Санта-Клаус, или Отец на Рождество - Мецгер Барбара. Страница 26

– Как вам удалось это сделать? – спросила Грейс-Энн, в то время как ее матушка, кажется, потеряла дар речи.

Герцог усмехнулся.

– Я обманул и подкупил Анструзера, чтобы тот одолжил мне рисунок того фарфора, который вы заказали. Пока я был в Оксфорде, я подрядил клерка в одном из текстильных магазинов найти что-нибудь подходящее.

– Столько беспокойства, – воскликнула миссис Беквит. Она снова заплакала, и один из мальчиков – черт бы побрал Лиланда, если он знал, кто именно, – посоветовал ему не беспокоиться.

– Посуда бабуле тоже не понравилась.

– Господи, я даже не подумал об этом. Я могу обменять их… – Миссис Беквит пришлось заверить его, что она просто обожает свой новый фарфор и эти салфетки.

Затем герцог вручил Грейс-Энн маленькую коробочку, которая подозрительно напоминала футляры для драгоценностей.

– Я не могу принять… то есть, с моей стороны будет не слишком прилично… – Что она на самом деле имела в виду, так это то, что она умрет от унижения, если Лиланд подарил ей бриллиантовый браслет или какую-то еще дорогую безделушку, какие джентльмены дарят своим любовницам.

– Нет ничего неприличного, кузина. Откройте коробочку.

Уэр оказался прав: никто не смог бы ничего возразить против простого золотого медальона, за исключением того, что он был пуст.

– Я подумал, что вы могли бы хранить там локоны волос близнецов, – объяснил он. Конечно же, Грейс-Энн ничего не оставалось делать, как найти ножницы и срезать по пряди волос у каждого мальчика. Пруденс заскрежетала зубами. Даже дети демонстрировали больше выдержки.

Подарок Пруденс, когда Уэр наконец-то добрался до нее, оказался слишком большим для футляра с драгоценностями. Ей не вполне удалось скрыть свое разочарование, и не важно, насколько неприличным оказался бы такой подарок. Грейс-Энн с облегчением вздохнула, когда девушка сумела продемонстрировать должный энтузиазм по поводу очаровательного керамического зеркала для туалетного столика с нарисованными сзади фигурами. Хотя, на ее взгляд, сестра могла бы воздержаться от объятий, которыми она наградила герцога в знак признательности. Грейс-Энн заметила, что Уэр торопливо отступил назад, пробормотав что-то насчет красивой безделушки для красивого отражения, рассчитывая польстить тщеславию молодой девушки. А вот в этом Пруденс совершенно не нуждалась, подумала Грейс-Энн.

– Мама говорит, что красив тот, у кого дела красивы. Что это означает, Колли?

– Хм, это значит, что пришло время открыть еще один из ваших подарков, дитя. Вот, думаю, что эти два. Они для вас обоих. – В одном подарке оказалась маленькая труба, а в другом – маленький барабан.

Пруденс со стоном оторвалась от восторженного созерцания в зеркале собственных белокурых локонов, но ледяной взгляд Грейс-Энн заставил ее остаться на месте. В следующем пакете оказалась пара деревянных шпаг, изготовленных для детей.

– Чтобы вы могли играть в пиратов и солдат, во всевозможные игры, даже в святого Георгия и дракона.

Грейс-Энн была почти уверена, что теперь герцог вытащит из коробки дракона, но в этот раз застонала миссис Беквит, подумав о вазах, которые близнецы могут уронить, о мебели, которую могут пронзить эти шпаги.

– Думаю, что мне лучше перенести свой чудесный подарок в столовую перед тем, как накроют на стол.

Пруденс и викарий сразу же вызвались отвезти ее туда, но победила Пру, так что Беквит решил, что ему нужно немного почитать перед ленчем.

– Вы присоединитесь к нам, ваша светлость? – спросила из дверного проема миссис Беквит. В кои-то веки ей вовсе не было неловко приглашать кого-то за стол, на который на новом фарфоре подадут чудесно приготовленного гуся и горячие пирожки с рубленым мясом, приготовленные Грейс-Энн. В самом деле, за этот стол можно было бы пригласить и самого принца-регента!

– Мне очень жаль, – проговорил герцог, – но к ленчу меня ожидает дома тетя. Может быть, в другой раз. Но я хотел бы пригласить вас всех на чай сегодня днем. На кухнях наготовили столько всего, хотя нас с тетушкой только двое. Да и сам замок выглядит довольно празднично.

Викарий отказался, услышав слово «празднично». Он намеревался провести этот святой день в церкви, погрузившись в молитву. Миссис Беквит, разрываясь между умоляющим взглядом на лице Пруденс и неодобрением мужа, решилась, услышав возглас Уилли:

– И мы тоже, Колли?

И ответ Уэра:

– Конечно, и вы тоже, малыш.

– Думаю, что с меня довольно развлечений на сегодня, ваша светлость, но благодарю вас. Да, Пруденс, ты можешь пойти без меня, если Грейс-Энн примет приглашение.

Мальчики тянули ее за юбки, а Пру смотрела на сестру так, словно была готова ударить ее по голове зеркалом, если Грейс-Энн скажет «нет». Понимая, что ее перехитрили, она кивнула, хотя и планировала избегать безнравственного герцога. Пру сделала свой лучший реверанс и вздохнула:

– До скорой встречи, кузен Лиланд. – Отлично, он будет слишком занят, отбиваясь от ее младшей сестры.

Когда все Беквиты вышли, Уэр позволил мальчикам распотрошить остальные пакеты. В вихре оберточной бумаги и лент, Грейс-Энн увидела книжки с картинками и загадками, оловянных солдатиков, и некоторые другие, в высшей степени неуместные подарки, такие, как крикетные биты и наборы для дартса.

После того, как все было распаковано, и дети начали играть с коробками, Лиланд спросил:

– Вы извините меня? Мне нужно…

– Туалет на заднем дворе, – подсказал ему Уилли.

– …опустошить свой сапог.

Должно быть, в магазине игрушек он вел себя как ребенок, подумала Грейс-Энн, когда Лиланд вышел, покупая все, что ему нравилось, не обращая внимания ни на возраст, ни на силы близнецов. Крикетные биты, шпаги и дартс, Боже мой. С таким же успехом он мог бы вручить мальчикам пушку и покончить с этим. А от барабана и трубы у любой матери возникала головная боль, даже когда она просто смотрела на них.

Лиланд вернулся с еще одним подарком – еще одним ужасом для Грейс-Энн. Этот подарок вилял хвостом и лаял, а вокруг его шеи был повязан красный бант.

– О, Боже, папа никогда не разрешит им держать собаку.

Лиланд сидел на полу вместе с детьми и щенком.

– Тогда маленький приятель сможет жить в замке, а мальчики будут приходить навещать его.

– Вот и скажите им об этом, – ответила она с оттенком горечи. Близнецы пребывали в исступлении. Собственная собака была даже лучше, чем снег. И это не просто какая-то собака, заявил Уэр, это – самая настоящая чистопородная колли. Поэтому близнецы мгновенно и одновременно назвали собаку Герцог – так как своего собственного герцога они звали Колли.

– Мне кажется, это вполне разумно, – согласился Лиланд. – Пусть будет Герцог.

Грейс-Энн показалось, будто она тонет.

– Но вы уверены, что это мальчик?

– Да, мама. Видишь, вот его…

– Думаю, что Герцогу нужно выйти на улицу. Бегите за своими пальто и варежками. – Грейс-Энн начала собирать кое-какие игрушки, предвещавшие грядущие катастрофы. Затем она повернулась к герцогу, все еще сидящему на полу вместе с щенком, который смотрел на нее, словно проказливый мальчишка. – Не могу не заметить здесь тенденцию, ваша светлость. – Она подняла набор для дартса и махнула им в сторону Уэра. – Это же вещи, которые доводят родителей до кошмара. Крикетные биты для трехлетних мальчиков? И собака? Послушайте, вам следовало бы знать, что к чему.

Он просто улыбнулся, той же улыбкой, какая сияла на лицах Уилли и Леса, когда они сбежали от Мэг и сорвали последние цветы миссис Беквит:

– Это для тебя, мама.

– Не думал, что вы разгадаете меня так быстро. – Лиланд поднялся и посмотрел на нее сверху вниз. Теперь он уже больше не напоминал маленького мальчика. Грейс-Энн сделала шаг назад, споткнулась об игрушечный барабан и упала бы, если бы он не вытянул руки, чтобы помочь ей устоять на ногах. Лиланд отпустил ее плечо, но сделал это не сразу. Затем он еще раз улыбнулся ей и наклонился, чтобы поднять барабан.

– Я купил все, что викарий возненавидит больше всего, самые шумные, самые разрушительные игрушки, какие я только смог найти. – Герцог снова улыбнулся. – Таким образом, он выбросит вас из дома и у вас не будет другого выбора, кроме как переехать в замок.