Белое пламя дракона - Крымов Илья. Страница 38

– Меня это не касается.

– Имя моего господина Мальвар Рыжий, и он шлет вам свое приветствие. – С этими словами слуга открыл ларец, и улицу заполнил яркий свет и невыносимый жар.

– Ахог подери, – пересохшими губами прошептал Тобиус, вытаскивая из мешка жезл.

В огненном элементале, выбравшемся из шкатулки, было двенадцать футов росту, и все тело его состояло из оранжево-красного бездымного огня, источавшего сухой испепеляющий жар. На его широченной груди сидела маленькая незаметная голова с парой глаз, пылавших плазменным светом, длинные руки с мощными предплечьями на запястьях охватывали браслеты, выточенные из камня вулканической породы. Это существо не имело ног, а вместо них от талии тянулся гибкий тонкий хвост, оканчивавшийся внутри открытой шкатулки. Слуга, буквально державший духа стихии в руках, не превратился в пепел лишь благодаря плотному кокону защитных заклинаний, наложенных на него.

Элементаль вскинул руки и метнул две струи огня. Тобиус резко бросил свое тело в сторону, воздвигая Щит Стужи. Следующие потоки огня ударили уже в него и раскололи довольно слабое защитное заклинание. Волшебник не мог позволить себе остаться на одном месте дольше мгновения, он прыгал, уворачивался, отступал, порой спасаясь от пламени в последний момент, но делать это становилось все труднее. Элементаль огня оказался не слишком метким стрелком, но там, где его пламя касалось брусчатки, образовывались лужи расплавленного камня, ступать в которые было чревато.

Исходя из того, что стихийный дух сохранял неразрывную связь с нутром шкатулки, Тобиус предположил, что там лежал артефакт, питавший и стабилизировавший элементаля. Наконец он решил перейти в наступление. Сначала в воздухе разлился Осенний Туман, который скрыл волшебника и громко зашипел, коснувшись элементаля. Дух стихии немедля ударил своим пламенем во все стороны, разрывая промозглые чары и оплавляя стены ближайших домов. Однако недолгую передышку Тобиус использовал с толком – вокруг него парило более двух десятков водяных ядер, сжатых под большим давлением, которые обрушились на элементаля. Улица заполнилась оглушительным шипением, и по ней разлилась река молочно-белого кипящего пара. Пережив этот удар, элементаль вскинул руки вновь, а Тобиус, покраснев от натуги, повторил его жест и оторвал от земли целый слой брусчатки, подставляя его под огненные струи. Уронив растекающиеся камни, волшебник быстро собрал разлитый вокруг пар, и водяные ядра устремились к элементалю вновь.

Дух стихии еще пытался огрызаться, но совсем вяло, вся его энергия уходила на то, чтобы восстанавливать тело под ударами постоянно возрождающихся сгустков влаги, которые Тобиус мог создавать практически в неограниченном количестве. Сотканная из огня оболочка элементаля уменьшалась на глазах, наконец очередной снаряд ударил уже не в него, а по его носителю, сбив слугу с ног. Ларец упал, раскололся о камни, и из него выпал небольшой сгусток огня. Приблизившись, Тобиус увидел, как на черепаховом гребне с изысканными резными украшениями в виде розовых бутонов угасает последний пламенный язычок. Элементаль огня изжил себя и вернулся в свой исконный план бытия.

– Передай хозяину, – волшебник утер рукавом пот со лба и щек, – что я оценил его гостеприимство.

Слуга валялся на земле, жалобно поскуливая, водяное ядро достало его слегка, но этого хватило, чтобы перебить руку. Волшебник подобрал гребень, а затем достал из сумки стеклянную палочку и сломал ее.

Он появился в телепортационной вспышке у самых ворот в плетеной ограде. К нему сразу бросились люди, коих в деревне оказалось довольно много для середины рабочего дня.

– Господин Бэйн и генерал добрались?

– Разойдись! – Гром генеральского голоса разогнал виллан.

Бальден придирчиво осмотрел Тобиуса, убедился, что все части тела у волшебника на месте, а после потерял интерес, и его место занял Томас Бэйн.

– Какое счастье, что вам удалось уйти!

– Мальвар Рыжий оказался стихиарием. К счастью, он натравил на меня огненного элементаля, а не воздушного, так что… Распределите покупки, перед его милостью отчитаюсь за ужином.

– А сами вы куда?

– Спать…

Этим простым ответом Тобиус перекрыл все возможные вопросы.

Вечером, немного отдохнув, волшебник занес с балкона медальоны, проверил спящего Лаухальганду и спустился на первый этаж. Посетители смотрели на него с явственным любопытством – все уже знали, что что-то случилось и что волшебник «вырвался из логова зверя», но подробностей не хватало.

В тот вечер на званый ужин Тобиус явился последним. Прочие гости, включая цитарских старшин, уже собрались.

– Чар Тобиус, твое самочувствие?

– Хорошее, сир, благодарю.

– В таком случае прошу всех садиться!

Некоторое время застолье шло как и обычно. Старшие беседовали, генерал ел и пил как в последний раз, Тобиуш пытался прислушиваться к умным беседам, для чего, собственно, староста и таскал с собой наследника на важные собрания, брат Марк безразлично жевал свою траву, Хлоя делала вид, что скучает, беспокойно поглядывая в сторону волшебника.

Основные блюда уступили место сладостям и ароматному чаю, купленному в Хогсдальне.

– Чар Тобиус, неплохо бы услышать – что, собственно, произошло в городе? – наконец обронил Бейерон.

Разговоры стихли, чувствовалось, что собравшиеся ждали этого момента. Тобиус скупо поведал о том, что довольно легко справился со стражей, потом удачно смешался с толпой, но спрятаться от внимания городского мага не удалось.

– Теперь туда нам путь заказан, он будет настороже. Как бы то ни было, сир, я должен сообщить, что почти закончил подготавливать заклинание для поиска логова наших врагов. А план по обеспечению начальной обороноспособности ваших приграничных деревень вошел в финальную фазу. Без солдат в конечном счете ничего не выйдет, но минимум я обеспечу.

– Я на тебя рассчитываю, чар Тобиус.

– Постараюсь вас не подвести. Теперь позвольте откланяться, мне предстоит насыщенная ночь.

Тобиуса сильно занимал вопрос соответствующего ответа Мальвару Рыжему. Стихиарий очень горячо поприветствовал его в Хогсдальне, и теперь молодой волшебник должен был ответить на приветствие. Он уже представлял, какой именно ответ отправит своему соседу.

Выйдя на освежающий ночной воздух, он направился к деревенской плетеной ограде. Ее решительно надо было менять на частокол, и то лишь на первое время. В уме волшебник уже представлял каменные стены маленького, но надежного городка.

Подсвечивая себе мотыльком, Тобиус стал ходить вокруг деревни и собирать камни. Те, что прошли отбор по форме и размеру, отправлялись в медленный полет по орбите вокруг волшебника. Три десятка отобранных камней улеглись на землю правильным кругом. В центр был вонзен ритуальный кинжал, и, собравшись с мыслями, серый маг стал ходить по периметру, читая заклинание. Пальцы постоянно шевелились, плетя нити чар и выстраивая знаки, из сумки появлялись порошки и бутылочки с зельями, окроплявшие каменный круг. Закончив обходить его в тридцатый раз, Тобиус «скрутил» готовое заклинание и метнул в свой нож. Магия прошла по артефакту, как молния по молниеотводу, всосалась в землю и осветила ее мягким свечением внутри каменного круга. Постепенно свет угас, впитавшись в камни. Вынув нож, Тобиус нанес на булыжники разные знаки, по одному на каждый. Оставалось зарыть зачарованные камни вокруг деревни в определенной последовательности, и тогда уже никто не сможет телепортироваться внутрь их периметра без его, Тобиуса, ведома.

Внезапно раздавшийся вой заставил мага замереть, и скользкий холод страха устремился вниз по позвоночнику, покрыв кожу мурашками. В том вое соединились тоска, страх, гнев, горе и безграничная жажда крови, от него начинали дрожать руки и ноги становились ватными. Вой повторился, он летел с юга, из-за реки. Поняв это, волшебник, однако, не приободрился, а даже, наоборот, взволновался сильнее.

Он поднялся в ночное небо и отправился в сторону реки, через холмы, к лесу. Водяная змейка Ильмы заблестела в тусклом свете звезд далеко внизу. Волшебник завис над ней, не решаясь пересечь границу и ступить в Дикую землю. Он ощущал на себе внимание, оттуда, снизу, чьи-то глаза следили за темным пятнышком на фоне звездного неба. Вой взвился ввысь и ударил по волшебнику волной холода и дрожи, под конец этот протяжный звук, перепрыгивавший с ноты на ноту, становясь все выше, заколебался, будто незримое нечто не смогло удержаться и гнусно захихикало, зная, что его слышат.