Все авиа-шедевры Мессершмитта. Взлет и падение Люфтваффе - Анцелиович Леонид Липманович. Страница 21
Вилли об этом решении еще не знал. Он только мог анализировать дальнейшие варианты своей судьбы. Вечером, когда на заводе уже почти никого нет, он в тиши своего кабинета может собраться с мыслями о будущем. В новой власти у него много друзей, и они уже многократно доказали ему, что их дружба это не пустые слова. И это очень влиятельные люди. Один Гесс чего стоит. Но у Вилли есть и один очень влиятельный враг. Это Мильх. После непонятных катастроф его пассажирских самолетов, купленных «Люфтганзой», а особенно после гибели в 1928-м Ганса Хакмака на первом пассажирском М-20, отношение Мильха к нему резко изменилось. Мильх везде старался намекнуть на некомпетентность и легкомыслие молодого авиаконструктора. Летчик Ганс Хакмак был лучшим другом Мильха. Теперь, когда Геринг становится министром авиации, Мильх на правах его заместителя совсем обнаглел. В сердце Вилли пронзительной болью отзывается недавний прогноз Мильха: «Вы никогда больше не получите государственного заказа на созданные вами самолеты. Будете строить по лицензии самолеты других конструкторов».
Угроза этих слов была реальной. Мильх пользовался полным доверием Гитлера. Как ни печальны были раздумья, Вилли решил: единственным его спасением может быть защита со стороны Гесса и Кронейса, который дружен с Герингом.
Тео Кронейс боролся за «своего» авиаконструктора всеми доступными ему средствами. Он реально знал порядки в партии. Доверить авиационный завод можно было только верящему в национал-социализм конструктору. Тео уже неоднократно намекал Вилли: быть членом нацистской партии сейчас очень важно. Членство в партии – это свидетельство единомыслия и преданности, оно как пропуск на их закрытую, но прямую как стрела дорогу к процветанию. «Сейчас в партию хлынула масса людей. В партии уже около миллиона. Но я обещаю тебе добыть более ранний номер членского билета», – увещевал Тео.
Вилли с радостью узнал новость: сразу после назначения Гитлера канцлером Аэродинамический исследовательский институт в Геттингене получил контракт на строительство большой аэродинамической трубы с рабочей частью 6 х 8 метров. В душе он надеялся, что это только первый кирпич в будущем мощном здании авиапромышленности и что ему доведется продувать в ней модели своих самолетов.
На ближайшем свидании с Лилли он сказал ей, что ему надо вступить в партию национал-социалистов. Она долго молчала. Потом тихо произнесла: «Да, другого выхода нет».
Тео Кронейс сообщил Герингу и Гессу, что Мессершмитт согласен стать членом партии. Они одобрили это решение и заметили Кронейсу, что теперь нет препятствий передать завод BF-W под ответственность Мессершмитта.
Как по мановению волшебной палочки, Вилли становится важной персоной компании «Баварский авиационный завод (BF-W)» в Аугсбурге. Его утверждают в должности Главного технического директора. Своим помощником он назначает очень одаренного инженера Рэкана Кокосаки, с которым он будет вместе до разгрома в 1945 году. Кокосаки, киприот по происхождению, пришел на завод семь лет назад и проявил себя как талантливый коммерческий директор. В совете директоров экономикой компании заправлял мюнхенский банкир Фридрих Сейлер. А свою компанию Messerschmitt Flugzeugbau GmbH он опять консервирует, сохраняя все ее юридические права.
Тем временем из раздвинутых ворот ангара, который служил на заводе сборочным цехом, оставшаяся с Мессершмиттом небольшая группа квалифицированных рабочих выкатила первый готовый спортивный М-35. Он будет очень вертким и легко управляемым. По этим качествам ему не будет равных еще несколько лет. Лучшие пилотажники Европы будут заказывать у Мессершмитта этот самолет, и пятнадцать машин будет построено.
Под псевдонимом Мюллер на этом самолете со своим навигатором фон Вюрмбом будет летать Рудольф Гесс. Лучшие механики Мессершмитта были им выделены для технического обслуживания и подготовки к полетам самолета Гесса. И он выиграет ежегодные гонки из Мюнхена до самой высокой горы на границе с Австрией – Зугшпитце – и обратно. После этого радостного события отношения Гесса и Вилли стали еще более теплыми.
Когда первый экземпляр самолета М-35 выкатили из заводского ангара, его окраска разительно отличалась от всех предыдущих: киль был окрашен широкой красной горизонтальной полосой, в центре которой в белом круге красовалась черная свастика. Эта символика, заимствованная с нарукавной повязки нацистов, теперь стала обязательным атрибутом обозначения государственной принадлежности самолетов.
Спортивный М-35 позволил заводскому пилоту Мессершмитта два года подряд быть чемпионом Германии по высшему пилотажу.
Тео Кронейс приехал на завод к Мессершмитту в радостном настроении. Его массивная бритая голова на короткой шее блистала как масленый блин. После крепкого рукопожатия Тео с видом заговорщика, как всегда немного по-бычьи наклонив вперед голову, торжественно произнес: «Разрешите, дорогой друг, вручить вам членский билет нашей партии. Рекомендации дали ваш покорный слуга и уважаемый господин Гесс». И он протянул Вилли небольшую розовую сложенную карточку, чуть больше визитки. Новый член нацистской партии внимательно начал ее рассматривать, не говоря ни слова. Наверху во всю ее ширину заглавными буквами было напечатано: NATIONALSOZIALISCHE DEUTSCHE ARBEITERPARTEI. Ниже – свастика, обрамленная слева и справа оливковыми веточками. Слева от нее, под словом «область», было написано от руки Бавария, справа – Аугсбург. А дальше было самое главное. Под жирной чертой «Членский билет №». И на часто пролинованном продолговатом прямоугольнике, исключающем стирание и повторное написание, от руки были написаны цифры номера – 342354. На задней стороне в правом нижнем углу красовалось его фото.
Почему-то Вилли подумалось: «Вот и попал я в их колею, и теперь, наверное, мне из нее никогда не выбраться». Но он с улыбкой и словами благодарности пожал руку Тео.
Радоваться особо было нечему. Чтобы поднять завод, Мессершмитту позарез нужны были заказы на самолеты. Ведь один его новый спортивный М-35 пока в двух экземплярах, и он не может прокормить завод. И уже следующим утром ему позвонили из Министерства авиации и попросили подписать контракт на производство 12 самолетов. Это было чудо. Колея заработала! И пусть эти самолеты бипланы, пусть их надо строить по лицензии Хейнкеля. Но это деньги! Можно нанять рабочих и инженеров, купить новое производственное оборудование.
Самолетом, который предстояло строить, Не-45С, был новейший двухместный бомбардировщик с одним V-образным мотором в 750 л.с., весивший более двух тонн и вооруженный двумя пулеметами и бомбодержателями. На нем можно было здорово поднять квалификацию персонала завода. Его также заказали строить компаниям Фокке-Вульфа и Гота. И Вилли подписал контракт.
Но когда его конструкторы приехали на завод Хейнкеля в Варнемюнде за чертежами и технической документацией и хотели осмотреть готовый самолет, то их даже не пустили на завод. И только после грозного приказа Министерства авиации им в конце концов готовый самолет показали, но не на заводе, а на площадке за его территорией. Эрнст Хейнкель считал Вилли Мессершмитта выскочкой и не желал делиться с ним своими производственными секретами.
Пока завод осваивал биплан Хейнкеля, надо было думать, каким проектом занять конструкторов. Похоже, угроза Мильха сбывается: он не дает ему государственных заказов, а щедро раздает их Юнкерсу и Хейнкелю. Но Мильх был не в силах запретить ему продавать самолеты частным лицам и за границу. И Вилли решает подготовить техническое предложение по пассажирскому одномоторному самолету для Румынии. Он был рассчитан на шесть пассажиров и двух членов экипажа, был похож на его M-18d и М-26, только мотор теперь был в обтекателе НАКА и воздушный винт стал трехлопастным. Сечение фюзеляжа стало вместо прямоугольного почти круглым. А в целом этот проект вобрал в себя все лучшее и отвечал всем требованиям к пассажирским самолетам местных авиалиний. Румыны пару лет назад купили его двухместный тренировочный М-23, потом лицензию на его производство и были от него в восторге, считая Мессершмитта лучшим европейским авиаконструктором легких самолетов.