Дюна: Пауль - Герберт Брайан. Страница 83

После окончания нынешней миссии он вернется к Муад’Дибу и найдет способ остаться на Арракисе.

6

— Я хоть и маленькая, но могу тебя победить, — с этими словами Мари мило улыбнулась Талло. — Ты можешь сколько угодно морочить им голову, заставляя их думать, что ты совершенен, но я-то хорошо знаю твои слабости.

Девочка встала в боевую стойку, отчего стала казаться еще меньше, чем была на самом деле, менее опасной и обманчиво безобидной. Так же, как ее соперник на травяной лужайке, она была босая и одета в обтягивающий спортивный костюм.

— Выглядишь ты как безвредный ребенок, — мягко произнес Талло. — Но с моей стороны было бы непростительной глупостью недооценивать твои возможности.

Было самое начало дня, весьма прохладного для этих мест. Деревья колыхались на ветру, дувшем со стороны гнилого озера. Тлейлаксы надели теплые шапки, спасаясь от холода. Несмотря на иллюзию свободы, за Талло внимательно наблюдали. Вот и сейчас, с двух сторон, по краям травяного поля стояли два наблюдателя, диктуя что-то в свои диктофоны, поблескивавшие на солнце.

На этой охраняемой лужайке Талло, словно башня, возвышался над маленькой Мари. Он едва двинулся с места — только для того, чтобы не спускать глаз с начавшей кружить около него девочки.

— Вчера ты поставила мне синяк, — сказал Талло, — но сегодня это не повторится.

— Тебе же нравится получать синяки и порезы.

В тот раз, после того как Мари ударила Талло по голени, он захромал в лабораторию, не в силах скрыть боль. Техники бросились к нему, чтобы смазать ушиб быстродействующей целебной мазью, но доктор Эребоом решил сам лечить травму, отогнав прочь всех, включая и Мари, прежде чем снять со своего подопечного бежевый костюм.

Мари сразу поняла причину: ученый альбинос знал о склонности Талло наносить себе раны, но тщательно скрывал этот факт от своих коллег. Эребоом не мог допустить, чтобы посторонние люди увидели свежие царапины и старые рубцы. Как же часто эти скрытные и замкнутые тлейлаксы лгут друг другу, подумала девочка.

Талло сегодня двигался с трудом, а это значило, что его до сих пор мучает боль в ногах. Тем не менее он сумел нанести неожиданный удар прямыми пальцами, но Мари уклонилась, и Талло промахнулся на несколько сантиметров. Девочка даже не почувствовала дуновения ветерка от взмаха руки соперника.

Мари, зная, насколько хорошо она подготовлена, считала себя подходящим противником этого неважно скроенного творения тлейлаксов. Но она играла — и дралась — с ним, внимательно наблюдая и учась. Правда, Талло тоже многому у нее научился. В принципе они могли составить неплохую боевую команду.

Используя технику повышенной чувствительности к восприятию, усвоенную от матери, Мари стала хорошо понимать Талло. Он обладал исключительными боевыми навыками и был энциклопедически образован, но тлейлаксы относились к нему как к образчику, как к результату ценного эксперимента, как к ребенку. Иногда он ради забавы сознательно принимался играть роль несмышленого дитяти. Вспышки неуемной активности и игры служили для Талло лишь отвлечениями. После таких вспышек он часто впадал в депрессию, словно проваливался в темную пропасть. Он и сейчас падал в нее, и Мари ясно это видела.

Мари постаралась ударить Талло по голени ступней. Он увернулся, отпрянул назад и принял оборонительную стойку. Она продолжала нападать, ударила еще несколько раз, но каждый раз промахивалась. Несмотря на все усилия, даже в тех случаях, когда ей казалось, что удар должен достичь цели, ей не удавалось коснуться соперника.

Талло шутливо дразнил ее.

— Надо лучше целиться!

Голос его звучал как-то неправильно. Казалось, что он слышится отовсюду, как будто звуки рассеивались ветром в разные стороны. Может быть, он делал это специально, чтобы отвлечь внимание?

Мари сделала стремительный кувырок и перелетела через Талло, решив напасть на него сзади. Наконец, когда он обернулся, чтобы отразить нападение, она уперлась руками в траву и словно пулю направила в него все свое маленькое тело. Это был проверенный прием Бене Гессерит. Мари ударила Талло в центр живота, и ей показалось, что она пролетела сквозь него. Со всего размаха девочка шлепнулась на траву, не успев даже сгруппироваться.

Талло рассмеялся, видя ее изумление.

— Я слишком быстр для тебя! — Губы его шевелились, но звук, казалось, доносился из совершенно другого источника. — Я — Квисац-Хадерах. Я могу все.

Мари отряхнулась и посмотрела на наблюдателей, стоявших с испуганными и озабоченными лицами на краю поля.

— Как это на самом деле у тебя получилось? — тихо спросила она.

Лицо Талло было бесстрастным, как фарфоровая маска.

— Разве волшебники раскрывают секреты своих чудес?

— Своим лучшим друзьям раскрывают.

— Друзьям. — Теперь лицо Талло выражало лишь крайнюю степень недоумения. Потом он прошептал: — Я не могу сказать тебе этого здесь.

Талло стоял как статуя, изо всех сил стараясь понять, что происходит у него внутри. О чем он думал? Производил ли какие-то вычисления своим ментатским разумом? Лицо его утратило всякое выражение, и хотя он смотрел на Мари в упор, казалось, он ее не видел. Потом выражение лица изменилось, словно повинуясь приливам и отливам душевной энергии. Мари заметила, что на поле наступила полная, гнетущая тишина. На противоположном краю ковра из голубоватой травы наблюдатели затаили дыхание.

— Пошли со мной. — Поведение Талло в мгновение ока стало детским и дурашливым. — Мы будем играть в прятки.

Сказав это, он сорвался с места и побежал. Мари бросилась за ним следом и на бегу услышала, как лаборанты, пытаясь их догнать, звали на помощь. Потом она увидела, как справа, наперерез им, с края поля выбежал охранник.

У Талло были мощные мускулистые ноги и сложение атлета. Он легко оторвался и от охранника, и от лаборантов. Вслед за Талло Мари сбежала с короткого склона и влетела в заросший мхом туннель под пешеходным мостиком. Оказавшись в тени, Талло нырнул вправо и скрылся из виду. Она поспешила вслед за ним в следующий туннель, но в этот момент он окликнул ее сзади:

— Не туда. Беги ко мне, быстро!

Растерявшись, Мари обернулась и увидела Талло в полумраке входа в другой туннель. Фалидеи изобиловали туннелями, но даже Талло не мог передвигаться с такой фантастической быстротой.

— Как это у тебя получилось?

— Еще одно небольшое волшебство, — шепнул Талло на ухо Мари, а потом добавил: — Там было всего лишь усиленное объемное голографическое изображение. Я довел эту технологию до такого уровня, о котором даже тлейлаксы не могли помыслить. Именно поэтому ты не смогла до меня дотянуться. Я все время находился здесь.

В противоположном конце туннеля замигал свет фонаря. Охранники, сердито переговариваясь, старались найти беглецов. Они даже не догадывались, что Талло сделал с их собственной системой.

Между тем Талло продолжал возбужденно говорить:

— Я могу взломать и уничтожить любую систему безопасности и слежения, какие только есть в их распоряжении. На этот раз я позволю им себя поймать, но только потому, что я сам еще не готов.

— Не готов к чему?

— У нас очень мало времени. — Он горячо зашептал ей на ухо свое признание: — Будучи близок к совершенству, я отчетливо вижу, насколько далеко я от поставленной передо мной цели. Доктор Эребоом знает, что я несовершенен. Когда об этом узнают другие мастера, они закончат эксперимент, покончив заодно и с самим Эребоомом. Потом они сделают следующую попытку.

Преследователи шли к беглецам с разных направлений, громко переговариваясь и светя себе фонарями. Снова приняв простецкий и глуповатый вид, Талло выступил вперед и шутовским жестом поднял вверх руки, давая понять, что сдается.