Сладкий плен его объятий - Хоукинз Александра. Страница 33

На Девоне было светло-голубое платье и шляпка Уинни, на которой настояла сестра. Церемония прошла спокойно и быстро. Свидетелями были жена священника и его же кухарка. Девона подняла руку, чтобы полюбоваться кольцом, которое преподнес ей Рейн. «Два кроваво-красных рубина выглядят как два сердца», — подумала она с присущим ей романтизмом. На внутренней стороне кольца была выгравирована надпись: «Навеки твой».

Если бы Девона имела дело не с Типтоном, она бы и эти слова восприняла романтически. Девушка криво усмехнулась, и на ее правой щеке появилась ямочка. Девона уже знала, что за человек ее супруг, и понимала — это напоминание о том, что она никуда от него не денется. Эта надпись свидетельствовала еще кое о чем. Догадка об этом появилась у нее уже по дороге на север — их «неожиданный» брак был тщательно продуман виконтом. И Девона не знала, радоваться ей или бояться того, что его план будет выполнен в точности.

— Всего наилучшего, мэм!

Завершившие работу мужчины дотрагивались до шляп и выходили. Девона оглядела комнату, решая, что делать дальше.

Они с Рейном остановятся здесь только на одну ночь. Комната была скудно обставлена, главное место в ней занимала кровать. Многие пары поспешно венчались и поднимались наверх, чтобы завершить вступление в брак до того, как преследующее беглецов семейство попытается их разлучить. Аннулировать союз было невозможно, если новобрачная могла ожидать ребенка от своего мужа.

Девона сомневалась в том, что ее близкие ринутся на север, чтобы спасти ее от Типтона. Папа не проявил готовности благословить их брак, но Брок, как ни странно, поддержал ее решение. К большому облегчению девушки, ее брат перестал носиться с дурацкими идеями о дуэли с Типтоном. Уинни тоже, казалось, была за нее искренне рада. Ну а Айрин и Найл поступят так, как прикажет отец.

Вошел муж Девоны. Почему эта комната показалась ей такой большой? Они стояли друг перед другом, впервые оказавшись наедине с того момента, как произнесли положенные обеты, и ей казалось, что стены над ней вот-вот сомкнутся.

— У тебя есть все, что нужно? — спросил Рейн.

Он снял шляпу и отложил ее в сторону. Девону пробрала дрожь.

— Более чем достаточно для одной ночи.

Рейн. Ей хотелось произнести его имя вслух. Она его жена. Между ними больше нет никаких разделяющих их барьеров. Только договор, который они заключили.

— Я спасу вашего драгоценного Клега, если вы согласны заплатить.

— Чего вы хотите?

— Вас, мисс Бидгрейн. Только вас.

Типтон вопросительно взглянул на Девону, как будто ожидая, что еще она скажет. Она промолчала, и он оглядел комнату.

— Это не совсем то, к чему ты привыкла, да?

Девона не предполагала, что его могут беспокоить такие мелочи, как обстановка. Она не была особенно искушенной путешественницей, но у нее хватило здравого смысла, чтобы понять: если она хотела жить в роскоши, ей следовало оставаться дома.

— Здесь есть кровать, простыни выглядят достаточно чистыми. А как насчет еды?

Рейн посмотрел на постель.

— Я говорил с хозяином гостиницы. Нам принесут ужин и теплой воды, если ты хочешь помыться.

Девоне очень хотелось смыть с себя дорожную пыль, но она не представляла, как будет заниматься столь интимным делом в присутствии мужа. Он отвернется и не будет на нее смотреть? Что за мысли ей приходят в голову?! И почему она не посоветовалась с Айрин о том, как в таких случаях поступают с мужьями?

Рейн, должно быть, почувствовал, что Девона находится в затруднении. Не понимая его причины, он погладил пальцем ее подбородок.

— Девона!

Опустив ресницы в надежде скрыть, какие чувства вызывает у нее его ласка, она прошептала:

— Ужин и в-вода. Хорошо.

— Ах! — выдохнул Рейн, заключая напряженную Девону в объятия и целуя шляпу, которую она еще не успела снять. — Ты нервничаешь, жена?

— Я никогда раньше не была замужем, милорд, — ответила Девона приглушенным голосом, потому что он прижал ее голову к своей груди.

— Девона, ты помнишь, что испытывала, когда я прикасался к тебе в тот день в карете?

Как хорошо, что он не видит ее лица!

— Да. — Она почувствовала жар, но не на лице, а где-то гораздо ниже, глубоко внутри.

— Это было только начало нашей близости.

Девона отодвинулась — ей хотелось заглянуть ему в лицо.

— А мы... Вы собираетесь... Сегодня вы сделаете меня своей женой?

— Вне всякого сомнения, любовь моя.

Прежде чем отпустить, Типтон еще крепче прижал ее к себе.

Значит, он не собирается выходить из комнаты. Девона протянула руку, чтобы развязать ленту и снять шляпу.

— В этом нет необходимости. Моя семья не будет опротестовывать наш брак.

Девушка прекрасно понимала, что, если бы ее близкие были против их брака, они наплевали бы на условности и не остановились бы ни перед чем, чтобы разлучить ее с Типтоном.

Рейн выглянул в окно, прежде чем задернуть шторы.

— Я делаю это не потому, что боюсь твоего семейства, Девона. — Он так взглянул на нее, что у нее внутри все закипело. — Я действую из чисто эгоистических побуждений.

Высший свет развлекался на очередном балу. Гремела музыка, пары кружились в танце. Хозяйка прилагала все усилия, чтобы ее вечер стал гвоздем сезона. В толпе гостей вряд ли кто-нибудь разглядел злость, скрытую за улыбками.

Новость о романтическом «брачном союзе с побегом», заключенном между Типтоном и бесшабашной мисс Девоной Бидгрейн, горячо обсуждалась в узких кругах. Некоторые из заинтересованных лиц предполагали, что мисс Бидгрейн была похищена и стала жертвой насилия этого дьявола. Однако ее семья поддерживала этот брак. Даже темпераментный Брок Бидгрейн не спешил всадить пулю в сердце лорда Типтона.

У одного из присутствующих на балу мысль о том, что Типтон прикасается к Девоне, вызывала уныние и жажду мести, в то время как другой молился, призывая на ее голову проклятья за то, что она осмелилась предаваться блуду с воскресшим демоном.

Глава 11

Из ужина наедине с Девоной, на который рассчитывал Рейн, ничего не вышло. Когда жена хозяина гостиницы узнала об их недавней свадьбе, она настояла на том, чтобы отпраздновать ее вместе с другими гостями. Кухарка особенно старалась, как было сказано Рейну, потому что за ужином должны были собраться три пары новобрачных. Им подали суп из утки, пирог с форелью, овощной пудинг, запеканку и разнообразные фрукты. Рейн обошелся бы и хлебом с бульоном: у него разыгрался аппетит совсем другого рода. Он откинулся на стуле, мелкими глотками отхлебывая ежевичное вино и любуясь своей женой.

Жена...

В этом слове ему слышался отзвук чего-то постоянного, надежного. Девона в тот вечер казалась Рейну особенно красивой. Она надела другое платье. По цвету оно напоминало тропическую лагуну, которую он видел однажды. Свои пышные локоны она сколола вместе и подвязала лентой под цвет платья. Девона, должно быть, почувствовала, что Рейн ее разглядывает. Она замолчала на полуслове и взглянула в его сторону. Потом неуверенно улыбнулась ему и продолжила беседу. Рейну приходило в голову, что Девона может передумать выходить за него замуж, поскольку Доран теперь в безопасности и вне пределов его досягаемости. Впрочем, это не имело особого значения. Виконт твердо решил, что эта девушка будет принадлежать ему — если не из чувства долга, то в результате скандала. За своими заботами и страхами Рейн забыл о том, что Девона — человек честный и справедливый: дав обещание, она непременно держала слово, чего бы это ни стоило. Доран Клег был ярким примером того, на что могла пойти жена виконта Типтона, чтобы сдержать свое слово.

Рейн нахмурился. Может быть, это было чудачеством, но ему хотелось, чтобы его постель согревало не только чувство долга. Хотя Девона была чистым, невинным созданием, виконт чувствовал в юной новобрачной страсть. Эта страсть сквозила в каждом ее слове, в каждом жесте. Рейн не считал себя настолько оторванным от жизни, чтобы не распознать желание и любопытство в ее глазах.