Прекрасная изменница - Смит Барбара Доусон. Страница 3

Спорить с Хелен не имело смысла.

– В таком случае поговорю с Эллиотом, – ледяным тоном заметила Софи.

В душе ее бушевал гнев. Она выбежала из комнаты и стала подниматься по крутым каменным ступенькам.

Эллиот! Человек, который появлялся в жизни Люсьена подобно переменчивому ветру, то осыпая ребенка дорогими подарками, то снова исчезая на несколько недель кряду. Почти все свое время эксцентричный кузен посвящал раскопкам древнеримской виллы в графстве Суррей, на юге Англии. Так что разговор следовало отложить до тех пор, пока Эллиот снова не появится в городе.

К сожалению, Софи не отличалась терпением.

Она снова прошла сквозь золоченую дверь – теперь уже в обратном направлении – и свернула в библиотеку. Серый свет тусклого дня вяло сочился сквозь высокие окна и неожиданными бликами оживал на золоченых переплетах старинных фолиантов.

Несмотря на атмосферу невозмутимого спокойствия и вечной мудрости, в душе Софи царил хаос. Рассерженная, расстроенная, растерянная, герцогиня ходила и ходила вокруг длинного дубового стола. Обществу потерявшего отца племянника Эллиот явно предпочитал возню с глиняными черепками. Более равнодушного опекуна трудно было представить – разумеется, если не вспоминать о втором опекуне, постоянном.

Если не вспоминать о Гранте Чандлере.

Сердце лихорадочно забилось. По сравнению с этим мошенником Эллиот казался святым. Почему Роберт не счел нужным предупредить, что поручил заботу о сыне этому отъявленному злодею? Человеку, который когда-то безжалостно разбил ее сердце?

Живо вспомнился ужас, и вновь возникло то самое ощущение предательства, которое появилось после оглашения завещания Роберта. Не теряя времени, Софи написала Гранту и сообщила о возложенной на него ответственности. Письмо адресовала любимой тетушке мистера Чандлера с просьбой переслать племяннику – туда, где он мог находиться в то время. Однако ответа не последовало.

Мужчины! Как редко они оказываются надежными и верными, но все же гордо и самонадеянно правят миром! Ну почему, почему опекунами мальчика назначены два никчемных легкомысленных неудачника, а родная мать вынуждена оставаться в стороне? Она должна заботиться о сыне. Только она, и больше никто!

Охваченная гневом, Софи схватила с буфета высокий бокал и швырнула в камин.

Софи замерла. В последний раз она потеряла самообладание, когда была еще девушкой. Софи тяжело вздохнула, однако почувствовала облегчение.

В этот момент из кресла возле камина поднялся человек. Обернулся и взглянул на нее с нескрываемым интересом. Яркие карие глаза, красивое лицо, высокая стройная фигура. Жестокий удар из прошлого.

– Грант?

– Софи, – отозвался незваный гость и, многозначительно взглянув на ковер, где валялись осколки разбитого бокала, усмехнулся. – Ты нисколько не изменилась. Характер у тебя и сейчас поистине дьявольский.

Глава 2

Софи с трудом удержалась на ногах и с тяжело бьющимся сердцем вцепилась в высокую спинку стула. Острый деревянный край больно впился в ладонь. Значит, все происходящее не сон, а образ Гранта не плод воспаленного воображения. Боже милостивый! Волной нахлынули воспоминания о последней и окончательной ссоре, а с ними вместе вернулась боль множества сказанных друг другу обидных слов.

Глупости! Грант Чандлер не играл в ее жизни никакой мало-мальски значимой роли. Она вышвырнула его из сердца. Она давно уже не та наивная и безрассудная девчонка, которую угораздило безоглядно влюбиться в мошенника.

Софи оценивающе взглянула на Гранта. Он был все так же красив, но время сделало свое дело: черты лица заострились и приобрели резкость. Несмотря на прекрасный покрой темно-синего сюртука и модные лосины из оленьей кожи, его нельзя было назвать франтом.

Интересно, где он провел последние десять лет? Впрочем, не все ли равно?

Грант внимательно рассматривал герцогиню. Взгляд медленно спустился с пышных рыжевато-каштановых локонов на лицо, скользнул ниже, на черное траурное платье. Задержался на груди. Сердце Софи учащенно забилось, однако она спокойно ответила:

– Это ты остался прежним. Как и раньше, врываешься, не дожидаясь приглашения.

– Меня впустил дворецкий.

– В таком случае следовало подождать в парадной гостиной, а не бродить по дому.

Ответом послужила очаровательная полуулыбка – одна из тех, которые герцогиня старательно пыталась стереть из памяти.

– Слуга отправился тебя искать, но не вернулся. Я прошел сюда, чтобы взять лист бумаги и оставить записку, и нашел вот это.

Только сейчас Софи заметила, что Грант держит в руке небольшой томик в кожаном переплете.

– Дневник Аннабел!

– Обнаружил вон там. – Грант кивнул в сторону изящного секретера, который Софи поставила в библиотеке уже после смерти Роберта.

– Дневник лежал в ящике, – возмущенно возразила она, подошла к Гранту, выхватила драгоценную тетрадь и прижала ее к груди. – Как ты посмел? И уж тем более читать чужой дневник! Что, если бы этот дневник оказался моим?

– У тебя почерк другой. Да я бы долго не выдержал. Уж больно слащавый стиль!

– Слащавый? Аннабел была способна на искренние и сильные чувства. И подобно многим молодым девушкам на горьком опыте познала безрассудство близких отношений с повесой.

– Ах, понятно. Как жаль, что тебе не удалось прочесть этот дневник до встречи со мной!

– Этот дневник – ценный фрагмент семейной истории герцогов Малфорд, – с подчеркнутой невозмутимостью произнесла Софи. – Бумага старая и очень хрупкая, лучше пореже брать дневник в руки.

– Прошу простить, ваша светлость.

– Принимаю ваши извинения.

Софи подошла к секретеру и положила дневник в ящик – следовало немедленно совладать с нервами и взять себя в руки.

Герцогиня обернулась и увидела Гранта: он стоял напротив. Прокрался бесшумно и незаметно, словно хищник, и оказался так близко, что Софи невольно вдохнула терпкий аромат его кожи – и тут же ощутила ответ собственного своевольного тела.

– Вот что интересно, – невозмутимо заговорил он. – Швыряя бокал, ты даже не подозревала о моем присутствии. Что же вызвало такую бурю негодования?

– Вопрос неуместен, сэр. Позвольте не отвечать.

– Какой ты стала чинной и важной. А ведь когда-то мы были близкими друзьями. Ничего друг от друга не скрывали.

Давным-давно, в безумном и головокружительном круговороте первого светского сезона, она наблюдала, как Грант отчаянно летел в легком двухколесном экипаже, запряженном парой горячих вороных, и выиграл гонку. Дикое безрассудство завораживало. Грант во всем доходил до крайности: на дуэли дрался так же самозабвенно, как ухаживал за дамами.

Единственная дочь любящих родителей, Софи Хантингтон росла избалованной и в то же время невинной. Развлечения и свобода Лондона ослепили. Ну а влечение к мистеру Чандлеру юная дебютантка ощутила с первой же встречи, с того самого момента, как заглянула в насмешливые карие глаза. Да-да, это он подарил трепетное возбуждение, рожденное дерзким пренебрежением к строгим правилам высшего общества…