Сладкое желание - Орвиг Сара. Страница 26

– Где Брендон?

– Рамон, пожалуйста, не надо…

– Где он?

– Дядя Джон прочел письмо. Он поскакал следом, а Сойер уехал вместе с ним.

– Чтоб ей сгореть в аду! Я знал, что она сбежит с ним. Рамон грохнул кулаком в стену, опять что-то сказал по-испански и бросился к дверям, отшвырнув по дороге стул.

Каролина выбежала следом и успела схватить его за ружье.

– Не уходите! Пожалуйста, не уходите! – взмолилась она. – Это же будет кровопролитие!

– Иди назад. Джастин – мой сын. – Он ударил себя кулаком в грудь, – Мой сын!

Каролина не верила своим ушам. А она-тo считала, что Джастин – сын Максимо. Тряхнув головой, она кинулась за Рамоном, схватила его обеими руками, заставила повернуться. Увидев перекошенное яростью лицо, девушка решила, что сейчас он ее ударит.

– Рамон, пожалуйста! Если вы убьете своего брата, какой пример это будет для Джастина?

– Значит, я должен сидеть, пока он уходит с моей женщиной?

– Она ушла потому, что захотела уйти.

– Она ушла потому, что у него больше денег и земли. Фабиана любит только себя, но у нее мой сын.

– Если вас убьют, это не поможет Джастину. А если вы убьете Максимо, она не вернется к вам.

Рамон легко, словно надоедливую букашку, отбросил ее от себя, но Каролина все же удержалась на ногах.

– Рамон, пожалуйста!

Тот молча исчез в конюшне, через пару минут вылетел оттуда на своем жеребце и поскакал бешеным галопом по прерии, с каждым мгновением становясь все меньше и меньше. “Кому из них суждено вернуться обратно?” – в отчаянии подумала Каролина.

Время тянулось бесконечно. Зашел перекусить Уилл Коннорс, но, узнав о случившемся, оседлал коня и тоже уехал. Каролина успела испечь хлеб, сварить похлебку, задать корм лошадям и все это время поглядывала на север.

В полдень, когда она была в конюшне, до нее донесся приближающийся стук копыт. Выскочив наружу, Каролина увидела, что к ранчо подъезжает одинокий всадник. Сначала она испугалась, но потом узнала знакомую фигуру и облегченно вздохнула. Только почему он вернулся один? Неужели Максимо застрелил Брендона и Рамона? Каролина бросилась навстречу Сойеру, который пустил лошадь галопом, в считанные секунды оказавшись рядом.

– Я приехал за повозкой, – сообщил он. – Максимо стрелял и ранил Джона. С ним Рамон.

Девушка закрыла глаза от радости. Слава Всевышнему, все живы!

Сойер подхватил ее и усадил позади себя, а безмерно счастливая Каролина обняла его крепче, чем следовало бы, прижалась щекой к такой сильной, теплой и живой спине.

– Дядя Джон сильно ранен?

– Максимо прострелил ему раненую ногу.

– О Боже! Как он мог! – воскликнула она, ужаснувшись жестокости младшего Торреса. – А Рамон?

– С ним все в порядке. По крайней мере было, когда я поехал сюда.

– Пока ты запрягаешь повозку, я сбегаю за одеялами, – сказала Каролина, спрыгивая на землю.

– Думаю, Рамон согласится с выбором Фабианы. Я не мог стрелять в Максимо, боясь попасть в Джастина.

– И хорошо, что не мог. Рамон сказал, что Джастин – его сын.

Сойер недоверчиво посмотрел на нее.

– Двоему дяде Максимо сказал, что Джастин – его сын, и Рамон не стал возражать.

– Джастин был с ним?

– Да. Мы довольно быстро их догнали.

– Может, Рамон промолчал ради Джастина?

– Проклятая стерва! – с горечью воскликнул Сойер.

Девушка сразу подумала, уж не было ли у него чего-нибудь с Фабианой. Может, он хотел близости, но получил отказ? Как же мало ей известно о Сойере!

Готовя повозку, тот успел рассказать, что Фабиана потребовала развода и Джон согласился. Потом Сойер отправил ее в дом за припасами.

– Захвати бутылку виски. Джон сильно мучается, а Рамону не мешает выпустить пар.

Каролина побежала в дом и принялась собирать чистые лоскуты. Ее злила раздраженность Сойера, хотя она и понимала, что сейчас он не может иначе. Схватив кукурузную водку, девушка окинула взглядом стеклянную батарею на полке и прихватила еще одну бутылку. Она делала все быстро, так что успела несколько раз сбегать к повозке и обратно.

– Помочь тебе? – спросила она Сойера, который внимательно поглядывал на горизонт.

– Не хочется оставлять тебя здесь одну, но мы быстро. Я послал Уилла на пастбище сказать остальным, он вернется только завтра. Поэтому сиди пока в доме.

Выезжая с ранчо, Сойер обернулся и помахал ей рукой. Каролина помахала в ответ, потом расседлала его лошадь и начала чистить ее скребком, думая о том, насколько тяжело ранен дядя, сможет ли он управляться без Максимо. Когда она приехала, на ранчо вместе с Джастином было семь работников. Теперь Максимо нет, Фрэнка убили, Джон ранен.

Мужчины вернулись под вечер. Сойер и Рамон переложили Брендона на широкую доску, которую вынули из днища повозки, и отнесли бесчувственного хозяина в дом. Рамон выпрямился и, покачнувшись, зацепился за кресло-качалку.

– Извините, – заплетающимся языком выговорил он.

– Пошли, дружище. – Сойер взял Торреса под руку. – Каролина, я сейчас вернусь.

Девушка присела возле дяди, все еще не подававшего признаков жизни, и ловко сменила окровавленную повязку. Услышав во дворе пять выстрелов, она испуганно бросилась к двери и увидела, как из барака вышел Сойер, который помахал ей поднятым над головой фонарем. “Значит, что бы там ни случилось, все хорошо”, – подумала Каролина.

На следующее утро девушка направлялась к колодцу. Ее догнал Сойер. По его уверенной походке было видно, что он полностью оправился от раны. Шляпа сдвинута на затылок, потертые джинсы туго обтягивали бедра, сапоги на каблуках прибавляли ему роста. Мгновенно забыв про все неприятности, Каролина радостно улыбнулась.

– Доброе утро, малыш. Не найдется у тебя чего-нибудь поесть? – спросил он, беря у нее полное ведро и придерживая другой рукой дверь, чтобы пропустить девушку вперед.

– Сейчас разогрею, А ты пока наберись терпения. Как Рамон?

– Мертвецки пьян. – Сойер взял большой жестяной кофейник и занялся приготовлением кофе. Девушка тайком посматривала на него, решив, что синяя рубаха замечательно оттеняет его серые глаза. – Я уезжаю в Гриффин за доктором.

Каролина расстроилась. Если он уже в состоянии добраться до Гриффина, значит, грядет скорое расставание.

– Ты его привезешь сюда?

– Конечно. Раз Джон тяжело ранен, я не могу уехать. Но как только он встанет на ноги, я отправлюсь дальше, – ответил Сойер, внимательно глядя на нее.

Пока жарилась колбаса, он зашел к Брендону, а когда вернулся, то сосредоточился на яичнице с колбасой, обжигающем кофе и горячих лепешках. Каролине расхотелось есть.

Последние дни ей редко удавалось побыть с Сойером наедине, поэтому она молча сидела, глядя, как он расправляется с завтраком.

– Что за стрельба была ночью?

– Рамон сильно мучился и выпустил целую обойму в пустую койку брата.

– Спасибо, что помахал мне фонарем. Я ужасно волновалась. Без тебя здесь все станет другим, – грустно вздохнула она.

– Да, пока я буду в отъезде, сиди в доме с Джоном. От пьяного Рамона тебе лучше держаться подальше.

– Но он тоже захочет есть.

– В таком состоянии ему не до еды. Поставь что-нибудь на лавку возле дома, запри дверь и жди, когда вернутся Уилл с Чедом.

– И Рамону не открывать?

– Пока не протрезвеет. Вряд ли ты когда-нибудь видела мужчину в таком состоянии. Еду найдет и пусть катится.

– А скот?

– Когда пойдешь доить корову или кормить лошадей, бери с собой револьвер. Если понадобится, стреляй без раздумий. Выстрел наверняка приведет его в чувство, а к завтрашнему дню Брендону, возможно, станет получше, он поможет тебе с хозяйством. Кейна в эти дни не будет. Револьвер и винтовку Рамона я принесу сюда. Если, не приведи Бог, заявятся команчи… отдашь их ему. Если станет по-настоящему жарко, он вмиг очухается. Сейчас он может даже перепутать тебя с Фабианой.

Девушка кивнула. Она глядела на руки Сойера и думала, какие они у него сильные, с широкими запястьями, а пальцы отчего-то тонкие.