Вендетта для Святого - Гаррисон Гарри. Страница 29

Разумеется, отель «Баронале» был местом, которого следовало избегать в первую очередь, но Саймон подождал, пока машина свернула на первом перекрестке, потом наклонился вперед и протянул шоферу через плечо банкнот все из той же пачки мотоциклиста.

— Боюсь, что жена следует за мной, — сказал он охрипшим голосом. — Попробуйте оторваться от тех ребят, что наступают нам на пятки. И вместо «Баронале», думаю, будет лучше, если мы выйдем у собора, если вы меня понимаете.

— Понимаю ли я? — с энтузиазмом сказал шофер. — Я вас так хорошо понимаю, что мне стыдно брать эти деньги.

Ему, однако, удалось в достаточной степени подавить чувство стыда, и деньги исчезли, как будто всосанные пылесосом. Однако он старательно взялся их отработать, не обращая внимания на тех бедняг, которые почему-то решили, что даже на Сицилии существуют правила движения.

Оглянувшись через заднее окно, Саймон с удовлетворением отметил, что если на вокзале у Лили и было какое-то второсортное прикрытие, то теперь им уже никто не мешал.

— Чего ты так боишься? — простодушно спросила Лили.

— В основном того, что меня убьют раньше, чем я сделаю все, что важно, — ответил Саймон.

— Видно, это рука провидения, что мы встретились, — ее голос зазвучал вдруг торжественно. — Никогда не думала, что это может случиться. Думала о тебе, но не знала, где тебя искать.

Это многословие было так неожиданно, что Саймон удивленно уставился на нее.

— С чего это ты вдруг думала обо мне? — спросил он, решив играть в открытую.

— Я бросила Аля. Когда узнала, что он замешан в такие вещи, перепугалась.

— Не знала, когда стала его приятельницей?

— Это длилось недолго. Я танцовщица. Была с труппой в турне. Встретила его в клубе в Неаполе, и он уговорил меня остаться с ним. Сначала он мне понравился, и я даже поругалась с нашим антрепренером. Аль взял все на себя, но я понятия не имела, во что влипла.

Наговорив столько сразу, она невольно выдала загадку своего таинственного акцента; с легким удивлением Саймон наконец распознал его происхождение из лондонских предместий, слегка приглушенное уроками школы красноречия и подкрашенное легкой, неопределенной иностранной интонацией, которая ей понадобилась для пущей красоты.

— Но если ты ушла от Аля, как оказалась в Чефалу?

— Боялась, что он меня поймает, если захочу уехать из Италии в таком месте, о котором он знает. Знаешь, я прихватила немного денег, так получилось. Приехала в Палермо и думала, что полечу в Лондон ближайшим рейсом, но уже не было билетов. И всего один рейс в день. Я боялась ждать в Палермо, потому что у Аля там полно друзей, вот и приехала сюда, чтобы подождать до утра.

Святому ни за что было не догадаться, то ли она импровизировала, то ли старательно выучила, что предстоит говорить, но поддакивал он со всем вниманием.

— То, что мы встретились, — большая удача, чем ты думаешь. Эти люди очень опасны.

Такси занесло, когда шофер взял последний поворот и с визгом шин затормозил перед собором.

Саймон бросил ему на колени еще один банкнот, быстро высадил Лили и потащил ее по тротуару.

— Зачем нам туда? — запротестовала она, спотыкаясь на каждом шагу, пытаясь успеть за ним на высоких каблуках.

— Затем, что у всех соборов есть боковые выходы. Если у этого таксиста голова варит, они не смогут от него добиться, куда мы пошли потом.

Внутри собора Святой пошел спокойнее, поскольку ему стало казаться, что здесь им ничего не угрожает. Теперь он понимал, что сейчас, когда Лили на некоторое время лишена опеки бандитов Дестамио, которые могли быть расставлены в окрестностях отеля «Баронале», в ее собственных интересах держаться поближе к нему, а не сбежать, ибо, упусти она его след, неприятные последствия трудно было даже вообразить. Почувствовал себя настолько свободно, что открыл свой путеводитель и начал листать страницы, как обыкновенный турист.

— Колонны, — наставительно говорил он, косясь в путеводитель, — обрати особое внимание на колонны, такую прелесть увидишь нечасто. А эти византийские капители, чередующиеся с римскими, это фантастика! И все четырехугольные колонны поддерживают острые готические арки. Разве тебе это ни о чем не говорит? А может быть, ты плохо себя чувствуешь?

— Мы не можем здесь оставаться, — сказала Лили, с трудом сдерживая раздражение. — Если ты сцепился с Алем, то тебе надо сматываться из города.

— Что ты предлагаешь?

— Если боишься железной дороги, есть еще автовокзал.

— Я прибыл сюда автобусом, — сказал он, — и при этом кое-что произошло, что вынуждает меня предположить, для автобусных линий я теперь пассажир нежелательный.

— Тогда что же?

— Я должен думать о тебе, Лили. Ты заказала билет на завтрашний самолет в Лондон?

— Да.

— Тогда тебе не стоит возвращаться в Палермо. За это время Аль мог уже проверить все рейсы и знает о тебе. Мы его одурачим, если поедем в противоположную сторону, в Катанию. Откуда есть рейс на Мальту, а это британская территория.

— Как мы туда попадем?

— Ты не любишь прогулки?

Она взглянула на него с немым возмущением.

— Может, это и далеко, — признал он, — но попробуем поймать машину, хотя об этом, разумеется, подумают и люди Аля… Но ведь должно же быть еще что-то, что им и в голову не придет…

Он листал путеводитель, словно пытался найти стоящую идею среди описаний старинных достопримечательностей и современных удобств города. Затеряться в городе, число жителей которого не достигает и двенадцати тысяч, это совсем не то, что в Нью-Йорке или даже Неаполе. Но какой-то выход должен был быть, всегда должен быть.

И друг он увидел его, настолько простой, что раньше и в голову не приходило.

— Итак, — сказал он, — мы пойдем на пляж и освежимся.

Лили от удивления разинула рот, как рыба, вытащенная на берег. Саймон умел удивлять, и это всегда доставляло ему удовольствие. Не собираясь раньше времени выводить ее из состояния растерянности, он снова схватил ее за руку и провел через двор к тенистому кладбищу. Оттуда через калитку они вышли на Виа Мандралиска, если верить плану города, и свернули в сторону моря. Ведя все еще ошеломленную, но послушную Лили, он задержался у первой лавчонки и купил тенниску в голубую и белую поперечные полосы и пару дешевых сандалий. Быстро переодевшись в первой же подворотне, бросил свою грязную рубашку и ободранные ботинки в мусорный ящик. Чуть дальше в сувенирной лавке, занявшей своим товаром весь тротуар, купил пару темных очков и огромную сумку из соломенной плетенки кричащей расцветки, вручив ее Лили.

Не доходя до моря, к которому они все время направлялись, он задержался в последний раз, на этот раз в продовольственной лавке, где ничего не подозревающий хозяин охотно завернул им приличные порции сыра, ветчины, колбасы, оливок, хрустящий батон и внушительную бутылку красного «Корвио» для лучшего переваривания всех этих деликатесов. Все это вошло во вместительную сумку, которую Саймон вручил Лили именно с этой целью.

— Для чего это все? — жалобно допытывалась она.

— Для нас обоих, если проголодаемся. Неизвестно, когда нам удастся как следует пообедать.

До пляжа они добрались без лишних хлопот, похожие на любую другую пару туристов в этом пестром муравейнике, где каждый развлекался, как мог, в меру своего возраста и темперамента.

Оказавшись среди них, Саймон стал вообще неразличим, после того как, снял полосатую рубашку и сандалии и завернул брюки до колен. Его загар не уступал загару большинства отдыхающих, а если мускулатура и была незаурядной, то все равно не выделялась среди многих пляжных атлетов. В нем не осталось ничего, что можно было бы запомнить и описать.

Лили замаскировать было потруднее, но он посоветовал ей подвернуть свитерок под груди, чтобы он выглядел как бюстгальтер, расстегнуть юбку, чтобы открыть бедра на всю длину, и идти босиком, как он, спрятав туфли в ту же сумку. Ослепительно светлые волосы она повязала косынкой еще раньше, когда он переодевался.