Сладостный огонь - Гудмэн Джо. Страница 35

Он вошел в нее медленно. Натан наблюдал за ее реакцией, пытаясь уловить малейший признак боли. Лидия чуть переместилась, стараясь помочь ему войти и не желая, чтобы он догадался, что ей больно. Она не хотела, чтобы он останавливался. Однако Натан почувствовал, как напряглось все ее тело, и хотел остановиться, но Лидия обвила его ногами.

— Не уходи, — прошептала она. — Я предназначена для того, чтобы принять тебя целиком.

— О Господи, Лидия. Прости меня. — Накрыв ее своим телом, он вошел в нее полностью. Ее плоть была тугой и горячей. Ему хотелось немедленно начать двигаться, но он сдержал себя, давая ей время приспособиться к его вторжению. Он поцеловал ее долгим поцелуем, во время которого они начали двигаться в унисон.

Все, что он заставил ее почувствовать раньше, она испытала снова, только на этот раз ощущение было сильнее и ярче. Зная, что ее ожидает, Лидия с радостью участвовала в процессе. Ей хотелось видеть лицо Натана, чтобы убедиться, что он разделяет ее наслаждение.

Натан ускорил темп, и Лидия выкрикнула его имя. Напряжение отпустило ее, тогда как у Хантера оно продолжало нарастать. Когда он получил удовольствие, она обняла его и стала гладить с нежностью, свойственной ее натуре.

Раньше у Натана никогда не возникало желания вскрикнуть, завершив половой акт с женщиной. Сейчас он это сделал, даже не заметив. Он не просто хотел Лидию, она была ему безумно нужна. Он был близок к тому, чтобы рассказать ей правду, чтобы она возненавидела его и не позволила даже приближаться к себе. Он был потрясен, поняв, что боится этого.

— Знаешь, о чем я сожалею? — спокойно спросила Лидия, поглаживая Натана рукой. Она не ждала от него ответа, хотя знала, что он не спит. Его пальцы медленно скользили по ее талии. — Я сожалею, что не помню церемонии нашего бракосочетания.

Хантер поднял голову и поцеловал ее в кончик носа.

— Достаточно того, что ты не сожалеешь о самом бракосочетании.

— Не в этом дело. — Лидия улыбнулась, почувствовав, как губы Натана завладели ее губами. — Мне иногда кажется, что я помню кое-что. Ведь нас венчал отец Патрик, не так ли?

— Да.

— Я так и думала.

Чувствовалось, что она была довольна тем, что удалось вспомнить хотя бы один момент ускользнувшего из памяти обряда.

— Может быть, ты помнишь что-то еще? — спросил Натан, как будто от ее ответа зависело все его будущее.

— Нет. Только я никогда не забуду нашу первую брачную ночь.

Но ведь была и другая ночь, о которой Лидия не могла вспомнить, как бы ни пыталась. Натан рассказал ей, что после церемонии в церкви при сиротском приюте они сняли комнату в придорожной гостинице. Она тогда устала и, по его словам, беспокоилась, что покинула отчий дом и пошла против воли родителей. Лидия оценила честность Натана: ведь он мог бы и не говорить этого, чтобы не рисковать. Однако сказал. Видя, что жена устала, Натан не стал приставать к ней с ласками, а дал снотворный порошок, чтобы помочь заснуть. Она отчетливо помнила, что, когда проснулась, увидела Натана, который спал на полу, стоя на коленях, и крепко держал ее за руку.

— Знаешь, — сказала Лидия, — как только я увидела тебя, то почувствовала, что принадлежу тебе.

«Это у нее фантазия разыгралась», — подумал Натан. Впервые Лидия увидела его в темном переулке и не успела разглядеть, пока он не заманил ее в свой гостиничный номер. В тот момент у нее были совсем другие мысли. А когда представилась возможность, она просто удрала. И тем не менее, подыгрывая ей, он спросил:

— Откуда у тебя появилась такая уверенность?

«Разве могло быть иначе?» — подумала Лидия. Эту уверенность нельзя было объяснить словами. Это была не интуиция и даже не инстинкт, а нечто большее.

— Я не могу объяснить, — ответила она. — Но знаю, что никогда не смогла бы принадлежать никому другому.

— Лидди, — нежно произнес Натан. Ему хотелось сказать, что она не должна думать, будто принадлежит ему навсегда. Все может измениться, тем более что он совсем не такой, каким она его себе вообразила: добрым, хорошим, терпеливым, щедрым и любящим. Он не стал ее разочаровывать. — Лидди, — растерянно повторил Хантер и поцеловал жену в губы.

Она еще долго ощущала вкус его губ. Натан повернулся на бок и прижал к себе Лидию. Убаюканная мерным покачиванием судна, она почти сразу же заснула. Потом сон сморил и его.

Натан проснулся возбужденным. Он хотел немедленно овладеть Лидией. Его желание было столь сильным, что, если бы она этого не позволила, он взял бы ее силой.

Впрочем, до крайности дело не дошло. Еще не совсем проснувшись, Лидия повернулась и стала ласкаться к нему, как кошка, которая, завидя блюдце с молоком, начинает тереться о нога хозяина. Она чуть не замурлыкала от удовольствия, когда он вошел в нее. Мощным рывком он глубоко вторгся в ее плоть. Она выгнула спину и вцепилась в его плечи так, что ногти оставили на коже белые отметины. Лидия запрокинула голову и, почувствовав, что мощные рывки ускоряются, обхватила ногами бока Натана и подчинилась заданному ритму.

Ее руки, плечи, ноги и самое сокровенное средоточие ее женственности принадлежали ему. Так же как ее сердце и любовь. И все это он заполучил нечестным путем. Натана вдруг охватил необъяснимый гнев. В сердцах проклиная себя за это, он глубоко погрузился в нее, отдавая ей свое семя.

В наступившей тишине слышалось только его учащенное дыхание.

— Я сделал тебе больно? — вдруг спросил он.

Лидия не понимала, зачем он задает этот вопрос. Судя по всему, ему безразлично, что она ответит. Нет, он не причинил ей боли, хотя, как ей показалось, хотел это сделать.

— Нет, — ответила Лидия.

Натан повернулся на бок, приподнялся на локте и перекинул через плечо прядь ее волос.

— Да, — сказал он, — сделал.

Он не извинился, хотя Лидия заметила мелькнувшее в его взгляде сожаление. Ее это устроило.

Она не сомневалась, что принадлежит Натану душой и телом, но понимала, что знает о нем очень мало. Интересно, а как было раньше? Какими сведениями об этом человеке располагала она до того, когда потеряла память? Натан сказал ей, что до женитьбы они были знакомы всего несколько месяцев.

— Я тебя раньше хорошо знала? — вдруг спросила Лидия. Он почувствовал на себе пытливый взгляд ее прекрасных темно-синих глаз.

— Как и все остальные, — ответил Хантер. — Даже лучше, чем многие.

Она нахмурила лоб. Неужели он рассердился?

— Это не ответ.

— Не ответ? — Натан помедлил, а потом, словно против воли, спросил: — Что бы ты хотела услышать?

Лидия привстала и, прикрывшись простыней, прислонилась к спинке кровати.

— Ты сказал, что был каторжником. Почему ты не рассказал мне о шрамах на спине?

Значит, она все-таки почувствовала их. Натан, прикрывшись до пояса одеялом, тоже сел, отперевшись на спинку кровати. Он потянулся было за своей рубашкой, но передумал. Зачем прикрывать шрамы? Она все равно знает, что они есть. Он пытался скрыть их, но не успел. Было приятно чувствовать на спине ее руку — нежную, мягкую, исцеляющую, словно бальзам.

— Как я мог об этом заговорить? Я даже лампы погасил, чтобы тебе не было неприятно.

— Неприятно? Неужели ты и вправду думаешь, что я такая неженка? — Она отбросила простыню, указывая на свое колено. — Смотри. Мне так хотелось быть для тебя красивой, что, когда я увидела это…

Увидев шрам в виде полумесяца, Натан улыбнулся. Он наклонился и поцеловал его.

— Ты прекрасна.

Лидия взглянула на него не веря своим ушам.

— Не плачь, — сказал он, заметив на ее глазах слезы. — Почему ты плачешь?

Она бросилась в его объятия, и он перестал задавать вопросы.

Лидия и сама не знала, почему плачет. Она не могла объяснить этого. Натан протянул ей уголок простыни, чтобы она утерла слезы, и ее всхлипывания постепенно прекратились.

— Я люблю тебя, — сказала она. — Пусть даже я и не помню, как влюбилась.

Натан крепко прижал ее к себе.

— В моей жизни никогда не было никого похожего на тебя, Лидия. Такого нежного, щедрого, честного и невинного человека. Иногда мне кажется, что все произошло по ошибке, что ты не можешь любить меня, и я… — Натан замолчал. Он не мог ей сказать, что страшно испугался, когда подумал, что она его не любит и не хочет. — Ты хотела узнать, откуда у меня шрамы?