Ветры Дюны - Герберт Брайан. Страница 17
– Но тогда ты не сможешь видеть посланцев, миледи.
– Конечно, и лишу их привилегии видеть меня. Я недовольна ими.
Хотя технократы утверждали – уже много лет, – что разорвали все связи с Бронсо, Алия им не верила. Слишком много подозрений и вопросов, слишком много удобных объяснений. Пауль питал некоторую слабость к Иксу из-за своих детских воспоминаний; Алия не страдала подобной сентиментальностью. Технократы должны понять, что сестра Муад'Диба – правитель совсем другого типа. Алии необходимо, чтобы равновесие в Иксианской конфедерации не восстановилось; структуры власти легче контролировать, когда почва под ними неустойчива.
Она тщательно обдумала все это.
Даже оставаясь в одиночестве, Алия много времени проводила, обдумывая последствия своих решений. Она знала, что ее мать мудрая женщина, но часто советы Джессики казались Алии однобокими или ограниченными. Сегодня наконец Алия не станет спрашивать мнения матери. Известно, что на Каладане люди размякают, теряют былую жесткость.
У Алии есть и иные советчики – молчаливые, Другие Воспоминания, которые развертываются в ее сознании какофонией противоборствующих мнений. Часто она впадала в транс в личных покоях, поедая много пряности, чтобы совершить путешествие в архивы воспоминаний Бене Гессерит. Она не могла выбирать или находить определенное лицо, точно книгу в библиотеке. Воспоминания приходили и уходили, и некоторые личности кричали громче остальных.
Сейчас, размышляя о появлении иксианцев, она подпустила к себе воспоминания. Слушая голоса, она видела, как одна из прошлых жизней поднялась над остальными, слышала резкий голос Другого Воспоминания. Мудрая старая женщина, которая сталкивалась со многими трудностями и бедами, сейчас противостоящими Алии. В конце концов, эта женщина была Говорящей Истину императору Шаддаму IV… Преподобная мать Гайус Элен Мохиам.
Алия мысленно заговорила с ней насмешливым голосом.
«Ты по-прежнему называешь меня отвратительной, бабушка? Даже когда стала всего лишь голосом во мне?»
Ответ Мохиам прозвучал сухо и язвительно:
«Позволив мне советовать, дитя, ты проявляешь мудрость, а не слабость».
«Почему я должна доверять голосу женщины, которая пыталась меня убить?»
«Да, но ведь именно ты приказала убить меня, дитя».
«Ну и что? Я убила и своего деда-барона – его нужно было убить. Неужели для тебя я могла сделать меньше? Разве нас не учат отвергать и даже презирать эмоциональные связи и пристрастия?»
Мохиам казалась довольной.
«Возможно, достигая зрелости, ты начинаешь учиться на своих ошибках. Я готова помочь».
«А ты училась на своих ошибках, бабушка?»
«Ошибках? – В голове Алии прозвучал сухой смех. – Если ты считаешь, что я допускала ошибки, зачем просить моего совета?»
«Просить совета совсем не то, что нуждаться в нем, бабушка. Как по-твоему, что мне следует сделать с этими иксианцами?»
«Думаю, тебе следует заставить их корчиться».
«Потому что они втайне поддерживают Бронсо?»
«Очень сомнительно, что они знают хоть что-то об этом твоем предателе. Однако они так стремятся доказать это, что ты можешь добиться от них многих уступок. Чем острее ты заставишь их чувствовать страх и вину, тем больше они захотят угодить тебе. Попробуй использовать это как рычаг против них».
Алия не ответила, и Мохиам отступила, смешалась с гулом голосов. Учитывая то, что она сделала с этой ведьмой, можно ли прислушаться к ее совету? Может быть. Что-то в ее словах и в том, как она их говорила, похоже на правду.
Тем временем вспотевшие рабочие трудились, разворачивая трон. Они могли бы использовать портативные генераторы силового поля и повернуть громоздкий трон одним движением пальца, но они кряхтели, напрягались и толкали. Это был их способ служения ей.
Три черные пчелы жужжали над головами рабочих: особенно они приставали к смуглому инопланетянину с темной щетиной на лице. Кусачие насекомые липли к его потному лбу. Он отпустил трон, чтобы отмахнуться от пчел, пока остальные с натугой устанавливали свою ношу на помосте. Раздраженный мужчина сбил пчелу на ручку трона, раздавил кулаком и небрежно отбросил.
Слова Алии заставили его вздрогнуть.
– Кто разрешил тебе давить пчелу об имперский трон?
Удивленный своим внезапным поступком, мужчина обернулся: он задрожал, лицо его вспыхнуло, в глазах появилось виноватое выражение.
– Н… никто, миледи. Я не хотел никого оскорбить.
Алия извлекла из ножен на шее свой криснож и размеренным голосом сказала:
– После ухода Муад'Диба все жизни в империи переданы под мое руководство. Включая твою. И даже жизнь столь незначительного существа, как насекомое.
Рабочий закрыл глаза, смирившись с судьбой.
– Да, миледи.
– Вытяни руку ладонью вверх.
Дрожа, рабочий повиновался. Точным движением ножа Алия срезала кусок кожи с ладони, с той ее части ладони, которая прикасалась к ручке трона. Рабочий шумно втянул воздух от боли и неожиданности, но руку не отдернул и о пощаде не молил.
«Достаточно», – подумала Алия. Он усвоил урок, остальные тоже. Алия вытерла лезвие о рубашку мужчины и убрала в ножны.
– Моего отца называли Лето Справедливый. Наверно, во мне есть частица его.
Непредсказуемость.
Когда прибыла делегация иксианцев, Алия сидела на троне и смотрела на оранжевый занавес на стене за ним. Ее медные волосы были скреплены золотыми водными кольцами, которые показывали всем, что она, как и ее брат, считает себя фрименом. Алия слышала, что технократы вошли, но не повернулась к ним. Дункан учил ее никогда не поворачиваться спиной к двери, но Алия считала символическим свое презрение к этим людям.
Позади мажордом объявил о приходе иксианцев, и она услышала приближающиеся шаги. Эти шаги прозвучали на натертом полу громко, потому что Алия приказала рабочим не расстилать царский ковер. Шаги были неровные, Алия слышала в них неуверенность.
Стоявшие в большом зале для аудиенций зашумели и утихли; всем было любопытно, что Алия сделает дальше. Она не знала, как зовут главу делегации, и ей было все равно. Все технократы одинаковы. Семь лет назад, после падения правящего дома Верниуса, когда Бронсо, последний наследник дома, ушел в подполье, чтобы распространять свои обвинения, планета Икс значительно расширила исследования и производство и мало интересовалась политикой реконструированного ландсраада.
Алия слышала, что люди остановились у подножия трона и неуверенно переминаются с ноги на ногу. Откашливание, шорох одежды и нотка досады в мужском голосе:
– Леди Алия, мы пришли по вашей просьбе.
Алия заговорила, обращаясь к стенке:
– Вы знаете, зачем я вас вызвала?
Другой голос, более холодный и логичный:
– Можем догадаться. Иксианец бросил вызов императорскому двору. Ты надеешься, что у Конфедерации есть сведения о местонахождении Бронсо Иксианского.
Первый голос:
– Мы осуждаем действия изгнанного Верниуса!
Алия жестко сказала:
– Бронсо Верниус воспользовался иксианской технологией, чтобы внести смятение в похороны моего брата. Какие еще приемы он может использовать? Какую еще технологию вы передали ему, чтобы он мог вредить мне?
– Никакую, миледи! Я гарантирую, что Совет технократов не имеет к этому отношения.
Она слышала фальшь в этом голосе.
Второй голос:
– Почтительно напоминаем, что Икс некогда был близким другом дома Атрейдесов. И надеемся восстановить этот благотворный союз.
– У Атрейдесов союз был не с Советом технократов, – сказала Алия, – а с домом Верниус. Бронсо сам в молодости разорвал эти узы.
– Как видишь, миледи, Бронсо давно уже принимает неразумные решения. Он не представляет интересы Икса. Это нежелательный пережиток прошлого и устаревших обычаев.
«Прошлых и устаревших, – подумала Алия. – Было время, отец дружил с Ромбуром Верниусом, и того требовала честь, а не только коммерция и промышленность. Эти люди забыли, как дом Атрейдесов помог восстановить власть Верниусов после захвата Тлейлаксу».