Дюна: Пауль - Герберт Брайан. Страница 24

Пауль нисколько не удивился, выслушав эту новость.

— В нашей ситуации этого следовало ожидать.

Сверившись с повесткой дня, Корба представил отчет об экспортных поставках меланжи. Границы империи непрерывно расширялись, и Паулю были нужны стимулы для привлечения на свою сторону Космической Гильдии и КООАМ. По этой причине император просил увеличить добычу пряности в пустыне. Муад’Диб всегда получал то, что хотел.

Затем Муад’Диб заслушал рапорты о результатах недавних сражений джихада. Многие аристократы Ландсраада, вступившие в союз с новым императором, помогали нести его знамена на другие планеты, силой подчиняя те из них, которые осмеливались сопротивляться. Однако Пауль отметил одну странность: очень немногие из «покоренных» планет могли представлять для его государства реальную опасность. Дружественные Муад’Дибу правители выбирали в качестве целей планеты, с которыми у них была старая родовая вражда, и под видом джихада просто сводили старые счеты с соперниками. Пауль прекрасно это видел, но понимал, что эти прискорбные и бесчестные эксцессы еще сильнее раздували пламя столь необходимого ему джихада.

Слушая доклад о череде побед и данные о потерях, Ирулан не выдержала:

— Осталось не так долго ждать, когда народы будут плакать, вспоминая о блаженных днях правления моего отца.

— Хаос всегда порождает такие сожаления, — ответил Пауль. «Включая и мои собственные». — Мир наступит только после того, как мы удалим всю гниль из одряхлевшей империи. Но я не могу сказать, как долго это продлится.

Ирулан не дрогнула.

— Я вижу, как формируется ваше собственное правительство, император Пауль Атрейдес. Неужели вы всерьез думаете, что сумеете вашими методами добиться чего-то лучшего, чем империя Дома Коррино? С небольшими перерывами наш род правил человечеством в течение десяти тысяч лет. Вы воображаете, что сможете сделать то же?

Корба, пылая праведным гневом, вскочил на ноги.

— Муад’Диб пребудет во веки!

— Довольно, Корба, — устало поморщился Пауль. — Приберегите эти лозунги для толпы и не употребляйте их в этом тесном кругу.

Командир федайкинов упал на стул. Он съежился словно лопнувший воздушный шар от строгого внушения Пауля.

Пауль подался вперед. Ему надо было найти бреши в безупречной логике дочери бывшего императора и воспитаннице ордена Бене Гессерит.

— Продолжайте, Ирулан, я слушаю вас с большим интересом.

Ирулан была удивлена и польщена таким серьезным к себе отношением и выпятила губы от гордости.

— Вами движут самые лучшие намерения, но вы во многом стали слишком истинным фрименом, чтобы править межпланетной империей. Правление — это тонкое искусство. Однажды заключенные политические союзы не остаются стабильными на вечные времена. Необходимо постоянно следить за действиями правящих аристократических Домов и вербовать среди них союзников, менять их состав, поощрять правителей к объединению, а не запугивать их. Ведь именно по этой причине граф Торвальд с успехом собрал союзников, готовых оказать вам сопротивление. После того как он покинул заседание Ландсраада на Кайтэйне, граф начал сколачивать свой собственный союз, и многие смотрят на него, как на единственную возможную альтернативу вашей власти. Вы сделали ставку на грубую силу, а он использует сложные бюрократические механизмы.

— Его ничтожный мятеж заключается всего лишь в дерзких словах, выкрикнув которые, эти трусы прячутся в кусты.

— Пока. — Ирулан с сомнением покачала головой. — Вы увидите, что я права. Фрименская простота и грубое насилие никогда не смогут подчинить себе империю.

— Я тоже сын благородного герцога, Ирулан, и могу соблюсти необходимое равновесие между двумя сторонами и извлечь выгоды из обеих. Я — Пауль Атрейдес и одновременно я — Пауль Муад’Диб.

Принцесса гневно посмотрела на него.

— И как вы пользуетесь наукой, которую преподал вам ваш отец? Я не вижу никаких выгод в том, что вы сейчас создаете: объединенное фанатизмом население, руководимое харизматическим лидером, следующим догмам, а не правовым нормам. Вы отбросили сложную — и, увы, неэффективную — бюрократию Ландсраада. Но вы не можете заменить ее анархией! Нужна надежная система законов и процедур, единый кодекс, согласно которому принимаются решения на всех планетах государства. Но пока вы пытаетесь избавиться от всех достижений своих предшественников!

— Вы предлагаете, чтобы я позволил моей администрации превратиться в раздутое чудовище, которое утонет в массе нужных только ему правил?

— Таково государство, мой супруг, и вы это знаете не хуже меня.

Угрожающе посмотрев на Ирулан, Чани хотела встать, но Пауль остановил ее не допускающим возражения жестом. Он и сам с трудом подавлял раздражение.

— Разгромив такое множество планетных правителей, я не отдам мою империю на откуп бюрократам.

— Вашей целью должна стать не бюрократия, а эффективность, — стояла на своем Ирулан. — Назначьте хороших лидеров и компетентных администраторов, людей, ценящих достижение конечных результатов превыше сохранения статус-кво или укрепления собственной власти. Любой человек, умеющий замедлить разрушение предмета, имеет преимущество перед человеком, который нуждается в таком предмете.

Пауль был очень рад, что у него хватило мужества включить Ирулан в состав участников встречи. У нее одной были весьма ценные и оригинальные взгляды на будущее империи. Но Ирулан надо держать на коротком поводке.

Хотя мать уехала совсем недавно, Пауль подумывал о том, чтобы вызвать ее с Каладана. Она тоже сможет занять влиятельное положение в его центральном правительстве. В его ближайшем круге появится еще одна сильная женщина.

— Можешь верить мне, я всегда исполню твою волю, Усул, — сказал Корба.

— И мне, — вставил Чатт. Это были первые слова, произнесенные им за все время совещания.

— И мне, — сказала Ирулан, не скрывая горечи. — Я знаю, что вы не цените меня как жену или подругу, но вы не смеете не признать моего таланта в дипломатии.

— Я очень многое ценю в вас, Ирулан. У вас много навыков, много знаний, вы умны и отличаетесь верностью, но я не могу предоставить вам слишком большую власть. Это очень рискованно. Как дочь падишаха-императора, воспитанная орденом Бене Гессерит, вы понимаете почему.

В ответе Ирулан сквозило раздражение:

— И что же я буду делать со всеми своими знаниями и навыками? Играть роль бесполезного украшения при дворе моего официального супруга, как, например, посаженная недавно финиковая пальма?

Пауль задумался.

— Мне понятны ваши интересы, я сознаю пользу, которую вы можете принести. Ваша первая книга о моей жизни, неполная и содержащая некоторые неточности, оказалась тем не менее популярной и действенной. Я назначаю вас моим официальным биографом.

17

Как принцессу старой империи Ирулан воспитывали в традициях придворного этикета, ее научили правильно сидеть во время императорских церемоний, играть на музыкальных инструментах и к месту цитировать отрывки из книг. Ее поощряли писать изящные стихи ни о чем для развлечения хорошо воспитанных мужчин с мелкими интересами.

Но, кроме того, она была воспитанницей ордена Бене Гессерит, как и все ее сестры. Помимо положенного воспитания, она обладала множеством других, более полезных знаний и навыков. Ирулан не желала ограничиваться упражнениями в изящном стихотворстве. Ее положение было очень выгодным для создания хроники этой хаотичной эпохи человеческой истории. Это положение подкреплялось тем, что она одновременно была женой Муад’Диба и дочерью Шаддама IV.

Занявшись продолжением первого тома «Жизни Муад’Диба», Ирулан намеревалась исследовать притоки могучей реки его жизни. В процессе работы она хотела просмотреть книгу, чтобы внести исправление в некоторые детали, несмотря на то, что лишь немногие поймут суть этих исправлений. Пропагандисты и невежественные религиозные почитатели Пауля оставались в счастливом неведении относительно своей слепоты и не видели темных сторон того, что творили.