Дитя дьявола - Хейер Джорджетт. Страница 45

Мисс Марлинг привела платье в порядок и вышла в танцевальную залу. Видала нигде не было видно. Джулиана огляделась. Судя по всему, его светлость срочно покинул бал. Мисс Марлинг без особого труда догадалась, куда направился ее непредсказуемый кузен.

Примерно через час по парадной лестнице поднялся мистер Комин. Появился он в самый неподходящий момент, ибо в эту самую минуту мисс Марлинг преподносила сияющему виконту де Вальме одну из своих роз.

Для этого романтического обряда она выбрала одну из смежных с танцевальной залой гостиных, а потому не сразу заметила появление мистера Комина. Виконт благоговейно принял розу и прижал ее к губам. Затем воткнул цветок в петлицу своего элегантнейшего камзола, сообщив мисс Марлинг, что заветная роза заставляет его сердце биться сильнее.

Мисс Марлинг рассмеялась и в это мгновение перехватила взгляд мистера Комина. Никогда еще Джулиана не видела на лице своего избранника столь мрачного выражения, в глубине души мисс Марлинг всерьез испугалась. В следующую секунду она допустила еще одну непростительную ошибку, встретив мистера Комина небрежным кивком.

— Сударь, а я вас и не заметила! — звонко расхохоталась она.

— Вот как? — с ледяной учтивостью откликнулся мистер Комин. — Сударыня, не уделите ли вы мне пять минут своего драгоценного времени?

Мисс Марлинг слегка пожала плечами, но оставила виконта. Она воинственно взглянула на мистера Комина и не менее воинственно спросила:

— Итак, милорд?

— Джулиана, вы могли бы ради меня отказаться от поездки на бал.

— Не говорите глупостей, Фредерик! — оборвала его мисс Марлинг. — Почему это я должна отказываться?

— Хотя бы потому, что я попросил вас об этом, мадемуазель. Если бы вы любили меня…

Мисс Марлинг раздраженно взмахнула платком.

— Вы слишком многого от меня требуете, сэр!

— Неужели провести вечер в моем обществе выше ваших сил, дорогая?

— Вы угадали, сэр! — капризно ответила Джулиана. — Почему я должна терпеть ваше брюзжание? Ибо вы только этим и занимаетесь, Фредерик!

— Если мои советы и предостережения воспринимаются как утомительное брюзжание…

— А на каком основании вы меня постоянно воспитываете? Уверяю вас, если вы намерены душить меня своими назиданиями и после свадьбы, то лучше уж я останусь старой девой.

Мистер Комин побледнел.

— Ладно! Я не хочу с вами ссориться, Фредерик, но только каждый раз при нашей встрече вы ведете себя очень странно. Вы почему-то возомнили, что я не имею никакого права ходить на балы, а должна беспрестанно думать о вас. Может, в своей провинции вы и привыкли к скуке и занудству, но я, к вашему сведению, воспитана совершенно иначе, милорд.

— Поверьте, сударыня, нет никакой необходимости мне об этом напоминать. Для меня не новость, что вы думаете лишь о развлечениях.

— Прекрасно! — Мисс Марлинг залилась гневным румянцем. — Давайте перестанем играть словами! Вы считаете меня эгоисткой. Что ж, ничего другого я от вас и не ждала.

— Если у меня и сложилось такое мнение, то вы должны винить в этом только себя, — жестко сказал мистер Комин.

У Джулианы задрожали губы.

— Позвольте сообщить вам, милорд, что мои друзья так отнюдь не считают!

— Нисколько не сомневаюсь, — поклонился мистер Комин.

— Полагаю, вы просто ревнуете, и в этом причина вашего дурного настроения!

— А если и так, разве у меня нет на то оснований?

— Если вы считаете, что меня интересует кто-то другой, то я не понимаю, почему вы не пытаетесь вновь завоевать меня. — Мисс Марлинг украдкой взглянула на мистера Комина из-под длинных ресниц.

— В таком случае, сударыня, вы плохо изучили мой характер. Мне не нужна жена, которая дает поводы для ревности.

— Вам она вообще не нужна, милорд! — отрезала мисс Марлинг. Глаза ее опасно блеснули.

Последовало недолгое молчание. Мистер Комин гордо вскинул голову.

— Я вас понял, сударыня. Надеюсь, вы не станете сожалеть об этом вечере.

Джулиана дерзко усмехнулась.

— Сожалеть? Боже, с какой стати? Не обольщайтесь, сударь, что вы единственный, кто добивается моей руки.

— Все это время, мадемуазель, вы играли моими чувствами. Я должен был бы посмеяться над собственной провинциальной наивностью. Хотя, чего еще следовало ожидать от представительницы вашего семейства.

Джулиана была в ярости.

— Кто вам дал право глумиться над моей семьей? С подобной наглостью мне еще сталкиваться не доводилось! Наверное, вы не знаете, что в моей семье вас считают пустым местом?

Мистер Комин сумел ответить, не повышая голоса:

— Вы ошибаетесь, сударыня, я об этом прекрасно осведомлен. Но до этой минуты я не подозревал, что вы способны кичиться своим благородным происхождением. Позвольте заметить, ваши развязные манеры вряд ли встретили бы понимание в моей семье.

— А от вашей мерзкой семьи никто и не требовал бы понимания! — прошипела Джулиана, вне себя от злости. — И как я могла быть настолько глупа, чтобы вообразить, будто влюблена в вас, Фредерик! Честно говоря, я вас просто пожалела и жалость приняла за любовь. Но теперь я понимаю, сколь постыдного mesalliance мне удалось избежать!

— Нам следует благодарить Господа, сударыня, что мы избежали брака, который стал бы несчастьем для нас обоих. Позвольте попрощаться с вами и удалиться. Желаю вам, сударыня, вступить в счастливый брак с человеком, который готов покорно терпеть ваш капризный и тщеславный нрав.

После этой прощальной тирады мистер Комин отвесил низкий поклон и, не оглядываясь, удалился твердой поступью победителя.

Отказавшись от предложения лакея вызвать фаэтон, мистер Комин покинул особняк Сен-Виров и пешком направился домой. Преодолев не более половины пути, он, казалось, передумал и повернул назад. Вскоре мистер Комин свернул в один из переулков. Он пересек широкую площадь и во второй раз за этот вечер очутился у резиденции мадам де Шарбонн.

Лакей, открывший дверь, не смог скрыть удивления. Полчаса назад он проводил маркиза Видала. На вопрос мистера Комина, можно ли увидеть мисс Чаллонер, лакей осторожно ответил, что сейчас узнает, и удалился, оставив гостя (которого начал подозревать в самых неблаговидных намерениях) торчать внизу.

Мисс Чаллонер, сидевшая у камина в бежевом кабинете, при появлении слуги встрепенулась и взглянула на часы. Стрелки показывали половину первого.

— Англичанин, который уже приходил сегодня, мадемуазель, опять здесь, — недовольно объявил лакей.

— Мистер Комин? — удивилась мисс Чаллонер.

— Да, мадемуазель.

Недоумевая, что привело мистера Комина на сей раз, Мери попросила слугу пригласить гостя. Лакей удалился, убежденный, что нравы английских девиц не могут не шокировать порядочных французов.

Вскоре мистер Фредерик Комин вновь предстал перед мисс Чаллонер. Голос молодого человека звучал совсем не так уверенно, как прежде.

— Прошу простить меня, сударыня, за столь позднее вторжение, но у меня есть к вам серьезное предложение.

— Предложение? Ко мне? — переспросила Мери.

— Да, сударыня. Несколькими часами ранее я обещал, что, если в моих силах будет оказать вам услугу, я почел бы это за честь.

— Так вы нашли способ, как мне вырваться отсюда? — с надеждой спросила Мери. — Вы это имеете в виду? Я слушаю вас.

— Я рад вашему доверию, сударыня, ибо опасался, что мое предложение удивит вас и даже, быть может, оттолкнет. — Мистер Комин замолчал; Мери обратила внимание на жесткость, появившуюся в его взгляде. — Мисс Чаллонер, прошу мне поверить, я не хочу вас обидеть, касаясь столь деликатной материи. Но так получилось, что ваша история мне известна; вы рассказали мне не меньше, чем лорд Видал. Вы и в самом деле находитесь в отчаянном положении, и, хотя я хорошо понимаю причины вашего нежелания вступать в брак с его светлостью, я вынужден поддержать маркиза в том, что только замужество может вывести вас из этого затруднения, которое неизбежно опорочит ваше доброе имя. Сударыня, я смиренно прошу вашей руки.