Лимб (СИ) - Калев Лео Юрьевич "tootos". Страница 7

"Можно сидеть и ждать, когда тронется этот поезд. Но кто тронется быстрее он или я?" Он улыбнулся и нехотя побрел по вагону рассматривая его в свете фонаря. "Бинго!" Что-то блеснуло в конце вагона. "Медальон? Жетон?... Гандон!" Стас поднял с пола возле двери перехода между вагонами одинокий презерватив. Целый, не распечатанный, даже не затоптанный, словно кто-то специально положил его здесь шутки ради, указывая Стасу на безысходность в его ситуации. Стаса улыбнуло: - Я оценил твою шутку! Мне действительно она понравилась!

Стас бережно положил презерватив в нагрудный карман робы, похлопав по нему рукой: - Ну а что, а вдруг! Мне неприятности сейчас совсем не кстати,- он расплылся в улыбке, а потом сложив губы трубочкой, завыл по-волчьи прерывисто.

Второй вагон был так же пуст, третий, четвертый. Переходя в пятый вагон, Стас заметил странное свечение, слабое, еле уловимое, с красным оттенком, исходящее снаружи вагона. Стас ускорился, заспешив словно мотылек на движение пламени, совсем забыв про осторожность. Вот и последний вагон. Свет действительно есть, он немного освещает, рисует край платформы станции "Крытый рынок", рассеивает зловещую тьму ровно по середине заключительного вагона.

Станция была неровно освещена тусклым светом, но даже в этих красно-кровавых сумерках Стас отчетливо увидел человеческие фигуры. На перроне у колонн явно виднелись люди. Да, их было несколько. Спустившись на путь Стас, сделав пару шагов, оказался возле небольшой лесенки, ведущей на перрон, огороженной сверху маленьким забором. Сквозь ребра этого заборчика Стас наблюдал первых ближних посетителей этой станции. Складывалось впечатление, что все они были очень уставшие или озабочены чем-то и может поэтому, неразговорчивы и неподвижны.

Стас непроизвольно зажмурился, когда маленький заборчик жалобно скрипнул, скользя по бетонному полу перрона. Ни одна из фигур этого зловещего апокалиптического полотна даже не шелохнулась. Людей на перроне оказалось достаточно много. Все они сидели, стояли, лежали в одной, видимо в заранее принятой позе. Стас медленно направился вдоль перрона, все еще боясь спугнуть или разбудить обитателей станции. Даже с расстояния в несколько метров Стас уже обратил внимание на небольшой рост всех присутствующих на станции фигур. "Это что за кукольный театр?". Напряжение росло в животе у Стаса, он почувствовал мышечные спазмы. Рука непроизвольно скользнула к кобуре. Боком с носка на пятку, задерживая в воздухе вторую ногу, он подобрался к первой фигуре на вытянутую руку. Человек действительно был небольшого роста, с невероятно маленькой головой, но при этом с непропорционально вытянутыми конечностями. Изгибы всех суставных соединений, фаланги пальцев, шейные позвонки были как-то неуклюже сочленены в нужные сочетания. Складывалось ощущение, что это проволочные, но очень реалистичные манекены. Может быть даже обшитые натуральной кожей. Стасу от таких мыслей стало не по себе, и он скорчил гримасу отвращения, но его рука уже тянулась к этому сморщенному "фрукту", чтобы проверить свои предположения. Собравшись с мыслями, Стас ткнул пальцем этого осунувшегося старца в плечо. По ощущениям живая плоть. Стас положил "старцу" руку на плечо, а другой попытался приподнять низко опущенную голову. Глубокий, свистящий вздох спящего "манекена" в ужасе отбросил Стаса на метр в сторону. "Манекен", как бы приходя в себя, повернул голову в сторону Стаса, при этом не прекращая по заданной инерции запрокидывать голову назад, рухнул как мешок в неимоверной позе на пол. Стас присел и в таком положение подполз к "манекену". Сейчас из глаз, ушей и рта у него показались незначительные потеки крови. Стас потрогал его запястье и положил два пальца на шею. Пульса не было хотя тело было достаточно теплым. И кстати стало достаточно душно. Стас обратил внимание на то, что, опираясь на пол коленями, он не почуял холода бетонного пола. Пол оказался тоже очень теплым. Стас задрал голову в верх, и увидел источник этого странного свечения. Потолок станции походил на жерло вулкана. Переливаясь всеми оттенками темно-красного, он излучал не только слабый свет, но и достаточно напрягающее тепло. Находится под таким обогревателем долго, могло бы наверно привести к тепловому удару. Если приглядеться, то могло показаться, что потолок ... кипит! Кипит в чаше высокого свода, будто делая из крови, выжатой из этих несчастных посетителей станции, адскую похлебку для своих ангелов смерти. Первое, что пришло в голову Стаса, это то, что на поверхности в этом месте бушует огненный смерч. Он то и накаливает потолок до такого состояния. Но какой силы должно быть пламя, чтобы так нагреть толщу земли в несколько десятков метров? "Неееее, бред какой-то! Может это души всех этих несчастных людей? Может это и есть чистилище и сейчас идет очищение? Может поэтому мертвая чернота в тоннеле не может пока поглотить тела, и скопилась в ожидании своей минуты?" Зачарованный увиденным Стас мысленно погрузился в чашу котла. Что же там? Щеки Стаса начали гореть словно к ним прилипал загар от июльского солнца. Минут через десять он мыслями вернулся вниз, к тому что произошло на перроне. Стас еще раз пристально посмотрел на труп человека. Нет он не был выжат или раздавлен. "Он сжат!" От этого по голове его побежали "мурашки". Всех этих людей сплющила огромная сила, будто в одну секунду на станцию подали воздух под огромным давлением. Все кости были сломаны и обжаты до невозможности кожей. Грудная клетка и черепная коробка сжались одновременно с внутренностями, которые они должны были по своей природе охранять от такого воздействия. Люди попросту превратились в упакованные в свою же кожу брикеты. Когда давление спало, Стасу только осталось приоткрыть горло жертвы для входа воздуха.

7 ПОГОНЯ

Эскалатор здесь был обрушен. Вместо него к выходу на поверхность тянулись какие-то жиденькие провода, остатки металлических конструкций.

Стас, не углубляясь в центр станции краем платформы пошел к другому входу в тоннель. При этом в промежутках меж колонн он останавливался и присматривался к этим крохотным фигуркам, хаотично расставленным на этой шахматной доске, игры, в которую сегодня победила смерть. А в прочем, как всегда.

Сколько их? Сто, двести? А может и гораздо больше. Это безумие настигло людей в момент, когда один поезд, закончив движение, высадил на перрон всех пассажиров, а другой еще не прибыл. Станция обслуживала центральный район города: кучи магазинов, кинотеатр, детские площадки, поэтому перрон был перегружен.

Стасу приходилось лавировать между тел, переступать через них, боясь прикасаться. Ему казалось, что он все еще сможет причинить им боль. Хотя боль - это то, что осталось только у него на этой станции. Боль, которая сжимала его душу все сильней и сильней, увеличиваясь на один градус с каждой невинной души, кипящей в котле станционного чистилища. Стас про себя пытался сосчитать каждого, но уже через пять минут сбился со счета.

"Все, что я не видел, не будет считаться. А все, что увидел, не поддается счету".

Переливы клокочущей магмы на потолке и так создавали кошмарный сценарий на станции, но Стасу явно казалось, что некоторые из теней будто бы перемещаются. Он остановился, пригляделся назад, туда откуда пришел. Смотреть поверх фигур было просто, самая большая доходила Стасу до подбородка. Оценить море сгинувших душ с такого ракурса стоило Стасу еще больших страданий. Но вот опять странная тень кажется двинулась от одной фигуры к другой. Рассудок подводит? Страх рисует свои правила? Или это хозяин станции, Карабас Барабас, что расставил здесь свои тряпичные куклы в ожидании следующего представления? "Бред!". Стас двинулся дальше, но слух свой настроил на максимум. Он из всех сил старался не слышать шороха своих шагов, концентрировался на любой шум, благо "вулкан извергал" только жар и слабое свечение. Жар тоже делал свое дело, Стас покрылся испариной. Потное, давно не мытое тело, зудело от грязи. Он чесался словно начинающий бомж, еще не привыкший к своей новой жизни. Это его сильно напрягало, и еще сильнее отвлекало от того чтобы быть на чеку.