Мой единственный рыцарь - Лейтем Джулия. Страница 16

– Прошу прощения, миледи… – послышался вдруг голос сэра Уолтера. – Я хочу, чтобы вы знали: в окрестностях замка нет никого из тех, кто был послан наблюдать за вами.

Анна молча кивнула, делая вид, что наблюдает за поединком. Потом, не удержавшись, спросила:

– Но почему вы так в этом уверены? Ведь двое из нападавших смогли убежать, не так ли?

– Прошедшей ночью мы обшарили всю местность вокруг замка.

Глаза Анны округлились.

– Нo какая… Как вам удалось покинуть замок среди ночи?

– Нам многое удается, миледи.

«Научи меня! – мысленно воскликнула Анна. – Я хочу уметь все, что умеешь ты!»

Вслух же сказала:

– Я говорила с лордом Милфордом о вчерашнем нападении, и мне показалось, что он совершенно не причастен к этому делу.

– Мы тоже так считаем, – кивнул сэр Уолтер. – Но я благодарен вам за ваши усилия.

И тут Анна вдруг поняла: изображая леди Розамонд, она действительно может принести большую пользу. Беседуя с возможными женихами, она может что-нибудь выведать, если проявит выдержку и хитрость. И конечно же, надо внимательно следить за их поведением. Излишняя неосторожная фраза может выдать заговорщика. Да-да, она непременно должна доказать людям из Лиги, что они не прогадают, если примут ее в свои ряды.

Тут Анна снова посмотрела на Филиппа. На лбу блестел пот, а мускулы напряглись, когда он в очередной раз скрестил свой меч с мечом Чарлза. «О Господи, как же Филипп будет отвлекать меня своим присутствием», – со вздохом подумала Анна.

Вечером лорд Милфорд заметно осмелел. В Большом зале много пили, а многие также танцевали, в какой-то момент Анна вдруг поняла, что барон прижал ее к себе слишком уж крепко; причем танцевал он с юношеской энергией. Она с улыбкой отталкивала его, пытаясь высвободиться, но у нее ничего не получалось. Наконец Анна перешла к следующему танцору, а танцор вдруг приподнял ее в танце – и ей тотчас же стало ясно, что он слишком пьян. Анна в испуге затаила дыхание. Если он ее сейчас уронит… В следующее мгновение ее партнер пошатнулся, и она громко вскрикнула…

Но вовремя подоспевший Филипп подхватил ее и прижал к груди. Несколько мгновений он крепко обнимал ее, и она, ощущая жар его тела и силу его мускулов, даже не пыталась высвободиться – сейчас Филипп казался ей спасителем и единственным защитником. Наконец она заглянула в его зеленые глаза и вдруг осознала, что ее грудь прижимается к его груди. Анна тихонько вздохнула и прикрыла глаза; ей хотелось, чтобы эти мгновения длились вечно. Когда же он опустил ее на пол, она снова вздохнула – на сей раз от разочарования.

– Только не поднимай ее, – сказал Филипп, передавая Анну новому партнеру.

Рыцарь энергично закивал и повел ее в танце.

Час спустя, хотя веселье и продолжалось, Анна решила ускользнуть, надеясь, что лорд Милфорд не заметит ее бегства. Она окинула взглядом зал, высматривая своих охранников, и тут вдруг кто-то обнял ее за талию. Анна вздрогнула от неожиданности и тотчас же услышала голос барона.

– Вы не можете сейчас уйти, – прошептал он ей в ухо. Барон говорил как-то невнятно, растягивая слова, и Анна поняла, что он выпил лишнего. Не на шутку испугавшись, она пробормотала:

– Ах, милорд, сегодня был такой утомительный день… Поверьте, я ужасно устала. – Немного помолчав, она добавила: – Но мне у вас очень понравилось. Думаю, приятно здесь жить.

– Вам было бы приятно и от другого миледи. Пойдемте же…

С трудом удержавшись от вздоха, Анна покорно последовала за бароном. Ей оставалось лишь молить Бога, чтобы их сейчас не увидел сын лорда Милфорда. Звать на помощь она не собиралась, так как для этого, по ее мнению, еще не настало время. «К тому же настоящая леди Розамонд не стала бы кричать, – мысленно улыбнулась Анна. – Она бы постаралась получить удовольствие».

Старый лорд затащил ее в альков, располагавшийся в дальнем конце зала. В окне виднелось ночное небо с облаками, закрывавшими луну. Барон протянул руку и задернул плотный занавес, отделивший их от зала и приглушавший шум веселья.

– Прекрасный вид, – пробормотал он, кивнув на окно.

Анна вежливо улыбнулась и тут же почувствовала, как губы барона впились в ее шею.

– Но, милорд, вы не можете взять то, что вам не предлагали, – проговорила она, стараясь справиться с приступом страха.

Когда же его горячие губы коснулись ее уха, она ловко высвободилась из его объятий и, заставив себя улыбнуться, спросила:

– Милорд, вы разве не слышали, что я вам только что сказала?

Он негромко рассмеялся.

– Я слышал, что вы прекрасно знаете мужчин.

Анна утвердительно кивнула:

– Да, это правда. Очень хорошо знаю. – «Особенно таких, как ты», – добавила она мысленно. Но где же ее рыцари? Филипп почти весь день не сводил с нее глаз, а теперь, когда ей нужна его помощь, его нет.

– Знаете во всех отношениях, не так ли? – пробормотал барон, снова привлекая ее к себе.

Упершись ладонями ему в грудь, Анна отчаянно сопротивлялась, однако расстояние между ними неуклонно сокращалось. Когда же лорд Милфорд попытался ее поцеловать, она крепко стиснула губы, надеясь, что он все-таки откажется от своего намерения. В следующее мгновение его губы прижались к ее губам, и Анна от отвращения содрогнулась.

«А ведь губы Филиппа куда приятнее», – промелькнуло у нее неожиданно.

Тут лорд Милфорд наконец-то поднял голову и посмотрел на нее сначала с удивлением, а потом с чувством удовлетворения.

– Совершенно ясно, что ваш муж не умел целоваться. Я сгораю от нетерпения… Могу дать вам прекрасный урок.

Вспомнив, что играет роль леди Розамонд, Анна хрипловато рассмеялась и ответила:

– Мне ни к чему ваши уроки. Что же касается поцелуя… – С этими словами Анна отдернула занавес и увидела прямо перед собой сэра Уолтера. По всей видимости, он ее ждал.

Анна почувствовала огромное облегчение и в то же время была раздосадована. Почему он не пришел к ней на помощь? «А может, леди Розамонд не захотела, чтобы ее спасли от любовных объятии?» – промелькнуло у нее неожиданно.

– Леди Розамонд? – Ее имя прозвучало в устах Уолтера словно вопрос.

Улыбнувшись, Анна обернулась и взглянула лорда Милфорда. Потом снова посмотрела на сэра Уолтера.

– Со мной все в порядке, – ответила она. – Но я думаю, что уже поздно и мне пора в мою спальню.

Лорд Милфорд шагнул к ней и пробормотал:

– Миледи, я понимаю, что был не прав. Пожалуйста, не уходите.

Анна помахала ему на прощание рукой и, сопровождаемая сэром Уолтером, направилась к главной лестнице. У лестницы ее встретили остальные охранники, и все четверо стали подниматься следом за ней по ступеням. Уже у двери она обернулась и с улыбкой сказала:

– Вы усердно потрудились сегодня вечером. Примите мою благодарность.

Сэр Уолтер откашлялся и проговорил:

– Леди Розамонд…

Она вскинула руку.

– Нет-нет, потом. Сейчас я слишком устала, чтобы обсуждать произошедшее. Завтра мы отправляемся в путь после утренней молитвы, не так ли?

Уолтер молча кивнул.

Филипп с подозрением поглядывал на Анну, однако она не пожелала ничего объяснять и, переступив порог своей комнаты, закрыла за собой дверь.

Узнав, что ему снова досталось первое дежурство, Филипп начал мерить шагами коридор. Остальные рыцари отправились в свои комнаты. Филипп все еще не мог забыть страх, который пережил, когда не мог найти Анну в Большом зале. Хотя сэр Уолтер вскоре отыскал ее и привел к лестнице, Филиппу показалось, что она отсутствовала вечность. Где же она была?

Когда пажи понесли Анне в комнату кувшины с водой, Филипп вспомнил, как недавно видел ее в бочке для омовений. Он понимал, что не следует об этом вспоминать, но, к сожалению, никак не мог выбросить из головы столь волнующий образ. «Не думай об этом, не думай», – говорил он себе, расхаживая по коридору.

Каждый раз, когда дверь отворялась, он останавливался напротив нее, как верный страж, хотя прекрасно понимал: если Анну и требовалось охранять, то скорее всего от него, Филиппа. Ее он видел лишь мельком; на ней было все то же облегающее платье. Когда дверь отворилась в очередной раз, Анна стояла у бочки в клубах пара. Подняв голову, она увидела его, и на какой-то миг между ними словно установилась какая-то таинственная связь, от которой у него вскипела кровь. Но уже в следующее мгновение Филиппа охватило чувство досады; он был ужасно зол на себя из-за того, что не сумел совладать со своими чувствами.