А может, плюнуть на все? — вдруг подумала Нина. — Да ну его, это зелье, так ведь тоже можно жить. А потом все как-нибудь само наладится».
— Давай пить чай, — позвал ее Андрей.
На кухне Нина привычно уселась на свое место, глядя, как Андрей разливает чай. Теперь у нее была своя чашка. Раньше она не понимала пристрастий некоторых именно к собственным чашкам. Например, ее отец никому не позволял пить из своей чашки, огромной, с толстым котом на пузатом боку. Но теперь, когда у нее появилась эта — белая с черным рисунком в японском стиле, она пила только из нее.
Из состояния задумчивости Нину вывел звук бьющейся посуды. Андрей выронил чашку, ее любимую, и та, упав на пол, разбилась. По полу растеклась лужа кипятка. Брызги попали ей на ноги, но Нина не замечала боли.
— Прости! — Андрей беспомощно стоял посреди залитой водой кухни. — Что-то у меня сегодня все валится из рук. Ты расстроилась? Не переживай!
Нина сама не заметила, что слезы, горячие, как только что пролитый чай, текут у нее по щекам.
— Ну что ты! Я куплю новую, такую же или лучше, только не плачь!
И он и она прекрасно понимали, что дело не в разбитой посуде. Андрей присел перед Ниной на корточки и попытался заглянуть в ее залитое слезами лицо. Он протянул к ней руки, чтобы вытереть неудержимо бегущие слезы, но Нина, вскочив, резко оттолкнула его и кинулась в ванную.
Там она заперлась, до отказа открыла кран и наконец наплакалась вволю. Она сидела на полу в клубах горячего пара, заполнившего крошечное пространство ванной комнаты, и рыдала так долго и безутешно, как рыдают маленькие дети, столкнувшись с жестоким миром взрослых.
«Нет, само ничего не наладится! Так мы оба скоро угодим в дурдом. Я сделаю все, пусть рецепт знахарки — чистое безумие, у меня нет других вариантов. Значит, буду резать ему волосы, поить его зельями, все что угодно, лишь бы прекратить этот кошмар!»
Свой план Нина решила осуществить следующей ночью. На руку ей было то, что Андрей последние дни начал пить на ночь какое-то успокаивающее лекарство. Нина как-то с удивлением обнаружила маленькую коробочку с ярко-зелеными таблетками.
— Что это такое? Ты болен?
— Это витамины, — уклончиво ответил Андрей и поспешил перевести разговор на другое.
Но Нину ему провести не удалось. Она подсмотрела, где Андрей хранил свои так называемые «витамины» и внимательно изучила вложенную в коробочку бумажку. Лекарство рекомендовалось людям с нарушениями сна, головокружениями, легкими расстройствами нервной системы.
«Ничего себе! Допрыгался! Что же дальше-то будет, если он уже сейчас таблетки горстями пьет?»
Нина же, наоборот, чем больше нервничала, тем лучше спала. Она как бы стремилась поглубже уйти в царство сна от всех проблем, терзавших ее в реальности.
Итак, Нина решила сегодня затаиться и дождаться, пока Андей заснет покрепче. Тогда она подкрадется к нему и тихонько отрежет прядь волос. Маленькие ножницы она предусмотрительно положила под подушку.
Нина лежала и старалась дышать ровно и спокойно. Она до боли в полуприкрытых глазах всматривалась в лицо Андрея, неестественно белое в неверном свете луны. Четкие тени притаились под его закрытыми глазами. Неожиданно он показался ей утомленным рыцарем, заснувшим в коротком перерыве между поединками с чудовищем.
Нина уже подумала, что Андрей заснул, как вдруг он приподнял голову и тихо спросил:
— Хочешь, я уеду?
— Куда? — не поняла Нина.
— Уеду жить к себе. Ведь я вижу, как тебе тяжело.
— А тебе легко?
— Но разве обо мне речь?
— А почему бы нам не поговорить о тебе… — начала Нина, но спохватилась.
Она не прочь была бы побеседовать с Андреем обо всем, что накопилось за недели молчания, но только не сейчас. На эту ночь она строила совсем другие планы.
— Давай вернемся к этому разговору утром. Что-то я так устала сегодня, — попросила Нина сквозь вполне натуральный зевок, прекрасно понимая, что вряд ли они в ближайшее время найдут в себе силы вернуться к этой мрачной теме.
— Спокойной ночи, — пожелал ей Андрей безнадежным голосом и через некоторое время задышал ровнее.
Нина выжидала, ей очень не хотелось быть пойманной на таком дурацком занятии. Она не представляла, что скажет Андрею, если он ее застукает с ножницами в руках, разве только, что хочет носить его волосы в медальоне, как тургеневские девушки.
«Ну, все — пора». Она тихонько села в кровати и спустила ноги на пол.
Шершавые половицы приятно холодили голые ступни. Нина достала ножницы из-под подушки и очень осторожно, стараясь не дышать, направилась к дивану Андрея.
Она никогда не думала, что это так трудно — бесшумно преодолеть пространство в три шага. Ей казалось, что пол оглушительно скрипит, она сама сопит, как паровоз. Она старалась переставлять ноги в такт дыханию Андрея. Но вот она успешно добралась до цели. Теперь осталось самое трудное!
Нина опустилась на пол в изголовье спящего Андрея. Каким беззащитным выглядел он сейчас, спящий, ничего не подозревающий о ее замыслах. Нине стало стыдно.
«О Господи, у меня такое чувство, будто я не волосы ему собираюсь отрезать, а по меньшей мере голову. Но, в конце концов, эта штука или подействует, или нет, в любом случае она ему не повредит», — успокаивала себя Нина.
Она, чувствуя себя Юдифью около спящего Олоферна, пыталась подобраться к его волосам. Это оказалось не так просто, как она себе представляла. Андрей спал как ребенок, натянув одеяло на голову. Все же Нине удалось высвободить темную прядь, и она уже приготовилась чикнуть по ней ножницами.
«Стоп! Я же сделаю ему плешину. — Нина тихо фыркнула. — Надо было заранее примериться, откуда резать, чтобы ничего не было заметно».
Она прикинула так и этак и решила стричь с затылка.
«По крайней мере, он в зеркале не заметит разницы».
Андрей спал. Пока. Нина, с трудом сохраняя равновесие, нависла над ним. Ее задачу осложняло то, что ей не за что было держаться. Одна рука сжимала ножницы, другая готовилась схватить клок волос, топорщившийся на затылке Андрея.
То, что случилось дальше, вспоминалось потом Нине, как сцена из американского вестерна.