Прекрасная изменница - Смит Барбара Доусон. Страница 45
Спустя несколько минут Софи с удивлением поняла, что Грант направляет лошадей к расположенной за его домом конюшне. Странно: ведь они собирались поехать на Портмен-сквер. И вот, пока длился неприятный разговор о брате, маршрут как-то незаметно изменился.
Существовал лишь один повод привезти ее сюда.
К собственному стыду, тело мгновенно ответило вспышкой желания. Ожидание наслаждения заставило гулко биться сердце и затуманило разум, оставив лишь предчувствие любовной близости. Странно, как можно желать человека, который ее унизил, сведя до положения любовницы?
«Мы договаривались только о физической близости, а она не дает права вмешиваться в личные дела».
Сделав над собой усилие, Софи не слишком убедительно изобразила холодное высокомерие.
– Я не пойду к тебе, Грант. Так что не останавливайся.
Он смерил ее взглядом, в котором сквозили одновременно и жар, и холод.
– Неужели, герцогиня? Но ведь полдень не самое удачное время для визита к повару. Ферран наверняка занят сейчас приготовлением обеда для хозяев. Так что мы тоже вправе позволить себе ленч.
– Ленч? – Не может быть, чтобы его планы ограничивались только едой.
Грант остановил лошадей у входа в конюшню.
– Ничего не ел с самого завтрака. Умираю от голода.
Софи могла сказать о себе то же самое, хотя еда была здесь вовсе ни при чем. Хотелось ощутить прикосновение, почувствовать вкус поцелуя, отдаться полноте экстаза.
– Но ты же согласился с моими правилами, – заметила она. – И обещал вести себя осмотрительно и разумно.
– Мы оба будем осмотрительны и разумны. – Он улыбнулся с видом профессионального обольстителя. – Останемся внизу. К спальне даже близко не подойдем. Даю слово.
Значит, кровать ему не нужна: замыслил что-то новое и наверняка порочное.
Из конюшни вышел грум и взял лошадей под уздцы. Однако Софи уже не думала о том, что кто-то мог заметить ее присутствие. Все внимание сосредоточилось на решительных ладонях: сомкнувшись на талии, они сняли ее с высокого сиденья. А потом, на узкой дорожке, ведущей через сад к дому, то и дело приходилось идти вплотную, соприкасаясь не только краями одежды, но и плечами.
По длинному коридору семенил невысокий, худой, откровенно лысеющий старик с огромным белым свертком в руках.
Одну за другой Софи быстро осознала две простые истины: во-первых, этого человека она давным-давно знала: Рен, камердинер мистера Чандлера. А во-вторых, он нес стопку постельного белья.
Простыни наверняка сняты с постели господина – той самой, на которой они с Грантом занимались любовью. Трудно было придумать более верный способ повергнуть леди в панику.
К счастью, она уже так давно играла роль герцогини, что аристократический апломб проявился мгновенно, сам собой.
– Мистер Рен. Как приятно встретить вас вновь!
– Ваша светлость! – Явно озадаченный, камердинер перевел взгляд с гостьи на хозяина. – Какая неожиданная встреча!
– Мы приехали на ленч, – невозмутимо пояснил Грант. – Будь добр, попроси миссис Хауэлл что-нибудь приготовить и через полчаса подать в столовую. А мы подождем в кабинете.
Положив руку на талию Софи, Грант повел ее по коридору и свернул в одну из комнат недалеко от холла. Войдя, Софи увидела высокие книжные шкафы вдоль стен, сияющий полировкой письменный стол из красного дерева, удобные кресла напротив незажженного камина. Длинные темно-зеленые шторы и наполовину поднятые жалюзи создавали уютный полумрак.
Грант закрыл дверь и повернул в замке ключ. Щелчок прозвучал подобно выстрелу.
Повернувшись, Софи заметила в темных глазах откровенное эротическое напряжение и вздрогнула. Тело ответило по-своему: влагой между ног, затвердевшими сосками.
Однако неожиданная встреча с Рёном вернула к жизни остатки здравого смысла: разве можно думать о ласках прямо здесь? И допустимо ли вообще мечтать о близости? Неужели стыд и чувство меры вытеснила похоть?
– Злишься за то, что я спросила о твоем брате, – заметила она негромко, – и потому привез меня сюда. Хочешь отвлечь от опасных мыслей.
– Просто хочу тебя. И вовсе не нуждаюсь в объяснениях и оправданиях.
Грант легким движением снял сюртук и бросил на кресло. Расстегнул жилет и шагнул Софи навстречу. Она отступила.
– Это не входило в наш договор.
– Но ты не определила, когда мне разрешено обладать тобой. Написала лишь, что встречи должны проходить в моем доме.
– Но ведь сейчас разгар дня. Вокруг слуги.
– Поэтому старайся не кричать, когда достигнешь вершины блаженства.
Ограничившись грубым комментарием, Грант взял с одного из кресел подушку и сунул ей в руки. Раздраженная, озадаченная и в высшей степени возбужденная, Софи посмотрела на атласный квадрат. Учащенное дыхание мешало говорить.
– Что…
– Иди сюда, милая. – Грант обнял ее, подвел к столу и повернул лицом к гладкой поверхности. – Ложись.
Теперь уже не приходилось сомневаться в том, что последует. Тело горело нетерпением. Прямота откровенного мужского взгляда одновременно и завораживала, и пугала. Грант расстегнул бриджи, обнажив всю силу непреклонной страсти. Это лишило Софи воли и самообладания.
– Грант, – едва слышно пробормотала Софи, – нельзя…
– Еще как можно, тебе понравится, поверь, дорогая.
Не в силах противостоять искушению, Софии, подложив подушку, легла грудью на стол. Грант поднял на талию подол ее платья и туго накрахмаленную нижнюю юбку. Прохладный воздух освежил разгоряченное тело.
Софи почувствовала себя полностью в его власти. Да, он хотел поработить ее, свести близость к простейшему, почти животному совокуплению. Нельзя отдаваться так грубо, так низменно. И все же, едва почувствовав на коже горячие руки, Софи тихо застонала и расставила ноги.
– Не поворачивайся, – произнес Грант. – Будем касаться друг друга только в одном месте – здесь.
Он дотронулся пальцем, и все существо сосредоточилось в единственной огненной точке. Софи ощущала влажную интимность его ласк, однако ничуть не смущалась, а лишь глубже погружалась в страсть. Пытаясь сохранить остатки сознания, вцепилась в подушку и пошевелила бедрами. Несколько бесконечных мгновений он играл и дразнил, мучительно медленно доводя ее до экстаза. Чтобы не умолять о снисхождении, прикусила губу. Однако легкий всхлип все-таки вырвался, и в ответ мучитель наконец-то сжалился и прикоснулся спасительным клинком.
Трепеща, Софи с трудом подавила желание повернуться, обнять, оказаться ближе. Хотелось почувствовать всемогущие руки. Ощутить кожу, тепло, уют, хотелось испытать близость и… любовь.
Неужели таким варварским способом Грант напоминал о том, что она ровным счетом ничего для него не значит? О том, что она всего лишь воплощает женское тело, призванное принести удовлетворение?
Ну и что? Стоит ли из-за этого страдать?
– Давай, – прошептала Софи. – Ну давай же! – Она качнула бедрами и поглотила его целиком.
– Софи, скажи, что ты моя, я хочу это услышать.
Софи взглянула на него через плечо.
– Да, я твоя. Точно так же как ты – мой.
Грант медленно отстранился от нее, а потом вонзился с новой силой. Выполняя обещание, не прикоснулся к ней даже пальцем. Закрыв глаза, Софи отдалась яростному ритму обладания, мечтая лишь об экстазе. Она уткнулась лицом в подушку, пытаясь заглушить собственные крики. Наконец-то! Софи взлетела на вершину блаженства.
Постепенно вернулось осознание реальности: стол, прижатая к подушке щека. Освободившись от напряжения, Грант упал на нее. Как же ей не хватало этой тяжести, близости, теплого дыхания на шее! В сиянии сказки казалось, что сейчас они – одно целое, одна душа, одно сердце.
Поднявшись и слегка отстранившись, Грант легонько шлепнул ее по ягодице.
– Вставайте, герцогиня. Теперь, после десерта, самое время для сытного ленча.
Холодный ироничный тон Гранта причинил ей боль. Обида и разочарование сменились гневом. Каким же негодяем надо быть, чтобы так бесцеремонно разговаривать в минуты абсолютной уязвимости и полной беспомощности? Нельзя позволить грубияну испытать радость победы.