Чужое сердце (Шарада) (др. перевод) - Браун Сандра. Страница 40

До недавнего времени такая глупая мысль даже не пришла бы ей в голову. Теперь же ей повсюду мерещились гоблины и привидения.

– Откуда ты знал, где меня искать? – спросила она.

– Мне сказали, что ты обычно выходишь через студию.

– Кто тебе это сказал? И как ты сам попал внутрь?

– Уговорил охранника.

– Им запрещено пускать внутрь посторонних. Только тех, у кого есть служебный пропуск.

– Старина Боб принял во внимание мои былые заслуги.

– Старина Боб?

– Мы с ним уже на «ты». Как только я сказал ему, что я бывший коп, он был только рад мне услужить. До того, как пойти в охранники, он служил в полицейском управлении Сан-Антонио.

– Как я вижу, профессиональная солидарность – полезная вещь.

– Верно. Она открывает многие двери, – сказал он, пожимая плечами. – Тебе холодно?

Как оказалось, она стояла, обняв себя руками за плечи.

– Немножко. Я даже этого не заметила.

– Или ты дрожишь из-за того, что произошло здесь сегодня днем?

Она пристально посмотрела на него.

– Откуда тебе это известно?

– Я был здесь.

– Ты был здесь? Но почему?

– Решил проведать тебя и оказался здесь сразу после того, как подъехали пожарные. В суматохе я заговорил старине Бобу зубы и прошел внутрь. Но в студию так и не попал, потому что она была оцеплена и меня отказались пропустить внутрь.

Я спросил одного из копов, что случилось, и он рассказал мне. Я представился близким другом и добавил, что хотел бы тебя видеть. Но он ответил, что получил приказ внутрь никого не пускать.

Как жаль, что она не знала, что Алекс был рядом, в здании телестудии. Нет, все, кто мог, пытались помочь, но его присутствие тоже было бы нелишним, особенно после того, как все обошлось.

– Всякое случается, – прошептала она, глядя куда-то в пол.

– Ты уверена, что это была случайность?

Ее негромкий, нервный смешок был далек от убежденности.

– Разумеется, а ты как думал? Я сидела в кресле, когда на меня ни с того ни с сего с потолка свалилась лампа.

– Покажи мне, как это было.

С этими словами он прошел следом за ней к столу, за которым сидят ведущие. Позади стола стояли четыре вращающихся стула – два для ведущих, один – для синоптика, который перед тем, как переместиться в другой конец студии к знаменитому «метеоцентру», болтал с ведущим. Четвертый предназначался спортивному комментатору.

– Как ты знаешь, я редко выхожу в прямой эфир. Чаще всего передачи с моим участием идут в записи. Когда я их записываю, то обычно сижу здесь, – сказала Кэт, положив руки на спинку стула спортивного комментатора. – Сегодня, когда все произошло, я дошла до середины моих вводных реплик.

Кэт указала на потолок. Разбившуюся лампу уже заменили на новую.

– Третья слева, – сказала она Алексу.

– Она свалилась с потолка прямо тебе на стол?

– Вот здесь.

На пластиковой поверхности виднелись свежие царапины, а от края столешницы как будто откусили приличный кусок.

– Мне повезло, что она не свалилась мне на голову, – заметила Кэт, проводя пальцем по выемке в форме неровного полумесяца. – Еще пара дюймов, и неизвестно, чем бы все кончилось. Она рухнула мне почти на колени. Грохот был ужасный. Кругом осколки стекла, покореженный металл.

Кэт попыталась улыбнуться, правда, не слишком убедительно.

– Как ты понимаешь, пришлось делать дубль.

– Кто-нибудь попытался объяснить, почему это случилось?

– Через пару минут в студии уже было полно народа. Билл покинул деловую встречу и примчался сюда. Кто-то вызвал пожарных и «Скорую». Пожарную машину ты видел сам. А вот «Скорую» можно было не вызывать, поскольку никто не пострадал, что, кстати, сродни чуду.

Потом прибыла полиция и вместе с охранниками выставили всех вон, чтобы навести в студии порядок. Билл рвал и метал. Он потребовал объяснений от осветителей.

– И?

– Те не смогли ничего сказать. Он пригрозил им увольнением, но я уговорила его не рубить сплеча. Невозможно доказать, что причиной всему их халатность, и вообще, несправедливо наказывать сразу всех.

– Они осмотрели лампу?

– Да. Судя по всему, ослаб болт.

– То есть причиной все-таки халатность.

– Может, да, а, может, он ослаб сам.

– Ослаб сам?

– Типа того, – резко ответила Кэт. Его скепсис уже начал ее раздражать. Хотя, если быть честной, ей было страшно при мысли, что она отделалась лишь испугом.

– Хм…

– Мне не нравится, когда ты так делаешь.

– Что именно?

– Это твое «хм». Ты как бы намекаешь, что все, что я говорю, это…

– Чушь.

– Тогда что, по-твоему, здесь произошло?

– Сдается мне, ты перепугана до потери пульса, и никакая это не случайность.

Она вновь машинально сложила на груди руки, как будто защищаясь от его вопросов.

– Не говори глупостей. Кому нужно покушаться на Курта?

– Курта?

– Нашего спортивного комментатора.

– Лампа свалилась, когда Курта в студии не было, зато в ней была ты.

– То есть, ты хочешь сказать, что кто-то нарочно ослабил болт с тем расчетом, чтобы она свалилась на меня?

– Именно. Кстати, ты сама так считаешь.

– Откуда тебе знать, что я думаю?

– Об этом легко догадаться. Иначе с какой стати твое лицо как будто готово развалиться на мелкие части, как какая-нибудь мозаика-пазл?

Понимая, что спорить и отнекиваться бесполезно, Кэт решила сменить тактику.

– Ну, хорошо. Допустим, ты прав. Кто-то действительно покушался на меня.

– Говори. Я тебя внимательно слушаю.

– Я понятия не имею.

– Но у тебя есть догадка, – Алекс приложил палец к ее губам, давая понять, что с ним лучше не спорить. – Я давно это почувствовал, в тот самый вечер, когда ты увидела незнакомую машину, припаркованную у твоего дома.

– Я всего лишь насторожилась. Как и любой на моем месте.

– Как-то ты слишком сильно насторожилась, – возразил он. – Как будто ожидала неприятностей. Но и до того вечера ты была вся как на иголках. По какой причине, хотелось бы знать.

– Неправда.

– Ты лжешь.

Внезапно последние остатки сил покинули ее. Она опустила голову и помассировала виски.

– Алекс, ты победил по умолчанию. У меня просто нет сил вступать с тобой в пререкания.

– Почему ты не хочешь сказать мне, что тебя беспокоит?

– Потому что… – Кэт недоговорила, подбирая слова. – Потому что я еду домой.

Она повернулась, чтобы уйти. Он зашагал с ней рядом.

– Этот твой ухажер все еще у тебя дома?

– Никакой он мне не ухажер.

Алекс остановился. Она тоже. Затем обернулась и в упор посмотрела на него.

– Был да сплыл.

– Понятно.

Они молча согласились не развивать дальше тему ее отношений с Дином Спайсером. Вместе выйдя из телестудии, они на минуту замедлили шаг, чтобы попрощаться со стариной Бобом.

Увидев Алекса, тот расплылся в улыбке.

– Спасибо за автограф. – На его столе лежал открытый экземпляр книги Алекса. – Книжка в моем вкусе.

– Читайте на здоровье, – сказал Алекс своему новому поклоннику, придерживая для Кэт тяжелую металлическую дверь.

– Ты его подкупил.

– Это просто небольшая гарантия на тот случай, если воспоминания о старых добрых деньках не сработают.

– Как ты узнал, где меня искать? Обычно я не задерживаюсь на работе допоздна.

Парковка была практически пуста. Уехала даже бригада, отвечающая за вечерний выпуск новостей.

– Очередная счастливая догадка. Тебя не было дома.

– То есть сначала ты заглянул ко мне домой?

– Чтобы снова нарваться на Спайсера? Ну уж нет. Я позвонил по телефону, и мне никто не ответил.

– Зачем тебе понадобилось меня видеть?

– Хотел услышать твою версию того, что случилось в студии.

– Нет, еще до этого. Зачем ты приходил сюда днем?

Они уже подошли к ее машине. Алекс оперся локтем на крышу и повернулся к Кэт.

– Хотел извиниться за то, что избил этого твоего… Спайсера.

– Ну, не так уж сильно ты его избил, – возразила она. – Скорее поставил в неловкое положение.