Когда тайна раскроется - Маккол Мэри Рид. Страница 7

В последнее время он довольно часто напоминал себе эту горькую истину. Пока Александр успешно приучался к своей новой роли вернувшегося графа Марстона, Джона содержали в хороших условиях. Однако те несколько раз, когда Александр терял над собой контроль, особенно при общении с Люком, Джон подвергался новым мучениям. Вспомнив об этом, Александр с такой силой сжал челюсти, что зубы заныли.

Ему так и не разрешили как следует поговорить с Джоном, да и видеть его пришлось нечасто, причем лишь на расстоянии. Но связь между действиями Александра и состоянием его старого друга ему была продемонстрирована более чем ясно. И для того, чтобы уменьшить страдания Джона настолько, насколько он был способен, Александр делал все, что от него требовали, хотя мысленно поклялся себе, что если ему когда-либо представится возможность отомстить за все происходящее Люку, лорду Эксфорду и прочим, кто имел к этому отношение, он обязательно это сделает, и с большим удовольствием.

– Мы на месте.

Бросив ироничный взгляд на Люка за то, что тот объявил очевидный факт, Александр продолжал ехать вперед.

И именно в это мгновение он увидел ее – женщину, на которую пристально смотрел Люк. Она стояла на дальнем конце второго, внутреннего двора, на самом верху главной лестницы, и по ее виду сразу можно было понять, что именно, она является хозяйкой замка. Одного взгляда Александру хватило, чтобы понять, что он попал в беду. Большую беду.

Леди Элизабет Селкерк была невысокого роста. Изысканные линии ее фигуры явно шли в противоречие со стальной решимостью, застывшей на лице. Клонившееся к закату солнце подчеркивало богатый золотистый цвет ее волос. Когда она смотрела на Александра с улыбкой, слегка смягчавшей ее черты, он уловил в ее глазах что-то, что вселило в него надежду. Эта надежда подняла в его душе бурю эмоций и вызвала чувство вины, которое прежде он редко испытывал.

Люк негромко присвистнул и прошептал:

– Она красавица. – Он перевел глаза на Александра, потом на Стивена: – Ты не шутил, когда передавал слухи о ее внешности. – Он снова посмотрел на Александра.

– Я никогда не шучу, – ответил Стивен.

– Может быть. Но ты мог бы говорить более убедительно, – тихо произнес Александр. – Я бы как следует приготовился.

Люк насмешливо фыркнул:

– Насколько я знаю, ты никогда не испытывал проблем с женщинами.

– Хватит, – предупредил Стивен. – Слушайте.

Даже если бы Стивен не произнес эту тихую команду, возможности переговариваться у них бы уже не было. Когда его лошадь ступила во внутренний двор, раздались громкие возгласы, эхом отражавшиеся от стен. За собравшимися вдоль стены от ворот до главной башни не было видно камней. Все криками приветствовали его – Роберта Кинкейда, графа Марстона, вернувшегося домой из английского плена.

Александр приветственно поднял руку, осматривая толпу. Он напомнил себе, что надо улыбаться и выглядеть настолько естественно, насколько возможно в этой чужой роли. Он медленно обвел взглядом двор и посмотрел вперед, на лестницу, где его ждала златовласая сильфида, облаченная в темно-изумрудное платье.

Их взгляды встретились… и он чуть больше растянул губы в улыбке.

Раньше ему ничего не стоило изобразить радость на лице, когда он смотрел на привлекательную женщину. Но сейчас, когда ее лицо осветилось в ответ, грудь ему что-то сдавило.

Так вот она какая, Элизабет Селкерк, или Бет, как называл ее муж. Об этом ему рассказали люди, которых лорд Эксфорд приставил к нему в качестве учителей, чтобы добиться полного сходства с Робертом Кинкейдом. Как и Стивен, его учителя говорили о ее внешности по давним воспоминаниям. О ней говорили, что она довольно красива, что у нее волосы цвета созревшей пшеницы. Кожа у нее не была молочной, что так ценилось в английских леди. Говорили, что ее испортила шотландская кровь, поскольку многие женщины, прибывшие из этой примитивной и грубой страны, обычно имели крепкое сложение, любили охоту, а порой даже владели мечом.

Глядя на Элизабет, Александр понял, что он совершенно не знает, как подступиться к этой женщине.

Пока Александр оценивал, насколько хозяйка замка соответствует описанию, его лошадь добралась до цели. Когда Александр спешился, снова раздались крики. Двигаясь вверх по лестнице, Александр испытал странное чувство, словно это делает кто-то другой, а он лишь наблюдает за своими действиями издалека.

Наконец он добрался до верхней ступеньки и взял протянутую руку Элизабет, пристально глядя ей в глаза. Время как будто замерло. Они стояли неподвижно, словно в позиции для танца. Казалось, это сон. Александр слышал лишь свое глубокое и частое дыхание и удары собственного сердца. Он видел мириады сменяющих друг друга эмоций в ее поблескивающих глазах – прелестных серых глазах, которые он смог разглядеть только сейчас, когда стоял совсем близко. Он никогда не видел глаз этого оттенка в сочетании со светлыми волосами, но эффект оказался поразителен.

Повинуясь порыву, Александр дотронулся до ее руки, провел пальцами по ладони и сжал ее. Потом нагнулся, чтобы оставить на запястье поцелуй, и снова выпрямился. Только сейчас он заметил, что во дворе наступила тишина.

– Добро пожаловать домой, милорд, – наконец прошептала Элизабет. У нее был бархатный голос, он вызвал в памяти Александра воспоминание о сладком вине янтарного цвета. – Вы пройдете внутрь? Я приказала приготовить вечером пир в вашу честь.

– Да, леди, – ответил он, мягко улыбнувшись. – Благодарю за встречу.

Она кивнула, ее ответная улыбка была веселой; в следующее мгновение она быстро и тяжело вдохнула и застыла, вцепившись в него пальцами, словно на грани обморока.

Александр наклонился, взял ее за локти и привлек к себе, чтобы не дать ей упасть. Толпа внизу издала дружный возглас, и Александр замер, вспомнив, что его учителя говорили, будто Роберт Кинкейд был в высшей степени сдержан, хорошо владел собой и всегда соблюдал приличия.

Обнимать супругу на людях он бы не стал. Ни за что.

И тем не менее…

Во дворе раздались громкие приветствия, и от этих звуков Александр наконец сбросил напряжение. По коже прошли теплые волны, удивительно похожие на те, что он обычно чувствовал, когда приступал к новой любовной интрижке… да, это был старый добрый пыл преследования, и он снова захватывал его, черт побери.

Александр посмотрел на Элизабет Селкерк, все еще находившуюся в его крепких объятиях. Ее губы слегка раздвинулись, а в привлекательных глазах застыло выражение, в котором одновременно были и удивление, и серьезность, и… черт бы все побрал, какая-то жажда. Почти против своей воли Александр почувствовал, что его губы растягиваются в той полуулыбке, которая покорила в прошлом бессчетное число женских сердец. И он понял, что необходимо использовать эту атмосферу всеобщей радости, сохранить ее дух на будущее, когда он окажется наедине с женщиной, которая согласно исполняемой им роли является его женой.

Наклонившись, он коснулся губами мягких волнистых волос у нее над ухом и прошептал достаточно громко, чтобы она могла его слышать:

– Вы пришли в себя, леди? Я могу отпустить вас, не упадете?

Крики вокруг помешали ему услышать ее ответ, но он увидел, что она кивнула.

– Рад это слышать, – произнес он. – Поскольку это освобождает меня и я могу сделать…

Отпрянув немного, он взял ее за талию, другой рукой приподнял подбородок, после чего нежно провел губами по ее губам. Она ответила ему такой же лаской. Ее губы были теплыми, они с силой вжались в его рот. Неожиданное удовольствие от этой ласки породило в нем сильное желание. В это удивительное мгновение он понял: судя по реакции, которую вызвал в нем единственный поцелуй, он слишком долго не имел женщины. Предстоящие несколько месяцев могут оказаться не столь трудными, как он боялся, если эта женщина так откликается на простое прикосновение губ.

Но его желание было коротким и в следующее мгновение уступило место чувству совершенно неожиданному. Это чувство в прошлом он испытывал только в редких случаях, если не считать ощущений, испытанных им всего несколько мгновений назад, когда он въехал в замок Данливи. Сейчас оно было более резким. Это было чувство вины, простое и ничем не приукрашенное. Да, правда состояла в том, что он обманывал Элизабет Селкерк, притворяясь ее мужем, и это заставило его отстраниться от нее.