На краю Принцесс-парка - Ли Маурин. Страница 60

– Надо будет спуститься в подвал и поздороваться с ним. Я никогда не любила котов, но Тигр – исключение. Что будем делать сегодня? – спросила Бет.

– После службы… ты еще посещаешь службу?

– Ну конечно!

– Так вот, после службы мы можем одеться потеплее и прогуляться по парку, а потом пообедаем. По воскресеньям я не готовлю жильцам еду – у меня тоже есть выходные, – так что сегодня я свободна. Мы зайдем к Квинланам на чай, а вечером придет Крис.

– Что-то у меня голова побаливает.

– Главное, что ты повеселела.

Неделя пролетела очень быстро. Подруги ходили в кино, в театр, сидели в кафе, бродили по украшенным к Рождеству магазинам. Бет купила несколько гостинцев домой. Иногда к ним присоединялся Крис – хотя без него прогулки по городу нравились Руби больше. Бет вспоминала годы, прожитые в доме на краю Принцесс-парка, как золотое время, когда все у них было хорошо. Она постоянно вспоминала о тех или иных событиях или людях – «а помнишь, Руби…». Сама Руби не очень любила жить воспоминаниями – тем более сейчас, когда будущее казалось таким безоблачным, – но она охотно подыгрывала подруге, смеялась вместе с ней, вспоминала то, что забыла Бет, держала ее за руку, когда та плакала. Если Криса в эти минуты не было рядом, Руби чувствовала себя более свободно.

Как-то они пошли к дому в Токстиз, в котором когда-то жила Бет. Дверь открыла молодая женщина с ребенком на руках. Она не знала, кто жил в доме до нее, а когда подруги обратились в магазин на углу, там тоже никто не помнил рыжеволосую ирландку и ее высокого темнокожего мужа.

– Ну что ж, жаль, – вздохнула Бет. – Я бы очень хотела повидаться с ними. Теперь я никогда не узнаю, как сложилась их жизнь.

В пятницу, последний день перед отъездом Бет, Руби покормила жильцов заранее. Вскоре к ним пришли Конни, Чарльз и Марта Квинлан. Крис был на дежурстве – по крайней мере так он сказал. Руби предполагала, что он просто решил не мешать ностальгическим воспоминаниям старых друзей. Он пообещал, что утром приедет проводить Бет на вокзал, – она ехала на поезде до Лондона.

– Как жаль, что ты погостила всего неделю, – сказала Марта Бет. – Завтра девочки возвращаются из свадебного путешествия, а ты их почти и не видела.

– Я хотела бы остаться подольше, но скоро Рождество, и у меня дома много дел, – грустно проговорила Бет.

– Может быть, в следующий раз ты приедешь на месяц?

– Но только не надо откладывать этот приезд на двенадцать лет, – вставила Конни.

– Это точно, – сказал Чарльз. – И привози с собой Джейка – мы все очень хотели бы его повидать.

– Он тоже, – со слезами на глазах ответила Бет. Она вообще много плакала в эту неделю.

Когда все разошлись, Бет вновь разрыдалась – так сильно ей не хотелось возвращаться в Литл-Рок.

– Я совсем забыла, что это такое – быть счастливой, – сказала она. – Я почти жалею, что приехала сюда: теперь мне будет еще тяжелее жить там.

Но на следующее утро, когда Руби с Крисом провожали Бет на лондонский поезд, ее глаза оставались сухими. В Лондоне она должна была сесть на самолет.

Руби крепко обняла подругу.

– Приезжай на нашу свадьбу, – предложила она. – Мы еще не назначили день, только решили, что она состоится этим летом.

– Попытаюсь.

Поезд тронулся. Они махали друг другу руками до тех пор, пока вагон Бет не исчез за поворотом.

– Я придумал, куда мы отправимся в свадебное путешествие, – сказал Крис, обняв Руби за поникшие плечи.

– Куда? – всхлипнула та.

– Если Бет к нам не приедет, мы можем поехать к ней. Как насчет того, чтобы провести медовый месяц в Штатах, в Нью-Йорке? Мы могли бы слетать на пару дней в Литл-Рок.

Руби обвила его шею руками:

– Ты и впрямь самый лучший мужчина на земле! И за что мне такое счастье?

Всех удивило то, что две молодые пары отправились в свадебное путешествие по отдельности: Грета с Ларри поехали в Лондон, а Хизер с Робом – в Девон, хотя, по существу, ничего удивительного в этом не было. Все четверо собирались снимать жилье вместе и копить на свой дом.

– На один дом или на два? – поинтересовалась Руби.

– Мама, не говори глупостей, – засмеялась Грета. – На два, конечно же.

– Хотя мы будем жить совсем рядом и каждый день вместе гулять с детьми, – провозгласила Хизер.

– Детьми! – взвизгнула Руби. – О Боже, скоро я буду бабушкой!

К ее неудовольствию, некоторое время назад Грета обратилась к Мэттью Дойлу с просьбой подыскать им жилье. Руби никак не могла понять, почему Дойл так неравнодушен к ее семье. На свадьбу он подарил каждой из девочек по чудесному набору посуды и сдал им неплохую меблированную квартиру на верхнем этаже узкого четырехэтажного дома в Дингл, неподалеку оттого места, где когда-то стояли дома квартала Фостер-корт.

Накануне свадьбы Грета и Хизер провели немало веселых часов, приводя квартиру в жилой вид. Они напоминали Руби маленьких девочек, попавших в кукольный домик. Подержанная мебель была отполирована, окна вымыты до блеска и завешены новыми шторами, кроме того, по стенам были развешаны картины. Вернувшись домой с работы, девушки, возбужденно перебивая друг друга, показывали матери полотенца или кухонные принадлежности, которые они купили во время перерыва. Даже приобретение шести рулонов розовой туалетной бумаги стало для них радостным событием.

Бет уехала, а дочери Руби со дня на день должны были вернуться из свадебного путешествия и начать вести жизнь замужних женщин.

Уходила в прошлое очередная эпоха, и вот-вот должна была начаться следующая.

Глава 11

Грета Донован не помнила, чтобы она когда-нибудь чувствовала себя несчастной, но она и не догадывалась, что можно быть счастливой до такой степени. И хотя Хизер ничего не рассказывала, встречаясь с сестрой взглядами, Грета понимала, что та ощущает то же самое. Глаза Хизер – как, вероятно, глаза самой Греты – теперь постоянно светились радостным светом, как будто счастье распирало ее изнутри, и, даже если бы она попыталась выразить свои чувства словами, ей это не удалось бы, поскольку таких слов просто не существовало.

Грета считала, что, раз уж она стала замужней женщиной, это неизбежно должно было прибавить ей значимости и солидности, сделать ее более ответственным человеком. В обеденный перерыв они с сестрой ходили на рынок Сент-Джон и покупали продукты к чаю. Вернувшись на работу, Грета увлеченно рассказывала другим замужним женщинам, что она собирается приготовить дома на ужин, а те в ответ делились своими планами. Безусловно, это было намного интереснее, чем разговаривать об одежде, – хотя нельзя сказать, что дочери Руби полностью утратили интерес к нарядам.

По субботам Ларри с Робом всегда ходили на футбол. Когда команда играла на выезде, они отправлялись на матч в «фольксвагене» – или на поезде, если это было слишком далеко. Молодые жены использовали время их отсутствия для того, чтобы сделать в квартире основательную уборку – отполировать всю мебель, сменить постельное белье и постирать грязные вещи. Мама говорила, что они лишь понапрасну теряют время, что белье достаточно менять раз в две недели, а мебель можно просто протереть от пыли – и то если эту пыль уже видно. Но мама не понимала, что ее дочерям очень нравится заниматься домашними делами. В последнее время Грета даже предпочитала запах полироли духам «Джун».

Но больше всего сестрам нравилось готовить. В будни на приготовление особенных блюд просто не хватало времени, но девочки все равно старались разнообразить меню, чтобы не есть одно и тоже блюдо дважды в неделю. Грета обнаружила, что у нее хорошо получаются омлеты – которые она обычно подавала с тушеной картошкой и салатом. Хизер же готовила превосходные пудинги, хотя обычно приходилось подавать их в субботу после какого-нибудь грандиозного блюда из маминой поваренной книги – наподобие «цыпленка Маренго» или «запеканки из свинины с яблоками», и это несколько снижало производимый эффект. Сама Руби этой книгой почти не пользовалась, предпочитая готовить то, чему ее научили в монастыре. Книгу ей дал кто-то из жильцов – вероятно, с намеком на то, что ему хотелось бы питаться более разнообразно.