Львица - Скоулс Кэтрин. Страница 2

Лаура сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

— Да, ты права. — Она аккуратно опустилась на землю, стараясь не шевелить левой ногой. Сняв с головы платок, женщина дрожащими пальцами попыталась развязать на нем узел.

Энджел молча взяла у нее платок, ловко развязала узел и дала матери. Туго оборачивая его вокруг своей ноги, Лаура продвигалась вниз от колена, прямо до того места, где виднелись следы укуса.

Наложив повязку, мать опять уставилась на ранку. Место укуса начинало постепенно набухать.

— Тебе больно, мама? — не сводя с нее глаз, спросила Энджел.

— Не очень, — ответила Лаура. — Я почти ничего не чувствую.

Она снова сделала глубокий вдох.

— Может быть, это была неопасная змея. Я не знаю, какие именно змеи водятся в этих местах. — Она снова посмотрела на свою ногу. — А еще бывает так, что змея уже израсходовала весь свой яд, но продолжает кусать. Порой все происходит настолько быстро, что они даже не успевают впрыснуть яд. Как сейчас, например. — Она ободряюще улыбнулась дочери. — Думаю, нам стоит двигаться дальше. Я могу положить ногу вдоль седла.

Энджел кивнула.

— Мы должны добраться до маньяты.

— Да, ты права, — согласилась Лаура.

Энджел побежала на холм за верблюдами. Она была рада, что привал был коротким, — если бы ей пришлось самостоятельно упаковывать все вещи, то это заняло бы много времени. А тут у нее ушло всего несколько минут на то, чтобы отвязать Маму Киту и привести ее вниз, туда, где осталась Лаура. Ритмичная поступь верблюдов действовала на Энджел успокаивающе. Она знала, что Мама Киту никогда не подведет. Даже в брачный период она не лягалась и не кусала своих хозяев. Ее можно было отпускать пастись без привязи, не боясь, что она убежит. И сейчас, когда они подошли к тому месту, где на каменистой земле лежала Лаура, Энджел дала ей знак опуститься на колени, и Мама Киту немедленно послушалась.

Почувствовав общее напряжение, Матата начал суетиться вокруг верблюдицы. Опасаясь, что он может наступить на Лауру, Энджел попыталась его отогнать.

— Прочь! — взмахнув рукой, воскликнула она. Но Матата не обращал на нее внимания. — Уйди! Пошел прочь отсюда! — закричала она снова. Ее голос звонким эхом раздавался в тишине. Энджел так разволновалась, что не находила себе места.

— Все в порядке, милая. Все будет хорошо. Ты должна сохранять спокойствие. Только тогда ты сможешь помочь мне.

Энджел узнала знакомые интонации в голосе матери. Она говорила так во время работы. Ее голос звучал настолько твердо и уверенно, что человек, которому были обращены ее слова, моментально чувствовал себя сильнее. Энджел кивнула и мысленно пообещала себе быть смелее.

После того как Лаура удобно разместилась на свернутых одеялах поверх седла, Энджел села впереди нее и взяла в руки поводья. Когда Мама Киту с фырканьем поднималась на ноги, Лаура держалась рукой за Энджел. Затем она откинулась на сумку и, вытянув левую ногу вперед, положила ее на деревянную раму. Чтобы оставить ей больше места, Энджел пришлось все время держать одну ногу чуть-чуть в приподнятом положении, но, несмотря на это, ей удавалось сохранять равновесие.

Во время спуска с холма Лаура вдруг охнула от боли. Энджел посмотрела на нее через плечо.

— Ничего. Сейчас выйдем на ровную землю, и мне станет легче, — с легкой улыбкой сказала Лаура.

Мама Киту осторожно дошла до самого подножия холма. Почва здесь была песчаная, но все равно то тут, то там под ногами встречались камни или чахлые низкорослые кустарники. Энджел вглядывалась вдаль — туда, где заканчивалась равнина. Каждый пройденный ими шаг приводил их все ближе и ближе к маньяте. Она представила, как они въезжают в деревню. Там будут люди, которые попытаются им помочь. Но что они смогут сделать? Энджел знала, что все зависит о того, насколько опасной была та змея и много ли яда она успела впрыснуть. Энджел вспомнила, как однажды гадюка укусила пастуха из деревни возле реки. Он несколько дней пролежал в хижине, мучаясь от боли. В конце концов он выжил, но как много других людей умерло от змеиных укусов. Поэтому люди уничтожали всех без исключения змей, которые появлялись вблизи их жилья.

При этой мысли Энджел охватила злоба. Почему мама повела себя так неосторожно? Сколько Энджел себя помнила, Лаура всегда щепетильно относилась к таким вещам. Она учила ее, как следует закреплять москитную сетку, правильно выбирать места для переправы через реку, смотреть, куда ступаешь, особенно если на ногах нет сандалий.

— Чем ты хочешь заняться в городе? — Голос Лауры прервал ход ее мыслей.

Энджел сглотнула слюну и задумчиво посмотрела на виднеющуюся вдалеке гору.

— Не знаю.

— Ну же, — сказала Лаура. — Придумай что-нибудь.

Ее голос звучал как обычно, и это успокоило Энджел.

— Я хочу… увидеть карусель. Большую такую, с цветами посередине и со статуей.

Лаура тихонько рассмеялась.

— А еще что?

— А еще я хочу мороженое, которое продают на улице.

— Да, я тоже хочу мороженое… а еще новое платье.

Узнав игру в покупки, Энджел улыбнулась и продолжила цепочку:

— А я хочу мороженое, новое платье и… школьную форму.

— Но ты же не ходишь в школу, — возразила Энджел. — Ты все уроки делаешь со мной.

Ее голос звучал тихо, но, тем не менее, четко на фоне глухого стука копыт.

— А я все равно хочу форму. Тогда я буду выглядеть так же, как остальные дети, — не унималась Энджел. — Ну давай, играй дальше.

Она замолчала в ожидании ответа. В наступившей тишине все незначительные звуки казались громкими: скрип кожаного седла, плеск воды в тыквах-горлянках, переливчатое пение вьюнков. Энджел посмотрела через плечо и с ужасом увидела, что Лаура хватает ртом воздух. Она еще дальше завалилась на сумки и постепенно начала сползать в сторону.

Энджел резко дернула за поводья и приказала Маме Киту лечь. Когда верблюдица опускалась на колени, Энджел попыталась придержать Лауру, чтобы та не упала, но ее тело было таким тяжелым и безвольным, что она все-таки съехала на бок и упала.

Лаура лежала на земле и тяжело дышала. На ее лбу и на верхней губе выступили капли пота.

Энджел в ужасе смотрела на мать.

— Она тебя все-таки укусила! Она была ядовитой!

Лаура провела языком по пересохшим губам и сказала:

— Энджел, послушай. Ты должна оставить меня здесь и идти дальше в маньяту. Там знахарь, у которого есть черный камень. Они пришлют кого-нибудь мне на помощь.

— Я не хочу, — жалобно ответила Энджел. Она понимала, что в этот момент она вела себя подобно маленькому ребенку, который все еще просит взрослых, чтобы те понесли его на спине.

— Ты должна сделать то, что я тебе говорю, — мягко возразила Лаура. — А сейчас дай мне мою сумку.

Энджел отвязала потертую кожаную сумку от седла Мамы Киту и принесла матери. Сидя на корточках и расстегивая ремни, которыми закрывался верх сумки, девочка почувствовала проблеск надежды. Она много раз видела, как мама доставала из этой сумки что-то, что мигом решало любую проблему. Может быть, там есть лекарство, которое сможет помочь и сейчас. Внутри сумки Энджел нащупала большой целлофановый пакет, полный белых таблеток.

— Что тебе достать отсюда?

— Дай мне мой кошелек. Мне нужен паспорт.

Энджел с недоверием посмотрела на мать, пытаясь понять, не начался ли у нее бред.

— Пожалуйста, — прошептала Лаура.

Пошарив на дне сумки, Энджел нашла наконец кошелек. Нащупав твердые края паспорта, она вынула его из кошелька.

Лаура застонала. Ее глаза были полуоткрыты. Прищуриваясь, она будто изо всех сил пыталась сосредоточиться.

— Положи его в карман. Постарайся не потерять. Попросишь вождя отвести тебя к смотрителю национального парка. Покажи ему паспорт и скажи, что я твоя мать. Так люди смогут узнать, кто ты такая.

Лаура закрыла глаза. Энджел смотрела на нее, отгоняя мух от ее лица. Дыхание Лауры стало более легким, но она все еще выглядела уставшей и бледной. «Может, маме нужно просто отдохнуть, — подумала Энджел. — А затем ей станет лучше и мы сможем продолжить путь».