Бестия. Том 1 - Коллинз Джеки. Страница 29

— Да, Клементина, — напряженным голосом произнес он.

Розовый Банан вдруг вскочил и щелкнул пальцами.

— Стул, быстро! — Он толкнул Альдо. — Эй, подвинься!

Альдо подавил желание выругаться. Толчок пришелся как раз на больную руку, и ему показалось, будто все шестнадцать стежков шва лопнули и из раны вот-вот хлынет кровь.

Миссис Клементина Дюк одарила Банана улыбкой и протянула руку.

— Клементина Дюк. — У нее оказался ярко выраженный акцент уроженки Новой Англии. — А это — Генри Муфлин-младший. — И она энергично пожала руку своему новому знакомому.

— Мистер Пинки Кассари, — выдавил из себя Розовый Банан.

— Очень приятно, мистер Кассари. — Она повернулась к Альдо.

— Альдо Динунцио.

— Весьма рада. — Миссис Дюк перевела взгляд на Джино. Он не отвел своего. Никто ничего не заметил, но их взгляды зацепились друг за друга.

— Джино Сантанджело, — четко выговорил он.

— Красивое имя. — Они смотрели друг на друга чуточку дольше, чем требовала ситуация.

Миссис Дюк первая отвела взгляд и повернулась к Генри.

— Закажи шампанское, дорогой. Думаю, что тебе понравится этот кабак. Здесь на редкость нездоровая атмосфера.

Джино не сводил взгляда с этой женщины. В ней было что-то этакое…

Он не мог выразить словами. Она была старше любого из их компании. Где-нибудь лет тридцати с хвостиком, но прекрасно выглядела. Зеленые глаза широко распахнуты и опушены длинными ресницами. Легкие тени придавали им чувственное выражение. Нос был, пожалуй, длинноват, зато совершенной формы. Она казалась высокомерной и одновременно крайне сластолюбивой. Уголки тонких губ слегка опущены… Короткая стрижка; прямая челка. Стройное, мускулистое тело под дорогим атласом платья.

Взгляд Джино задержался на проступающих сквозь тонкую материю сосках. Женщина заметила это и усмехнулась. Она наслаждалась тем возбуждением, в которое ее неизменно приводила атмосфера этого жуткого притона.

С каждым вечером оно возрастало. Она предчувствовала, что ее здесь ждет нечто из ряда вон выходящее, такое, что разбудит в ней пресыщенную чувственность.

Джино Сантанджело. Какое необычное имя. Молодой человек с огненным взглядом и, должно быть, таким же неукротимым темпераментом. Немного не вышел ростом, но в постели это не имеет значения. Она отметила большие пальцы рук — длинные, толстые — верный признак того, что между ног у него подвешено кое-что стоящее. Ей понравились его глаза — жесткие, бескомпромиссные, они казались старше него самого. Густые черные волосы — нужно только подсказать ему, что лучше не портить их бриолином: все равно не слушаются. Четкая линия носа. Полные, чувственные губы, на которых время от времени вдруг вспыхивает чудесная улыбка. Даже шрам на щеке, и тот, вместо того, чтобы испортить его красивое лицо, добавляет ему значительности.

— Клементина, — Генри Муфлин-младший тянул свой бокал, чтобы чокнуться с ней. Она помогла ему, слегка привстав на стуле. Господи. Она уже готова.

— Жирный Ларри сказал, вы бываете здесь каждый вечер? — заговорил Розовый Банан, который перед тем несколько минут усиленно соображал, как начать разговор с такой изысканной дамой. Клементина наклонила голову.

— Совершенно верно. — Розовый Банан ей совсем не понравился: слишком долговяз и похож на гангстера; в нем есть что-то нечистоплотное. Банан продолжал поддерживать светский разговор:

— Недурной кабак. Конечно, если вам не неприятно забираться в эту глушь. Я-то, конечно, завсегдатай. Прыг в открытое авто — и сюда!

Альдо поперхнулся шампанским. Какое еще открытое авто?

— А вы? — Клементина устремила взгляд загадочных зеленых глаз на Джино.

Он смущенно пожал плечами. Нельзя думать о другой женщине. Но от этой у него встал. Это все чертовы соски. Нет уж, он никогда не позволит Леоноре рядиться в такие платья. Пусть даже не пытается.

— Я много где бываю. Нью-Йорк — мой город.

Зеленые глаза дразнили.

— Еще бы!

— И мой, — встрял Розовый Банан. — Здесь самый кайф. — Он свирепо посмотрел на Альдо, которого разбирал смех.

— Чем вы занимаетесь? — она по-прежнему не сводила глаз с Джино.

— Всем, чем хотите, — Банан не оставлял попыток пустить пыль в глаза. — Нет такой работы, чтобы была мне не по зубам.

— В самом деле? — Клементина скользнула по нему пренебрежительным взглядом, словно он был собачьей какашкой в канаве, и снова повернулась к Джино. — А вы? Что вы делаете?

Хоть бы она перестала пялиться! Ясно, чего дамочка добивается, но он не может ей этого дать. Нужно как-то остановить ее.

— Я работаю на морском торговом судне. Вот так. Через несколько дней отправляюсь в Сан-Франциско с грузом для папаши моей невесты. Там и поженимся. — Если уж это ее не остановит, значит, она непробиваемая.

Розовый Банан нахмурился.

— Какое торговое судно? Кажется…

Джино пнул его под столом ногой.

— Гм, — Клементина задумалась. — Мой муж интересуется морскими перевозками. Возможно, вам стоило бы с ним познакомиться.

Джино не поверил своим ушам.

Генри Муфлин-младший — тоже. Он пригласил Клементину Дюк поужинать, потому что считал ее самой обольстительной, самой желанной женщиной в мире. Он ни за что не ожидал, что она пожелает закатиться в дешевый притон и будет строить глазки низкорослому бандиту. Генри ринулся в бой.

— Клементина, дорогая, пожалуй, с нас достаточно. Я знаю ресторан пошикарнее.

— Заткнись, Генри.

Фурункул у него на шее еще более потемнел.

— Хотя… постой-ка. — Она порылась в сумочке. — Ага, вот она. — Женщина достала визитную карточку и протянула Джино. — Если вас может заинтересовать деловая встреча с моим мужем, позвоните, и мы все обсудим. Я принимаю от одиннадцати до двенадцати почти каждый день. — Она улыбнулась. — Позвоните по возвращении из Сан-Франциско. Можно и перед отъездом.

У Розового Банана отвисла челюсть. Чертова сука! Чертов Джино! Ему это не нужно, однако само плывет в руки. Что они в нем находят?

Джино сунул карточку в карман. Что это делается?

Клементина поднялась из-за столика.

— Так вы заедете? — Их взгляды снова встретились. Она облизнула тонкие губы и ласково улыбнулась всем троим.

— Спасибо за то, что пригласили нас к своему столику. Я превосходно провела время.

Генри Муфлин-младший резво вскочил на ноги, едва не опрокинув при этом столик.

— Осторожно, студент, — угрожающим тоном произнес Банан.

— П-прошу прощения. Клементина, я т-только рассчитаюсь…

— Забудьте об этом, — быстро сказал Джино. — Шампанское — за мой счет.

Миссис Клементина Дюк удалилась, даже не сказав «спасибо». Джино и не нуждался.

В дверях ей преградил путь Жирный Ларри.

— Миссис Дюк, вы уходите до начала представления? Вы же всегда оставались смотреть шоу. — Его пухлые щеки дрожали от возмущения. — Если эти подонки вас оскорбили…

— Напротив, Ларри, я прекрасно провела время. Ваши друзья очаровательны.

— Да? — от удивления Жирный Ларри открыл рот.

— Разумеется.

Розовый Банан не мог прийти в себя.

— Дерьмо собачье! Вот это штучка, скажу я вам! Горяча, как пистолет. Глаза так и зовут в постель.

— Только не тебя, — засмеялся Альдо. — Джино-Таран в своем репертуаре.

Банан зарычал. Он никак не мог взять в толк, почему все предпочитают ему Джино. А ведь Синди уверяет, что тот не идет с ним ни в какое сравнение.

— Чертов Таран! — он с отвращением выплевывал слова. — Он, наверное, уже забыл, что там у баб между ног и какого оно цвета. Дерьмо собачье!

Теперь зарычал Джино.

— Заткни свою поганую пасть!

— Кто говорит? — взвился Розовый Банан.

— Эй, вы, забияки, хватит собачиться, — вмешался Альдо. — Давайте посмотрим шоу. Барбара не каждый вечер спускает меня с цепи.

Коста Зеннокотти сидел в кабинете своего отца в Сан-Франциско и смотрел в окно, пока Франклин читал нотацию. Это продлится еще минут десять. До сознания Косты с грехом пополам доходили ключевые слова: «уважение», «любовь», «честолюбие», «верность»… Франклина хлебом не корми. Впрочем, Косту это ничуть не раздражало. Он знал, что все эти слова идут от чистого сердца и проникнуты заботой о его, Косты, благе.