Они выбрали ночь (СИ) - Кузнецов Константин Викторович. Страница 16

   Заказчик ловко щелкнул пальцами, и мир вокруг Шрама в очередной раз изменился.

   Он словно угодил в вонючую трясину - ноги увязли в дощатом полу, который мгновенно стал жидким, стены начали закручиваться по спирали, а в нос ударил резкий запах уличных помоев.

   Убийца хотел заорать, но быстро понял бессмысленность данного поступка. Медленно погружаясь в зелено-коричневую жижу, Шрам удивлялся собственной наивности и беспечности, с которыми он взялся за подобный заказ. Авантюра обернулась отнюдь не желаемой победой.

   Тело практически погрузилось в деревянную трясину. Последний раз, взглянув на стремительно меняющийся мир, он с грустью вздохнул и набрал в грудь побольше воздуха.

   Вокруг простирались болотные поля: ни дома без окон, ни равнодушного заказчика. Из топи то и дело вырывались огромные пузыри и быстро лопаясь, изрыгали из себя запах тухлых яиц.

   Справа, в паре десятков шагов, стояло засохшее дерево. Его ветки причудливо изогнувшись, были раскинуты в стороны. На одной из веток сидел огромный ворон. Шраму не сразу удалось заметить этого странного гостя. Среди здешней хмурости и призрачной непроницаемой дымке, птица выглядела как неживой экспонат мрачного 'антуража'.

   Позабавившись собственными мыслями, убийца цыкнул на неугодного наблюдателя за его позорной смертью. Но птица даже не дернулась, продолжая с интересом смотреть на погружающегося в трясину человека.

   - Что, наслаждаешься?! - из последних сил выкрикнул Шрам, назойливой птице.

   Ворон молчал.

   - Ничего и на этого 'шутника' найдется каратель! - хихикнув, заявил убийца.

   На этот раз ворон не остался безучастным. Болотную тишину разрезал резкий голос. Протяжное 'карррррррррааааа' разнеслось по округе.

   Жижа ласково булькнула, и Шрам резко погрузился с головой, исчезнув в пустоте бездны.

   С этого дня его жизнь изменилась до неузнаваемости. И он уже не знал, живет ли он или просто существует, в этом проклятом злыми и добрыми духами мире.

   4

  - Я лишь хочу узнать правду, и наказать виновных, - выпятив грудь вперед, авторитетно заявил констебль.

   Человек в повязке скорчил надменную мину:

  - Не говорите ерунды, мистер ищейка. Не в вашей власти бороться с бессмертными.

  - О чем это вы?

  - Вам не стоит лезть в запретный мир. Наш мир. Прощайте, мистер сыскарь, - не став больше ничего объяснять, одноглазый повернулся к Джинксу спиной и медленно пошел прочь.

  - Я все равно докопаюсь до правды! - крикнул в след Форсберг.

   Остановившись, одноглазый не оборачиваясь, прошептал:

  - Упокой ваш дух, юноша. Видят бессмертные, я вас предупреждал.

   В кабинет постучали и, не услышав ответа, настойчивый посетитель все же решился и открыл дверь. Протяжный скрип заставил констебля вздрогнуть и отогнать прочь навязчивые мысли.

   Внезапный посетитель.

  Джинкс дернулся - бумаги веером разлетелись в разные стороны.

   - Ну-ну, к чему же так нервничать, - старший инспектор Ла Руф, мило улыбнулся.

   - Простите, я не ожидал...задумался... слишком много вопросов, - краснея, попытался оправдаться констебль. Он ужасно не любил ошибаться, тем более прилюдно, когда его оплошность может стать предметов чьих-то разговоров. Правда стоило заметить один примечательный факт - его наставник не был болтуном и с житейской непосредственностью, относился к подобным вещам.

   - Разве у вас остались дела? - Ла Руфа пробил кашель, и лишь избавившись от напасти, он добавил: - Или вы решили покопаться в прошлом и оживить какую-нибудь таинственную забытую всеми легенду?

   - Вовсе нет, - не согласился констебль. - Меня больше интересуют свежие факты. К примеру, вчерашняя смерть возницы, мистера Фрита...

   - Ах да, ваш ночной визит, - припомнил Ла Руф. - Что же вас так озаботило в смерти этого несчастного? Насколько я помню, обстоятельства установлены... Причина: сердечный удар. Ни увечий, ни признаков отравления. Что же тогда?

  - Мне трудно объяснить...все слишком сложно... - замешкался Джинкс, подбирая с пола бумаги.

  - И все же? - не унимался Ла Руф. - Я прямо заинтригован, вашей настойчивостью. Осмелюсь предположить, что ваше внимание привлек какой-то весьма занимательный факт. Прошу вас не тяните...

   Глаза старшего инспектора призывно сверкнули, словно у волка желающего настигнуть бедную жертву.

   - Ну, я не уверен, смерть мистера Фрита не единственная... Насколько я могу судить по имеющимся фактам, этой ночью произошла еще одна странная трагедия, - произнес констебль и затих.

   - И в чем же схожесть? - удивился Ла Руф. - Неужели вы нашли еще одно воронье перо? Или кто-то сообщил вам, о потусторонних обстоятельствах? Демоны? Оборотни? Или что-то другое?

  - Не совсем так, - покачал головой Джинкс, продолжая сохранять некое напряжение. - Дело в том, - он немного замялся и повторил. - Дело в том, что эти смерти абсолютно не похожи. И на месте происшествия, я не обнаружил вороньего пера. Но...

  - Но что-то вас смущает?

  - Без сомнения, - согласился Джинкс. - И в смерти возницы на улице Откровений, и в смерти юного вора в квартале Отрешенных, действительно существует, какая-то неуловимая нить.

  - Какая? Потустороннее возмездие?! - с нескрываемой иронии поинтересовался Ла Руф.

   Констебль нехотя кивнул, и опустил взор.

   Придерживая больную спину, старший инспектор медленно доковылял до стеллажа с толстыми папками и, достав с верхней полки одно из давно забытых дел, зашелестел страницами.

   - Бывают случаи, друг мой, когда мы выдаем желаемое за действительное. В ночи часто мерещатся невероятные страхи, в которые мы с легкостью верим и принимаем за чистую монету. Вот пример... - перед лицом констебля возник карандашный набросок ужасного волка, ходящего на задних лапах. Его злобный оскал был чем-то нереальным и занимал практически треть всего рисунка. - Его считали напастью восточных лесов и ежедневно устраивали настоящие облавы на местные лощины. Говорили, что оборотень по приказу темных сил отгрызает головы несчастным крестьянам. И каждый, включая и меня, безоговорочно верили подобным слухам. А на деле, оказалось, что двое душегубов, специально нагоняли страх на здешние края. И оборотень оказался всего лишь шкурой убитого медведя с приделанной к ней головой волка. Обман. Понимаешь?

  - Понимаю, - согласился Джинкс.

  - А вот еще.

   На желтом листе красовался выцветший рисунок двухголового человека изрыгающего огромное пламя.

   Кашлянув кулак, Ла Руф продолжил:

  - Занятная надо заметить была история. Западную часть города, квартал Чужеземцев поверг в ужас некий двухголовый демон, способный летать и карать пламенем, будто мифический дракон. Но в итоге. Убийцей оказался обычный житель города Рунс, страдающий слабоумием.

  - А его невероятные способности? - напомнил констебль.

  - А невероятные способности, лишь домыслы и страхи напуганных до смерти горожан. Они сами наделили его такими сверхественными способностями как пламя и крылья. На самом деле, когда мы его поймали, он напоминал жалкого щенка и не мог причинить боль даже старику Фоли, нашему вечному дежурному, которому в обед сто лет.

   Вслед за двуглавым злодеем, перед глазами мистера Форсберга возникли примеры некогда ужасных убийц, наводивших страх на весь Прентвиль: люди со свиными головами; худощавый юноша в длинном плаще с острыми клыками, торчащими изо рта; утонченный аристократ с забинтованным лицом, в черных очках.

   К тридцатому портрету, Джинкса стало немного мутить, и он вежливо откланявшись, попросил Ла Руфа прекратить подобный экскурс в историю.

   - Теперь ты понял, мой мальчик, смысл моих слов ? - подытожил старший инспектор.

   - Но ведь в любых правилах существуют исключения, - уклончиво не согласился констебль.