Решительный барон - Маккензи Салли. Страница 7

Но где же Грейс? Кейт обвела глазами бальный зал. С балкона доносилась громкая музыка, и у Кейт, несмотря на беспокойство по поводу исчезновения Грейс, радостно забилось сердце. Она любила танцевать… Остановилась и понаблюдала за вальсирующими парами. Нет, все-таки скандалезно, что мужчины и женщины так тесно прижимаются друг к другу.

Что, если бы вальс танцевали в ту пору, когда она сама была дебютанткой? Что бы она чувствовала, вальсируя вот так с Алексом?

Горькое сожаление обволокло ее сердце словно дымный лондонский воздух. Она увидела, что Алекс все еще стоит возле пальм. И смотрит на нее.

Кейт отвернулась. Надо найти Грейс. Она не должна думать об Алексе и о прошлом.

Однако она не могла думать ни о чем другом.

Она все еще красива.

Алекс сделал очередной глоток шампанского. Он по достоинству оценил обилие густолиственных растений, использованных для оформления бального зала в доме у герцога Олворда. Вот, к примеру, ваза с цветами, стратегически умно установленная возле кадок с пальмами. Не будь, этой преграды, любому случайному наблюдателю не потребовалось бы чересчур много воображения, чтобы определить, в каком месте сосредоточено собственное воображение Алекса, чьи брюки плотно обтягивали тело. Его воображение разыгралось до боли. Надо бы сосредоточиться на чем-то еще, а не на мыслях о Кейт. Увы, мало надежды на то, что нынче ночью боль хоть немного утихнет.

Но если бы он мог…

Поистине удачно, очень, очень удачно, что он скрыт в таких густых и пышных зарослях.

Алекс снова зажмурился, но это не избавило его от воспоминаний. Двадцать три года назад в этом самом зале, на балу, который давал предыдущий герцог Олворд, он попросил Кейт выйти за него замуж. Ему было известно, кто она такая, но он тем не менее влюбился в нее, Алекс поморщился. Какой же он идиот! Так Алекс считал вплоть до сегодняшнего вечера.

Он снова посмотрел на Кейт. Она стояла в одиночестве у окна на террасу, обмахиваясь веером. Дочь Стандена исчезла.

Ох, Кейт, Кейт, тебе следует быть более бдительной. Ты же знаешь, что может случиться в герцогском саду.

Безумие. Много-много лет назад он увлек Кейт с собой в сад Олворда и попросил ее стать его женой. То был один-единственный стихийный, отчаянный поступок в его жизни. Кейт ответила согласием, несмотря даже на то, как он узнал позже, что была уже помолвлена с Оксбери.

И тогда он поцеловал ее. То был целомудренный поцелуй. Ведь она была девственницей, и на большее Алекс не осмелился.

Алекс усмехнулся. Господи, как он преследовал его, этот поцелуй — несмелый и короткий, всего лишь легкое соприкосновение губ, но оно было полным желания и обещанием будущей страсти, обещанием, которое так и не осуществилось. На следующее утро, когда он пришел просить руки Кейт, Станден в недвусмысленных выражениях дал ему понять, что скорее ад замерзнет, чем кто-либо из Уилтонов женится на Белмонт. Кейт к этому времени уже отправили в деревню.

С тех пор он ни разу ее не видел — до этого вечера.

Теперь она вдова. Возможно, ей недостает спутника-мужчины.

Алекс снова глотнул шампанского. Для храбрости.

Он готов был поклясться, что Кейт ничуть не изменилась. Такая же хрупкая, какой была в свой первый сезон.

Согласится ли она пойти с ним в парк? Позволит ли снова поцеловать ее? На этот раз его поцелуй не будет всего лишь целомудренным — он будет влажным, горячим и страстным.

Алекс допил шампанское, сунул бокал куда-то в гущу зелени и вышел из своего укрытия.

Кейт смотрела в окно. Огни свечей и танцующие пары отчетливо отражались в оконном стекле, но что касается террасы по ту сторону этого стекла… Кейт ничего не могла там разглядеть, пока чуть ли не прижалась носом к стеклу и не сложила руки шалашиком над глазами, чтобы загородиться от бликов света из бального зала.

Она должна отыскать Грейс. Та скорее всего на террасе, ведь в бальном зале Кейт ее не обнаружила.

Как могла Грейс пренебречь ее предостережениями? Неужели она не понимает, какая опасность ей угрожает? Да, она гораздо старше большинства дебютанток в зале, но ведь это ее первый сезон в Лондоне! Она легко может сделать неверный шаг, полагаясь на то, что высокий рост и возраст избавляют ее от необходимости соблюдать все правила поведения в высшем обществе.

Кейт слишком хорошо знала, что может случиться в парке герцога Олворда.

Боже милостивый, одна мысль об этом парке вызвала такое множество воспоминаний, такую бурю чувств!

Она лихорадочно обмахивалась веером. Хватит обманывать себя. Она не вышла в парк поискать Грейс, надеясь, что если останется в бальном зале, то Алекс, быть может, подойдет к ней. Она чудовищно безответственна. И попросту жалка.

Завязки корсета затянуты слишком туго. Отныне она всегда будет прислушиваться к советам Марии и забудет о глупых претензиях выглядеть молодой. Кейт попробовала сделать глубокий вдох. Она надеялась, что от этого ей станет легче, но спертый воздух только пощекотал ей ноздри. Как хорошо было бы выйти в парк вместе с Алексом…

О нет! Нет, только не это.

Господи, когда же кончится этот вечер? Ей было так жарко, так неловко, так противно думать, что все сплетничают о ней. О, Пруденс была очень дружелюбна, однако в глазах у нее Кейт заметила намек на жалость к старой подруге. А почему бы и нет? У Пруденс есть дом, полный детей, а у нее, Кейт, нет ничего.

Она повернула голову — и сразу увидела Алекса.

Кейт поспешила вытереть слезы и притворилась, будто смотрит в окно. Алекс пригласит ее на танец или, что самое худшее, предложит прогуляться по парку?

Она еще быстрее замахала веером.

За минувшие двадцать три года Алекс добился бесчисленного количества побед, а она всего лишь старалась быть хорошей женой своему уже далеко не молодому супругу, гораздо старше ее.

О Боже, Алекс приближается.

Надо бы присоединиться к другим дуэньям. Среди них она будет в безопасности. Она присмотрелась к кучке пожилых женщин. Они то и дело бросали взгляды на нее и на Алекса и перешептывались, прикрываясь веерами.

Нет, к ним она не подойдет.

Кейт наблюдала за Алексом. Он был уже недалеко от нее.

Кейт облизнула губы. Ощутила спазм в желудке. Ее сердце и даже ее… Кейт покраснела и, сама того не замечая, все быстрее обмахивалась веером.

Даже тайное местечко у нее между ног, то самое, в которое Оксбери входил частенько в самые ранние дни их супружества, когда еще оставалась надежда, что она понесет от него и родится наследник, и далеко не так часто в дальнейшем, а в последние месяцы их совместной жизни, уже тяжело больной, не входил совсем, даже это местечко затрепетало.

Было так, словно бы Кейт проспала глубоким сном все эти годы, а теперь пробудилась.

— Леди Оксбери?

Алекс стоял у нее за спиной. Кейт повернулась и поглядела на него. Молча уставилась на его белый жилет. Во рту пересохло. Говорить она не могла.

— Леди Оксбери, вы хорошо себя чувствуете?

Она снова попыталась набрать воздуха в грудь, но мешал проклятый корсет.

— Я…

Кейт подняла наконец глаза и перевела взгляд с жилета на губы Алекса.

Твердо очерченный рот, губы крепко сжаты — и ни малейшего намека на улыбку.

Помнит ли она прикосновение этих губ? Она могла бы поклясться, что помнит. Легкое, быстрое прикосновение зажгло огонь, который теплился двадцать три года.

Она посмотрела ему в глаза.

Ах-х какой жар пылал в их голубизне! Взгляд был невероятно напряженным…

Она снова облизнула губы.

Пылающие угли старого костра ворвались в ее жизнь. Рожденный ими пожар может испепелить ее, если она не будет осторожной.

Хочет ли она быть осторожной?

Мотылек ли она, летящий навстречу гибели, или феникс, возродившийся из пламени?

— Пойдемте в сад, Кейт.

Голос, низкий, полный обещания, уничтожил последние остатки сопротивления.

И не только это он уничтожил. Ее губы, ее груди жаждали его прикосновений, тайное местечко трепетало и сделалось влажным.