Поцелуй над пропастью - Джоансен Айрис. Страница 15

— Нет. Он улыбался. Пощекотал Бонни под подбородком. Сказал, что она хорошенькая, как на картинке. — Ева прикусила губу, заново переживая тот трогательный миг. — А потом сообщил, что получил уведомление о смерти племянника. Сказал, что Галло погиб в Корее и его останки обнаружили лишь недавно. Мне показалось, что он очень сильно расстроен. Говорил, что Джону едва исполнилось девятнадцать, что вся его жизнь была адом и что армия не должна была посылать его на смерть, не дав шанса пожить. Он был зол на них…

— На тебя тоже злился?

— Нет. Говорил спокойно, только был печален. Спросил, не буду ли я против, если он присмотрит за нами с Бонни. Мол, Джон хотел бы этого.

— Так он вошел как-то в твою жизнь?

Ева покачала головой.

— Я пригласила его зайти. Пожалела. Видела, что Галло был ему очень дорог. Он сказал, что не будет навязываться. Мол, хотел лишь убедиться, что у нас все в порядке. Если он за нами и присматривал, то на расстоянии. Больше я Даннера не видела.

— Не понимаю, — с досадой бросила Кэтрин. — Ты уверена, что наш набросок похож на него? Во всей этой истории слишком много неувязок.

— Прежде всего то, что Тед Даннер считается умершим.

— Это меня не слишком беспокоит. Смерть можно сфальсифицировать. Далеко ходить не надо, сфальсифицировала же армия смерть Галло в Корее. Кто сказал тебе, что Даннер умер?

— Галло. Когда мы были в его доме, в Висконсине. Сначала рассказывал о том, как дядя помогал ему в детстве, а потом добавил, что тот умер, пока он сам сидел в корейской тюрьме.

— И ты ему поверила?

Ева кивнула:

— Поверила. Мне и в голову не пришло учинить ему допрос. Хотя кое о чем расспросить бы следовало, — задумчиво добавила она. — Тед Даннер так много значил для Галло.

— Может быть, это ничего бы и не дало, — грубовато бросила Кэтрин. — Галло ведь мог и сам верить тому, что говорил тебе. Он мог не знать, что Даннер жив.

— Почему? Как он мог не знать?

— Не спрашивай. — Кэтрин притихла, прищурилась, размышляя о чем-то. — Вот и объяснение, почему Галло медлил там, на берегу. Он узнал Даннера и опешил. И бросить нож решился только в самый последний момент.

Именно об этом, о промедлении Галло, когда он упустил удобный момент, говорил и Джо. Только он считал, что это бездействие было умышленным, расчетливым, а Кэтрин предлагала другое объяснение.

Ева не знала, что и думать. Да она и не могла рассуждать здраво, потому что до сих пор пребывала в шоке. С того момента, как, закончив работу, узнала в наброске Теда Даннера. Вот только Даннер оказался не таким, каким она его помнила. Лицо на бумаге несло на себе печать первозданного, необузданного зла.

— Да, они были близки.

— Насколько близки?

— Я уже рассказывала об их отношениях.

— А теперь поподробнее.

— Всех деталей я не знаю. Галло редко говорил о своих чувствах, о прошлом. — Ева поморщилась. — Мы вообще мало разговаривали. Обмен воспоминаниями, впечатлениями — это стояло у нас на последнем месте. Приоритеты были другие, сплошная физиология.

— Расскажи все, что знаешь, — потребовала Кэтрин.

Чтобы она сложила кусочки и выстроила новую защиту Галло. Что ж, удачи ей. Ева была сейчас не в состоянии продумать эту линию до конца.

— Рассказывать, в общем-то, нечего. Джон Галло рос в обычном жилом квартале в Милуоки. Примерно в тех же условиях, что и я. Семья была крайне бедная, родители относились к сыну безобразно. Галло как-то упомянул, что отец, когда хотел наказать его, прижигал ему спину сигаретами.

— Сукин сын.

— Вот и я так думала. Единственное, что мог делать Джон, это держаться от родителей подальше. Когда его дядю по медицинским причинам демобилизовали из армии, Галло был подростком. С тех пор они жили вместе, заботясь, как я понимаю, друг о друге.

— И они вместе переехали в Атланту, чтобы Тед Даннер мог показаться специалистам министерства по делам ветеранов?

Ева кивнула.

— Да. Они сняли квартирку в квартале по соседству с нашим. Вот и все, что я знаю. Больше мне сказать нечего.

— Ты права, этого чертовски мало.

— Знаю. — Все в те недели пронеслось так быстро, промелькнуло, словно кадры в кино. Захваченная безумием страсти, она не замечала больше ничего, все остальное казалось столь же эфемерным, как туман за окном.

А потом появилась Бонни, и прочее отступило на задний план.

— И рассказать что-то еще может только один человек — Галло, — вздохнула Кэтрин. — Вот только где он, черт возьми?

— Зависит от того, жив ли на самом деле Тед Даннер. И знает ли это Галло. Либо он присоединится к нему, либо попытается найти. — Ева пожала плечами. — А что, если убийца Джейкобса просто похож на Даннера? Такое ведь тоже возможно?

Кэтрин посмотрела на нее, но промолчала.

— Ладно, это было бы слишком большим совпадением. — Ева бросила блокнот на стол. — Просто, прежде чем принимать решение, я хотела изучить все возможные варианты.

— Ты его приняла. А теперь давай будем исходить из того, что Тед Даннер, возможно, жив и что он не тот добрый дядюшка, каким остался в твоей памяти. Нужно выяснить, почему Даннера объявили мертвым и где его можно найти.

— И где он был, когда пропала моя Бонни.

— Это само собой разумеется. Бонни всегда на первом месте. Нам нужно лишь найти к ней путь. Может быть… — Кэтрин остановилась, подняла голову, прислушалась. — Машина. Наверное, Винейбл со своей командой. — Она встала и подошла к окну. — Так и есть, Винейбл. Пойду встречу. Хочу закончить с ним как можно быстрее, но это будет нелегко. Все зависит от того, чего он хочет и насколько сильно.

— Думаешь, у него что-то срочное?

— Не сомневаюсь. Без серьезной причины Винейбл в мои дела вмешиваться бы не стал. Он слишком хорошо меня знает. — Кэтрин шагнула к двери. — Но, как говорится, нет худа без добра. Винейбл привез с собой команду «чистильщиков», так что от проблем с трупом нас избавят. Как-никак Джейкобс был военным, служил родине.

— Джейкобс — преступник, контрабандист и, возможно, соучастник убийства.

— Это еще требовалось бы доказать, что было бы совсем непросто. Военная бюрократия ничем не лучше бюрократии Конгресса. Лучше, если он просто исчезнет. — Она толкнула дверь и вышла из дома. — Привет, шеф. А вы не очень-то спешили. Мы ждем вас…

— Полегче, Кэтрин, — предупредил Винейбл, с недовольным видом вылезая из машины. — Я по горло сыт этим чертовым туманом и этими чертовыми дорогами. Так что будь вежливой. Будь очень вежливой.

Понаблюдав секунду-другую за Кэтрин и ее начальником, Ева отвернулась. Эти двое общались непринужденно, с той фамильярностью, что рождается в результате долгого знакомства. Винейбл был большой шишкой, человеком волевым и властным, но Кэтрин удавалось ладить с ним и не прогибаться. Она вообще держалась со всеми наравне. Взгляд сам собой переместился на блокнот с наброском, и по спине пробежал холодок. Как это случилось? Как доброта превратилась в злобу? Или злоба была всегда, но таилась, выжидая момента, чтобы вырваться наружу? Перед глазами снова промелькнула картина из прошлого: Бонни в прогулочной коляске и Даннер, наклонившийся за игрушечным зайчиком, которого малышка обронила, пока они разговаривали. Нет, не может быть. Она сама видела убийц, тех, кого считала виновными в смерти Бонни, и они были чудовищами. Тед Даннер чудовищем не был.

Но лицо человека, которого она изобразила со слов Кэтрин, принадлежало чудовищу.

Ева отвела глаза, бросила блокнот на стол и направилась к выходу. Подальше от дома. Подальше от тела Джейкобса, все еще лежащего на кровати в спальне. Надо подумать. Последнее открытие повергло ее в шок, и теперь она не знала, что делать дальше, какой путь выбрать. Кэтрин, конечно, разбирается в таких ситуациях лучше, но ведь она не была знакома с Тедом Даннером. В конце концов вся эта страшная трагедия, с ужасом, болью и непреходящей печалью, разыгралась на сцене ее, Евы, жизни.

Кэтрин делала заключения лишь на основании опыта и чутья.