Лили сама по себе - Уилсон Жаклин. Страница 23

– Теперь твоя очередь, Бэкстер, – велела я.

Он высыпал свои конфетки так резко, что половина их скатилась со стола и оказалась на полу. «Смартиз» Бэкстера сделались слегка мохнатыми от пыли, но он, казалось, не имел ничего против. Он считал торопливо и не всегда точно, поэтому нам приходилось начинать снова и снова. В конце концов мы обнаружили, что у него было шестьдесят две «Смартиз».

– Ура, ура! У меня больше всех! – радовался он.

– Ну, точно мы этого, конечно, сказать не можем. Мы с Пикси ещё не сосчитали свои конфеты, – возразила я. – Давай, Пикси, высыпай наши, только осторожно. Готово! Теперь ты медленно перекладывай их одну за одной, с этого конца стола на другой, а мы будем их вместе считать.

У нас с Пикси было ровно шестьдесят.

– Видишь, Пикси, мы угадали!

– Но у меня больше всех, поэтому выиграл я! – заявил Бэкстер. – Сейчас я свои конфеты съем.

– Нет-нет, подожди! Это урок математики. А теперь давайте посмотрим, как можно разделить конфеты на равные части. Сколько «Смартиз» Бэкстер должен отдать Блисс, чтобы у всех получилось поровну?

– Я не отдам свои «Смартиз» Блисс – они все мои, из моего стакана!

– Просто попробуй положить эти в горку Блисс, – посоветовала я, отодвигая парочку его «Смартиз».

Бэкстер завопил так, как будто я вырвала у него два зуба.

– Это несправедливо! Теперь у неё будет больше всех!

– Ну, давайте пересчитаем и проверим!

Мы пересчитали конфеты снова, и у каждого получилось по шестьдесят. Ну, вероятно, Пикси под шумок полакомилась своими, потому что у нас оказалось только пятьдесят пять. Она клялась, что ни одной не съела, но на зубах у неё поблескивали цветные крупинки «Смартиз».

Я разрешила Бэкстеру и Блисс съесть тоже по пять, а затем мы разложили все наши «Смартиз» по цвету. После этого мы должны были сказать, сколько конфет у нас в розовом, синем, жёлтом, оранжевом, красном и коричневом рядах. Потом мы попытались поиграть в сложную игру «Махнёмся!», чтобы у Бэкстера оказались все оранжевые «Смартиз», у Блисс – синие, а у Пикси – красные. Малышка свои всё время облизывала, чтобы у неё получилась губная помада. К этому времени все «Смартиз» стали очень липкими, поэтому я сдалась и позволила каждому съесть свою порцию. Потом я объявила перемену, потому что не могла придумать, чем ещё можно с ними заняться. Бэкстер возил свой грузовичок по всей квартире, Блисс надела мамино ожерелье, туфли на высоких каблуках и стала играть в принцессу Блубелл, а Пикси отправилась в «косметический салон» и нанесла на мордашку разноцветную косметику «Смартиз».

Я взяла свой альбом и спроектировала свою собственную кухню. У меня был большой сверкающий холодильник, полный шикарной еды для меня одной, и длинный деревянный стол с шестью стульями. С понедельника по субботу я каждый день сидела на разных стульях и ела в постели еду на подносе, стараясь не уронить ни крошки на мои красивые шёлковые простыни.

Меня слегка волновало содержимое нашего собственного холодильника. У нас уже кончилось молоко, и мне пришлось выбросить ветчину с просроченной датой, потому что она слегка позеленела. У нас не было никаких овощей, но это не имело большого значения, так как их никто не любил. Оставались рыбные палочки, большая пицца, яйца, бекон и картошка для запекания, а также торт, печенье и кукурузные хлопья в буфете – но это и всё. А была ещё только среда. Пора было начинать слегка ограничивать себя в еде. Мы наелись «Смартиз», поэтому, вероятно, можно было обойтись без ланча.

Я хотела продержаться и, конечно, не съела всю причитающуюся мне порцию «Смартиз», но малышня стала требовать еды, хныча, что они умирают от голода. Близнецы привыкли к сытному ланчу, потому что в школе у всех у нас еда была бесплатной.

Я разогрела большую пиццу в надежде, что половину мы сможем оставить к чаю, но, положив свою порцию к себе на тарелку, не смогла удержаться и проглотила её целиком, а остальные даже и не пытались оставить хоть чуть-чуть на потом. Мы немножко посмотрели мультфильмы, но вскоре малыши заёрзали, и им снова стало скучно.

– Хочу гулять! – стонал Бэкстер.

– Посмотри, идёт дождь. Вчера мы с тобой из-за этого уже глупо поссорились. Ты никуда не пойдёшь, особенно если опять собираешься торчать на помойке у мусорных баков.

Я попробовала снова открыть свою школу и провести урок по рисованию, но ребятишки были не в настроении и стали разбрасывать мои красивые фломастеры.

– Мне скучно, скучно, скучно! – вопил Бэкстер прямо мне в лицо.

– Мне тоже скучно! – кричала я в ответ. – Ладно, ладно, мы пойдём гулять, даже если дождь льёт как из ведра.

– А можно нам в волшебный сад? – спросила Блисс.

– Да, мы туда пойдём, но нужно остерегаться той пары с собакой – мы ведь не хотим, чтобы они задавали нам вопросы, правда?

Я знала, что выходить на улицу – чистое безумие, но у меня в голове стоял гул, и я просто больше не могла торчать с малышами в квартире. Я заставила Бэкстера с Блисс надеть их зимние куртки. У них никаких плащей не было, зато у Пикси был прозрачный целлофановый плащик с ковбойской шляпой. Ей нравилась шляпа – она надвигала её очень низко на глаза и ничего перед собой не видела. Были у неё и резиновые сапожки, которые ей были уже малы, но она позволила мне втиснуть в них её ножки. А у нас – только кроссовки из «Теско», но я надеялась, что они водонепроницаемые.

В коридоре я заставила всех малышей умолкнуть, и мы осторожно выползли, прикрыв дверь. По нашей галерее шла дама в косынке, но она только робко нам кивнула и пропустила вперёд.

Спустившись во двор, мы попали под очень сильный дождь, но, когда прошёл первый шок, это уже не имело значения. Запрокинув головы, мы хватали ртом капли и бегали как сумасшедшие, размахивая руками и бешено кружась. Выйдя с территории дома, мы очертя голову понеслись по улицам, завернули за угол, на этот раз точно зная, куда бежим.

– Мороженого! – задыхалась Пикси, прыгая на одной ножке в своих тесных сапожках.

Но мороженщика там не было, наверное, он решил, что в такой сильный дождь у него не будет покупателей. Когда мы вошли в ворота, парк показался нам почти пустым – на стоянке было не больше десяти машин. Я всё равно осторожно огляделась по сторонам, приготовившись в любой момент удрать, если на горизонте покажутся Арни с Элизабет, и заметила за деревянным забором маленькую детскую площадку.

– Послушайте! Давайте немножко поиграем – тут никого нет.

– Это малышовая площадка – здесь нет домика для больших парней! – воскликнул Бэкстер.

– Разве нельзя пойти в волшебный сад? – спросила Блисс.

– Пусть Пикси здесь немножко поиграет, а потом пойдём в волшебный сад, – пообещала я. Я начала сомневаться, стоит ли туда вообще идти. Блисс с Пикси дрожали от холода, их слипшиеся от дождя волосы превратились в крысиные хвостики, а топавший по лужам Бэкстер был уже по колено в грязи. Они ещё больше перепачкались, когда стали прыгать по площадке и взбираться на горку, а потом с неё съезжать. Бэкстер стал буквально кататься в грязи, но я решила, что в этом нет ничего плохого – по крайней мере он выплеснет свою энергию.

– Бэкстер, ты как маленький поросёнок, который играет в луже, – заметила я.

Бэкстер отвратительно захрюкал, и девчонки захрюкали следом за ним. Пикси сорвала с себя сапожки, потому что они стали натирать ей ноги. Она объявила, что будет шлёпать по лужам босиком. Я стала играть с ней в игру «Поросёночек пошёл на рынок», и она покатывалась со смеху. Блисс тоже скинула кроссовки, чтобы я поиграла и с ней. Они так веселились, плещась в лужах, что мне тоже захотелось разуться и запрыгать вместе с ними просто так, ради смеха… Но тут к парку подъехала ещё одна машина. Мы услышали, как кто-то сильно хлопнул дверью и громко закричал. На нас.

– И чем это вы, ребята, скажите на милость, занимаетесь?! – завопила шикарно одетая тётя. Её длинношёрстный элегантный пёс с надменным носом завистливо залаял. Видно, ему никогда не позволяли валяться в грязи.