Бесстрашная - Торн Александра. Страница 27

Зная, что отец не поедет по магазинам, он купил кожаный жилет для Рио и пару изящных лайковых перчаток для Велвет. Кто же остался без подарка?

И вдруг в его мозгу вспыхнуло имя Райны. Улисс покачал головой, как бы отказывая ей в праве присутствовать в его мыслях. Они не дарили друг другу подарков с тех самых пор, как были детьми. Кроме того, ему было известно, что она не питает интереса к столь любимой женщинами мишуре. Во всяком случае, теперь было уже слишком поздно об этом сокрушаться. И все же Райна не шла у него из головы. Ее личико, казалось, поднималось к нему из пламени камина. И ведь никто не работал лучше нее на ранчо все эти месяцы, когда Патрик отгородил себя от мира. Простая вежливость требовала признания ее заслуг, какого-то вознаграждения, а ему было известно, что Патрик не ездил в город за подарками.

Улисс оторвал взгляд от пламени в камине и оглядел комнату – его глаза обшаривали все ее углы, будто нужный подарок мог появиться где-нибудь сам собой. Черт бы побрал эту девчонку! Она изобрела новый способ мучить его, думал Улисс, подходя к окну.

Слабый свет шел из амбара. Должно быть, работник, приставленный охранять его ночью, грелся внутри.

И в мгновение ока нужное имя всплыло в памяти Улисса – Старфайер. Он прекрасно помнил выражение лица Райны, когда она просила продать ей жеребца. Ее широко расставленные зеленые глаза были полны надежды, как глаза ребенка, и так же мгновенно в них отразилась боль, когда он сказал, что подумает о ее просьбе.

Но не сдержал своего слова. Он каждый день выезжал на Старфайере, совершенно забыв о просьбе Райны. Хотя Улисс и не был привязан к животным так, как Райна, но предпочитал Старфайера любой другой лошади. Боже милостивый, неужели он всерьез обдумывал ее просьбу? Неужели он смог бы расстаться с этим великолепным жеребцом?

Разумеется, нет. Это было бы больше, чем просто знак внимания. Старфайер был подарком такого рода, который мужчина дарит женщине, если собирается на ней жениться.

И все-таки, начав об этом думать, Улисс не мог выкинуть этой мысли из головы. Райна объезжала этого коня. В тот день, когда она привезла ему почту, она выглядела великолепно, сидя на Старфайере. Никогда еще он не видел двух неприрученных созданий, двух диких существ в столь совершенной гармонии друг с другом. Кроме того, какое значение мог иметь один конь, когда Улисс мог позволить себе купить любого, если бы у него явилось такое желание?

Он прижал ладонь ко лбу, чтобы проверить, нет ли у него жара. Нет, вроде не было. Так почему же он вновь и вновь возвращался к этой абсурдной идее расстаться со Старфайером?

Как всегда с ним бывало, когда приходилось справиться со сложной проблемой или предстояло принять трудное решение, он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться, а потом начал мысленно перебирать все «за» и «против», стараясь беспристрастно взвесить свой щедрый жест.

Конечно, он отдаст великолепный экземпляр конской породы, но человек, обладающий собственностью, имеет обязательства использовать эту собственность наилучшим образом, а Старфайер станет замечательным лихим конем.

Улисс надеялся использовать его на племя, но Райна слишком любит лошадей, чтобы серьезно возражать, если он попросит ее свести Старфайера с лучшими кобылами Прайдов.

Райна может неправильно истолковать причину, подвигнувшую Улисса сделать ей такой подарок. Улисс ни в коем случае не хотел бы, чтобы Райна вообразила, что за этим стоит что-то личное.

С другой стороны, его щедрость произведет огромное впечатление на Алицию, а Улисс хотел произвести на нее впечатление. Она бранила его за бесцеремонное обращение с Райной и не поверила ему, когда он сказал, что Райна вовсе не возражает против его манеры поддразнивать ее. Между этими двумя женщинами возникла нежелательная для него дружба. Но ему не повредит, если у Райны будет повод сказать о нем Алиции что-нибудь хорошее.

Улисс покачал головой. К его изумлению, соображения «за» не перевесили соображения «против». Собственно говоря, весы справедливости оказались в полном покое, если не считать одного: где-то глубоко внутри по причинам, которые у него не хватало духа вытащить на свет, он и в самом деле хотел подарить лошадь Райне.

Боже, как бы он хотел присутствовать в конюшне ее отца, когда она найдет там Старфайера. Учитывая то, как плохо Райна умела скрывать свои чувства, на ее удивление и радость стоило бы взглянуть!

О черт, подумал он, выходя в холл и снимая с вешалки теплую куртку. Кого, собственно, он пытался обмануть, обвести вокруг пальца?

– Веселого Рождества, Квинни, – пробормотал он, направляясь к двери.

Услышав, как Улисс вышел из дома, Шарлотта отворила дверь спальни и на цыпочках вышла в холл. Из-под дверей Алиции и Патрика свет не пробивался. Если не считать печального стона ветра в трубах, в доме было тихо.

Она вернулась в свою комнату, поправила пояс своего бархатного платья и затянула потуже, потом наклонилась, чтобы вытащить из-под кровати кучу подарков, завернутых в тонкую бумагу. Хотя ее подарки и не были столь роскошными, как в прежние годы, она была чрезвычайно довольна своим выбором и чувствовала себя даже счастливее, потому что собиралась провести Рождество с людьми, которые были ей по-настоящему дороги.

В последние десять лет супружества с Найджелом праздники были для нее горьким фарсом – пьесой в одном действии, разыгрываемой для Алиции.

Найджел всегда приезжал в сочельник из Лондона и уезжал до конца следующего дня. Она притворялась безумно счастливой, потому что он был снова дома. Он привозил ей дорогие безделушки, в то время как она знала, что своей очередной любовнице он, вероятно, преподнес что-нибудь гораздо более грандиозное. Она наблюдала, как он разыгрывал любящего отца, и подавляла ревность при виде пылкой нежности, проявляемой Алицией к отцу, полная решимости никогда не разбивать иллюзий дочери так, как были разрушены ее собственные.

Но она не должна была позволять вторгаться горькому прошлому в настоящее. Ее план пока что осуществлялся наилучшим образом.

Алиция и Улисс проводили вместе много времени. Убедить Патрика позволить им отправить их вдвоем срубить дерево и поставить елку – было гениальной идеей, думала Шарлотта.

Когда они вернулись, глаза Алиции ярко блестели, а Улисс был чрезвычайно предупредителен. Может быть, он поцеловал Алицию, пока они были вдвоем? Боже, Шарлотта так на это надеялась!

Патрик, несмотря на всю свою скорбь, все-таки заразился праздничным настроением. Он выглядел очень забавно, неуклюже развешивая своими большими руками гирлянды, и Шарлотта с трудом удерживалась, чтобы не обвить руками его шею. Она надеялась, что Патрику понравится ее подарок и что он скорее принесет ему радость, чем усугубит скорбь.

Фотография Илке была сделана двадцать семь лет назад, когда бродячий фотограф попросился приютить его на ночь. Шарлотта настояла на том, чтобы он сфотографировал ее и Илке, и много потрудилась, чтобы выглядеть наилучшим образом, примеряя одно платье за другим, пока не убедилась, что выбрала нужное.

Илке же, напротив, настояла на том, чтобы ее сфотографировали в ее повседневном платье. Она сидела, уставившись прямо в камеру неукротимым взглядом, и эта решимость сверкала в ее глазах, в то время как Шарлотта, позируя фотографу, изобразила сладкую жеманную улыбку.

Фотографии прислали через несколько недель, и пакет был адресован Шарлотте. Она была так изумлена и даже испугана, увидев, до чего хороша Илке, что так никогда и не показала ей снимки. Но она не нашла в себе сил выбросить их. Этот портрет так и путешествовал с ней по Англии, брошенный куда-то на дно чемодана, а в Гленхэйвене она прятала его в кухонном шкафу все эти долгие годы.

Шарлотта привезла фотографию с собой, намереваясь подарить Илке. Теперь же, вставленная в блестящую серебряную рамку, завернутая в блестящую бумагу и перевязанная красной лентой, она лежала среди остальных подарков под елкой.

В этом доме, где все еще царил траур, Шарлотту удивили лежавшие под елкой подарки. Она задержалась, чтобы прочесть приколотые к ним карточки, и убедилась, что они от Улисса. Как любезно с его стороны! Должно быть, он оставил их здесь до того, как вышел из дома по каким-то своим делам.