Они выбрали ночь (СИ) - Кузнецов Константин Викторович. Страница 24

   - Усталость на лицо, мой мальчик, - выпустив клубы дыма, констатировал он.

   - Немного задержался сегодня, - нехотя ответил племянник, ища способ как бы улизнуть от неприятного разговора.

   Его дядя, сэр Вильям ди Мортон, ассоциировался лишь с одним словом - нравоучение. Просто обожая бесконечные споры в Сенате, он считал себя единственным человеком, кто вправе строить жизнь племянника ровно так, как он считает нужным. Властный тон, неоспоримые доводы, единственно верные суждения - вот те незыблемые постулаты, которыми неукоснительно пользовался советник. Навязывая Джинксу свое мнение. И как племянник не отбивался - другого выбора у него не было.

   После смерти матери и отца, он стал заложником этой незыблемой системы, изобретенной дядюшкой Мортоном. Я - указываю, ты - безропотно исполняешь. Строгий отчет, жесткие рамки и никаких ограничений.

   Так продолжалось до совершеннолетия. Лишь тогда Джинксу удалось глотнуть хотя бы капельку свободы. Конечно, он мог не обременять себя службой городу, но для юноши, который едва вырвался из-под крыла требовательного покровителя, она стала самоцелью, и единственной отдушиной в жизни. Теперь он старался доказать прежде всего самому себе, что чего-то стоит и легко может справиться без посторонних подсказок с самым сложным делом.

   Правда стать полностью свободным ему так и не удалось. За его фамильным домом была приставлена гувернанткой - тетушка Лайрис. Однако после столь продолжительного периода нравоучений и излишней заботы ее кандидатура Джинкса нисколько не огорчила, а даже наоборот - порадовала.

   Выпросив у дядюшки протекцию, амбициозного юношу выбрали констеблем и зачислили в полицейскую семью Прентвиля...

   Но мерзкая длань назидания не заставила себя ждать - и визит дядюшки, как лишнее тому доказательство, не сулил ничего хорошего.

   Заерзав в кресле, Джинкс в ту же минуту почувствовал себя ужасно неуютно, а тревожные мысли терзали его изнутри не хуже клопов.

   - Поведай. Мне очень интересно: какие новости нынче будоражат Прентвиль? - между делом поинтересовался сэр Вильям.

   - Почти никаких, одна скука. Мы практически не заняты хлопотами, одни дежурные допросы и копания в замшелых делах, - лукаво ответил Джинкс.

   Дядя хмыкнул и, положив ногу на ногу, похлопал по подлокотнику свежей городской газетой.

   - Так уж и никаких? - прищурившись вновь поинтересовался он.

   Проницательность человека не самая плохая черта, но вот проницательность сэра Вильяма казалась Джинксу сродни невыносимой болезни. Он ненавидел эту игру в кошки мышки, когда дядя заведомо зная ответ, все равно задавал вопрос, пытаясь уличить племянника во лжи.

   - Не надо так нервничать, сынок. Я понимаю тебя. Никому не хочется делиться будничными неудачами, - отмахнулся Вильям, и его довольная улыбка скрылась за очередной порцией брильянтового дыма. Слегка горьковатый вкус рассеялся, обнажив желчную улыбку советника магистрата. Яркая обложка успешного и весьма образованного человека, за которой скрывалось слишком много дурного.

   - Я не совершил никакой ошибки, - не совсем понимая слова дяди, сдержанно ответил племянник.

   - Вот как? - удивился тот. - Тогда давай посмотрим, что на этот счет думают пронырливые газетчики.

   Развернув газету, сэр Вильям на несколько секунд затих, штудируя ровные печатные строки новостей.

   - Ага, вот. Нашел, - довольно крякнув, дядя нарушил тишину и начал: - Преступная обстановка в Прентвиле, если можно так выразиться, достигла своего минимума. Как утверждает магистрат и глава полиции, это результат кропотливой и достаточно сложной работы его подчиненных. Однако скептики считают, что преступность невозможно искоренить и подобная обстановка, лишь затишье перед бурей...

   - Дилетантское мнение, - вставил Джинкс и тут же затих, готовясь к самому худшему.

   Дядя никогда не совершал бесполезных поступков, и его хитроумная дуэль, обязательно должна закончиться грандиозной взбучкой.

   - Глава полиции солидарен с тобой. Но иные насторожено относятся к подобным высказываниям, - не отрываясь от газеты, с железной выдержкой произнес сэр Вильям и продолжил читать: - Хотелось бы отметит и еще один интересный факт в работе полиции Прентвиля. Один из констеблей, затеял расследовать смерти скоропостижно скончавшихся горожан. Случай исключителен тем, что люди умерли своей смертью и нет в том, никаких признаков душегубства...

   Дядя в очередной раз прервался.

   Джинкс незамедлительно побледнел. Теперь он понял: к чему затевался разговор!

   Дядя обо всем знал. И, к сожалению, городские слухи дошли до него посредством прозорливых писак, а не лично от племянника. Да и выставлено все было отнюдь не в лучшем свете.

   Но как они узнали?!

   Скрепя зубами, констебль затравлено покосился из-под лобья на сэра Вильяма.

   - Я жду немедленных объяснений, мой дорогой, - требовательно заявил тот.

   - Все совсем не так, - начал было оправдываться инспектор, но его прервал резкий жест.

   - Хватит, я не хочу слышать жалких лепетаний. Служителю закона не пристало быть тряпкой. Говори четко и внятно. Иначе я сам докопаюсь до истины. Но тогда, поверь мне, тебе не поздоровится!

   В таком словесном натиске благороднейший сэр Вильям был как рыба в воде. Он не терпел невнятных объяснений, совершенно не понимая, что под давлением его властной натуры, вряд возможно держаться более достойно, чем он требовал от собеседника.

   - Дядюшка, все дело в обстоятельствах, - предпринял вторую попытку объясниться Джинкс.

   - Вот как, - немного остыв, сэр Вильям снисходительно посмотрел на племянника. - Я не сомневаюсь, что меня ждет вполне занимательная история. Но у меня, к сожалению, нет времени слушать душещипательное предисловие. Меня ждут в магистрате, поэтому прошу тебя, будь краток.

   Отложив газету с кричащим названием: 'Голос Прентвиля' в сторону, дядюшка, скрестив руки на груди, приготовился слушать.

   - Это действительно невероятная история. Я сам до сегодняшнего дня терзался сомнениями: верно ли поступаю или поддался нелепым предположениям?!

   Опершись на руку, дядюшка сощурился. Джинкс продолжал:

   - Конечно же, в мире нет и быть не может потусторонних сил, однако те вещи, с чем мне довелось столкнуться - из ряда вон выходящее! Почивший с миром мистер Фрит был убит, а не стал причиной внезапной болезни. И если я пока не смог доказать этого, не значит, что мое утверждение ложь.

   - А доказательство... - задумчиво протянул сэр Вильям. - Впрочем, знаешь ли, доказательство не единственный инструмент правосудия. Хорошо. Давай зайдем с другой стороны. Ответь мне, хотя бы на два простых вопроса: Очерти круг подозреваемых? Назови мотивы?

   - Не смогу, поскольку убийца не принадлежит к нашему миру. А вот мо...

   - Что?! Что я слышу! - дядюшка всплеснул руками. - Ты в своем уме! Какой потусторонний мир?! Ты что, все это время гоняешься за призраками? Неслыханное кощунство!

   Сверкнув очами, сэр Вильям схватил газету и нервно смял ее. Таким раздраженным Джинкс никогда не видел своего дядю.

   - Я не для этого рекомендовал тебя совету как умного и отзывчивого, а главного в меру рассудительного. По моему настоянию, Магистрат выбрал тебя констеблем. А в благодарность - ты запятнал меня! Если желаешь уподобиться городским бродягам, предрекающим конец света, я буду не против. Но перед этим позором, придется повесить форму констебля на гвоздь. Так что хорошенько подумай сынок. Я не желаю, чтобы ты подрывал свой, а главное мой авторитет столь безрассудными поступками.

   Затушив сигару, сэр Вильям Мортон подхватил трость и, раскланявшись, быстро удалился, оставив племянника наедине с самим собой.

   Мистер Форсберг проводил дядю тревожным взглядом и, запрокинув голову, закрыл глаза.

   Эта встреча лишь подлила масла в огонь, еще больше запутав нить противоречий, накрепко поселившихся в голове констебля.