Любовь вне закона - Частейн Сандра. Страница 17

Когда повозка скрылась из виду, Джози медленно пошла к дому, размышляя о том, доведется ли ей еще когда-нибудь увидеть Кэллахена. В дверях она столкнулась с Любиной, выходившей ей навстречу.

— Я слышала ваш разговор с шерифом, сеньорита. Как хорошо, что он наконец-то увез этого дьявола. Скоро вернутся мистер Дэн и доктор Энни, и все пойдет по-прежнему. Все было так хорошо, пока этот тип не появился в нашем доме.

Еще раз оглянувшись вслед уезжавшей повозке, Джози грустно пробормотала:

— Нет, Любина, по-прежнему уже никогда не будет.

Служанка с пониманием посмотрела на Джози.

— Вы спасли ему жизнь, сеньорита. Конечно, вы привязались к нему, и теперь вам тяжело расставаться.

Джози с трудом подавила вздох. Если бы Любина знала, как на самом деле ей тяжело! Сейчас Джози казалось, что вся ее предыдущая жизнь была лишь прологом к встрече с этим мужчиной, только теперь она начала жить по-настоящему. Несправедливо, что ей пришлось расстаться с ним, она оказалась не готова к такой потере.

— Мой дед всегда говорил мне, что человек должен стойко сносить любые удары судьбы. Есть вещи, над которыми мы не властны, и иногда нужно просто смириться, — задумчиво произнесла Джози.

Воспоминания о деде немного подбодрили ее. Он всегда утверждал, что если удача обходит тебя стороной, не замечая, ты всегда в силах напомнить ей о себе. Похоже, именно это сейчас и нужно было Джози.

Три дня спустя Уилл Спенсер неторопливо вошел в салун и, усевшись к стойке, заказал себе стакан виски с содовой.

— Добрый день, шериф, рада вас видеть, — обернувшись, Уилл увидел Элли Олгуд.

— Привет, Элли, что ты здесь делаешь? Я думал, ты бросила этим заниматься.

— Я больше не развлекаю мужчин. Теперь я работаю здесь, разношу еду и напитки, — вспыхнув, ответила Элли. — Я хотела поблагодарить вас за то, что вы попросили мисс Миллер защищать меня, когда я попала в переделку, но вы что-то давненько к нам не заглядывали. Я слышала, вы заняты поисками каких-то пропавших денег?

Я почти уверен, что эти деньги находятся в обозе миссионеров, направляющемся в Орегон. Но я не смог отыскать этих чертовых миссионеров. Три дня я со своими людьми болтался по прерии, и все без толку. Как назло, дождь смыл все следы. А у вас тут что новенького?

— По городу прошел слух, что мисс Миллер собирается защищать того парня, которого вы недавно арестовали. Вы думаете, он действительно виновен в краже этих денег?

— Не знаю, Элли, — честно признался Уилл. — Он и его брат были последними, кто держал эти деньги в руках. Одного из них ранили, а второй скрылся с деньгами. Судье придется поломать голову над этим делом.

— А Джози уверена, что он не виновен. Она сумеет вытащить его, — с уверенностью сказала Элли.

— Джози просто хочет всем показать, что она может преуспеть в профессии адвоката так же, как ее приемная мать — в медицине, — раздраженно ответил шериф.

Элли усмехнулась. Ей не было нужды спрашивать, почему так злится шериф. Она прекрасно знала, что Уилл имел виды на Джози Миллер. Об этом догадались уже все в Ларами, все, кроме самой Джози. Но, по мнению Элли, шериф и сам был так же слеп, как и Джози. Он в упор не видел Элли так же, как его не замечала Джози.

Раньше Элли не очень-то задумывалась о том, как она живет. Но после суда она взглянула на себя другими глазами. Когда Джози рассказала ей о своем прошлом, Элли решила, что тоже сумеет изменить свою жизнь, как это сделала Джози. Она решила, что никогда больше не станет зарабатывать деньги, развлекая мужчин, стала одеваться, как подобает порядочной девушке, и нашла себе работу в салуне. Но в Ларами за ней прочно закрепилась репутация порочной женщины, и изменить это ей было не под силу. Временами на Элли нападало отчаяние, и тогда ей казалось, что она никогда не сможет изменить отношение людей к себе и ничего хорошего в ее жизни уже не будет, но она не позволяла себе киснуть, вспоминая слова Джози Миллер.

Из задумчивости Элли вывел голос Уилла:

— Знаешь, что интересно? Все компаньоны Кэллахенов винят в случившемся лишь старшего брата, в один голос заявляя, что младший, Бен, не способен на кражу. А похоже, что как раз он-то и скрылся с деньгами.

— Может, он и виноват, — согласилась Элли, — но вы сможете убедиться в этом наверняка, только когда отыщете его.

— Пока что это мне не удается. Знаешь, я уже начинаю беспокоиться, что народ в Ларами начнет судачить, что шериф из меня ни к черту. — Уилл действительно выглядел очень озабоченным.

Элли сочувственно коснулась его руки.

— Вы как раз такой, каким и должен быть хороший шериф. Порядочные люди уважают вас, а преступники боятся. И об этом все в городе прекрасно знают, не переживайте, Уилл. — Было видно, что Элли говорит искренне.

— Я думаю, мне стоит назначить тебя своим помощником хотя бы для того, чтобы ты возвращала мне веру в собственные силы, когда мне это необходимо.

— Что ж, неплохая идея, — Элли улыбнулась, — я не стану настаивать на большом жалованье.

— А сколько бы ты хотела? — поддержал шутку шериф.

— Я думаю, обеда с вами мне было бы достаточно, только, конечно, не в этой забегаловке, а в каком-нибудь приличном месте.

— Что ж, казне Ларами это не нанесет большого ущерба.

— Тогда решено. — Элли, смеясь, протянула шерифу руку. Ответив рукопожатием, шериф поднялся из-за стойки.

— Спасибо тебе, ты и в самом деле хорошая девушка, — поблагодарил он Элли, собираясь уходить. Уже направляясь к выходу, он вдруг обернулся и сказал: — Кстати, насчет обеда, по-моему, в нашей гостинице очень неплохой ресторан. Ты не возражаешь, если я попрошу Джози к нам присоединиться?

7

Первым, что он увидел, придя в себя, было лицо женщины, склонившейся над ним. Он никак не мог вспомнить, где находится. Все вокруг было чужим, и он не знал, кто эта женщина, с тревогой глядящая на него. Она была совсем молоденькой, и у нее были красивые карие глаза и остренький подбородок, придававший ей сходство с котенком.

— Кто вы? — выдавил он. Помедлив, она спросила:

— Ты совсем ничего не помнишь?

Все, что он помнил, — это непрекращающаяся боль, которая раздирала все его тело, и невыносимая жара.

Мужчина огляделся вокруг. Он лежал в каком-то тесном темном месте, стены и потолок здесь были затянуты тканью, а через откинутый полог ему было видно звездное небо и отблески костра.

Он понял, что находится в каком-то фургоне.

Девушка с нежностью, как маленького, погладила его по лицу.

— Скажите мне, где я? Как я сюда попал? — еле слышно произнес он. Язык его едва ворочался, каждое слово давалось с трудом.

— Я нашла тебя в долине, к северу от Ларами, в Вайоминге. Ты был ранен, Джакоб. Мимо нас проезжал миссионерский обоз, и брат Джошуа Виллис взял нас с собой, решив, что не по-христиански было бы бросить нас там.

— Ты называешь меня Джакоб. Это мое имя?

— Я не знала, как тебя зовут на самом деле. Но ты не мог оставаться без имени, и я решила назвать тебя Джакобом, мне так нравится это имя. — Она ласково улыбнулась, снова погладив его по лицу. — Я нашла тебя полумертвым. Ты был очень плох, у тебя было разбито лицо, и все тело было в синяках и ссадинах. Кто-то сильно избил тебя.

Мужчина напрягся, попробовав пошевелить руками. С ними все оказалось в порядке. Ноги тоже, хотя и затекли, двигались нормально. Похоже, больше всего пострадала голова. Малейшее движение отзывалось в ней сильнейшей болью. Он попытался было приподняться с подушки, но у него появилось ощущение, что его несчастная голова раскалывается на тысячу кусков, и он со стоном опустился обратно.

— Давно я уже здесь? — спросил он.

— Уже пять дней, как я нашла тебя и нас подобрал брат Джошуа, — ответила она. — Ты не хочешь пить?

Даже простой кивок причинил ему немалые страдания.

Девушка наполнила чашку водой и поднесла к его губам. Он жадно приник к воде, наслаждаясь каждым глотком. Утолив жажду, он сразу почувствовал прилив сил.