Прекрасная защитница - Питерсен Дженна. Страница 39

– Грант, – тихо произнесла она, но он не дал ей продолжить. Он наклонился и приник губами к ее губам.

Грант целовал ее уже столько раз, что Эмили потеряла счет поцелуям. То были поцелуи властные. Они соблазняли. От них она теряла всякую власть над собой. Но этот поцелуй был совершенно иным. Он был не столько поцелуем, сколько мольбой о прощении. Желание присутствовало в нем, но оно смягчалось чем-то… большим. И Эмили не знала, ухватиться за это что-то или бежать прочь.

Грант не дал ей выбирать. Он прервал поцелуй и отодвинулся. Он смотрел на нее дикими глазами, полными той же мучительной боли, которую она видела в них, когда он рассказывал о Давине.

– Я думал, что потерял вас, – прошептал он, и голос его прервался. – Когда я увидел вас, лежащую на тротуаре, я решил… – Он замолчал, с трудом подыскивая слова, и Эмили подалась вперед, предвкушая, что он сейчас скажет. – Я не мог не подумать о Давине, о той ужасной ночи. Я решил, что все повторяется.

Эмили нахмурилась, и голова у нее заболела еще сильнее. Значит, все эти сильные чувства, которые она видела на его лице, вызваны не столько ею, сколько воспоминаниями. Значит, все дело в ожившей боли, связанной с утратой Давины, а не в том, что он чуть было не потерял ее, Эмили. Это кольнуло ее в самое сердце.

Но Эмили отогнала эти чувства. Ну и не надо. Она и не хочет, чтобы он что-то к ней чувствовал.

– Грант, – сказала она, касаясь его плеча утешающим жестом. И вдруг пальцы ее нащупали что-то влажное, Эмили отдернула руку и увидела, что на ней кровь. – Вы ранены! – воскликнула она, не обращая внимания на резкую боль, пронзившую голову, когда она выпрямилась, чтобы получше вглядеться в него. Фрак на Гранте был разорван.

Грант взял ее за плечи и осторожно уложил на подушки.

– Это всего лишь царапина.

– Вы должны показаться Адаму, – настойчиво сказала она. Пульс у нее бился в такт с болью в голове. – Такими вещами нельзя пренебрегать.

Он кивнул.

– Даю слово, я сейчас же пойду к нему. Я. просто хотел сначала повидать вас.

– Вот как?.. – только и сказала она, услышав это признание.

Напряженное молчание повисло между ними, а потом Грант наклонился и нежно поцеловал ее в губы.

– Потом, – прошептал он. Голос его звучал отрывисто, грубовато. – Потом я покажу вам, как много для меня значит ваше благополучие. А теперь спите. Спите.

Эмили смотрела ему вслед. Когда он ушел, она уставилась в потолок. Она по-прежнему вызывает у Гранта желание. Его последние слова прозвучали как чувственное обещание, и ее тело, несмотря на боль и ушибы, отозвалось на это обещание.

И все же оно казалось… каким-то пустым.

Эмили застонала. Как можно спать, когда в голове крутится столько противоречивых мыслей? Когда она знает, что Грант где-то совсем рядом?

Но сон все-таки пришел к ней, а когда она проснулась, то увидела, что у ее кровати сидит не Грант, а какая-то женщина. Женщина смотрела на нее. То была леди Уэстфилд.

Глава 16

Эмили расправила юбку приготовленного для нее платья. Сделала она это просто так, бессознательно, потому что на шелковой ткани не было никаких складок. Наверное, это было платье одной из сестер Гранта, которое осталось в доме матери. Такие платья не носили вот уже несколько сезонов, оно было несколько великовато Эмили, но все равно смотрелось красиво.

Не было никаких причин стоять и смотреть на себя в зеркало, но она никак не могла собраться с духом и выйти из комнаты. Выйти из комнаты означало спуститься вниз и встретиться с Грантом. Больше того, встретиться с леди Уэстфилд. У ее милости, конечно же, припасено множество вопросов, отвечать на которые Эмили было, в общем, нечего. Мать Гранта всегда нравилась Эмили, и мысль о том, что эта истинная леди могла потерять к ней уважение, была неприятна.

Но с этим ничего не поделаешь. Такова судьба тайных агентов. Вечно они должны жертвовать собой ради короля и отечества.

Она заставила себя сдвинуться с места и медленно дошла до лестницы. Голова у нее все еще болела после падения, но тошнота и головокружение прекратились. На виске темнел кровоподтек, на руках и ногах красовались синяки, но больше никаких последствий бурного вечера не было.

Эмили вздрогнула, увидев ожидающего ее в холле Гранта, он стоял, прислонившись к перилам.

– Мойра сказала, что вы собираетесь сойти вниз, – тихо проговорил Грант, окинув ее взглядом с ног до головы. И как всегда, от его внимательного взгляда по телу побежали мурашки.

– Как ваше плечо? – спросила она, дойдя до последней ступеньки и опершись о его руку.

– Я же сказал – это всего лишь царапина.

Он погладил Эмили по руке, и они пошли через холл к столовой. Из открытой двери доносились божественные ароматы, и Эмили поняла, как она проголодалась.

– Что думает ваша матушка?

Грант пожал плечами, и Эмили заметила, что при этом движении он слегка поморщился, Как же, как же – простая царапина!..

– Вчера она задавала вопросы, от которых мне удавалось уклониться. Утром она громким голосом спросила, не был ли это несчастный случай с моей каретой, когда мы возвращались с бала. Не свернули ли мы слишком быстро за угол, в результате чего я каким-то образом был ранен в плечо, а вы ударились головой. Я не стал отрицать ее версию.

Эмили наморщила лоб, и сразу же голову ее пронзила резкая боль.

– Ваша матушка действительно верит в это?

Грант вздохнул:

– Скорее всего нет, но я думаю, ей хочется, чтобы мы именно так и говорили. Она, кажется, не спешит настаивать на объяснениях. Полагаю, она уверена, что это как-то связано с щекотливыми отношениями между нами.

Кровь бросилась в лицо Эмили. Значит, леди Уэстфилд подозревает, что между ними что-то есть. Но что могло вызвать такие предположения? И как теперь она выглядит в глазах матери Гранта?!

Они подошли к дверям столовой, и Грант остановился. Прежде чем Эмили успела спросить его, в чем дело, он взял ее за плечи и осторожно повернул к себе. Потом поцеловал в губы. Эмили тут же растаяла, схватилась за его руки, припала к нему. Господи, Грант пьянит ее, как вино.

Когда он отодвинулся, его глаза были затуманены от того же вожделения, которое чувствовала она.

– Я хотел сделать это до того, как мы войдем, – сказал он с озорной улыбкой. Потом открыл дверь и провел Эмили в столовую.

Эмили огляделась, стараясь справиться с волнением. Леди Уэстфилд, сидевшая на своём месте во главе длинного дубового стола, за которым могло разместиться самое меньшее два десятка человек, встала ей навстречу. Между балками высокого потолка были изображены богини и херувимы. Огонь пылал в огромном камине, который больше был бы уместен в средневековом замке, чем в лондонском особняке. Комната была обставлена тяжелой мебелью, предназначенной скорее для обедов с королями, чем для неофициальных завтраков.

Несмотря на все это величие, по обеим сторонам от леди Уэстфилд были накрыты лишь два прибора, а сама она выжидательно улыбалась, и от ее приветливости и дружелюбия комната казалась не такой внушительной.

– Доброе утро, леди Эллингтон, – проговорила она, обходя стол и делая шаг к Эмили. – Я рада, что у вас такой здоровый вид после всех этих ночных приключений.

Эмили отпустила руку Гранта и пожала протянутую ей руку леди Эллингтон.

– Благодарю вас, миледи. И еще раз благодарю за гостеприимство, которое вы оказали мне вчера ночью и сегодня утром. Я понимаю, что причинила вам излишние хлопоты.

Уголки рта знатной дамы слегка приподнялись в улыбке, и она ласково погладила Эмили по руке.

– По милости своего старшего сына я привыкла к «излишним хлопотам». Но в любом случае мне приятно видеть вас здесь. Садитесь, прошу вас, и давайте завтракать.

Грант помог Эмили сесть на указанное матерью место, потом сел напротив. Когда все уселись, Эмили посмотрела на леди Уэстфилд. Серебряные пряди испестрили ее темные волосы, а глаза были карие, как у старшего сына. В них была такая же глубина чувств, как у Гранта, только он очень редко показывал это Эмили. В глазах леди Уэстфилд были и доброта и такой же острый ум. И проницательность. Одним-единственным взглядом она давала понять, что от нее ничто не может ускользнуть.