Белое пламя дракона - Крымов Илья. Страница 61

– Ты цитируешь исторические трактаты, когда я спросил о тварях Астрала.

– Рассказала все, что знала. Эти события происходили, если вообще происходили, боже ты мой, тринадцать тысяч лет назад! Это мифы, учитель, легенды, которые вполне могут оказаться выдумкой.

– Рассуждаешь как человек. Но маги живут по несколько веков, для нас эти «мифы» не столь уж стары. Ладно, ты действительно дала неплохой развернутый ответ, молодец.

– Можно тебя спросить?

– Какой бы я был учитель, если бы не отвечал на вопросы своей ученицы?

– Хреновый, наверное, – осмелилась предположить Эмма.

– Это был риторический вопрос. Спрашивай.

– Этот Астрал, оттуда действительно можно черпать силу?

– Можно было. Но теперь нельзя.

– Почему?

– Ты же читала – способ утерян. Черпать из Астрала научили нас эльфы Лонтиля, хотя в сравнении с далийцами они были сущими слабаками по части волшебства. А потом пришел Джассар Ансафарус и показал, как надо взаимодействовать с Астралом, чтобы не взрываться в процессе подпитки и не позволять всяким тварям захватывать наши тела. Благодаря Джассару магия некогда была в зените мощи и славы. Как принято считать, в те времена волшебники стояли почти вровень с богами… надеюсь, брат Марк не прячется вон в тех зарослях крыжовника. Потом Маг Магов исчез, и его наследники устроили грандиозную резню за право быть верховным магом, сиречь правителем мира. Война гремела над всеми морями и континентами, перемалывая мироздание нескончаемым потоком катаклизмов. Вторая война Магов – вот как это называется теперь. Или Эпоха Темных Метаний, если угодно. И это была настоящая эпоха, восемь с половиной веков вражды, во время которых волшебники прошлого раздирали мир на куски и уничтожали в своих баталиях миллионы жизней. А все почему?

– Э-э… мм…

– Потому что волшебники презрели слово Джассара. Магам – магово. Парадокс, во времена его жизни весь мир управлялся магами, но потом он сказал: «Мы не можем править смертными, не имеем права носить короны, свергать или возводить на престол правителей. – Тобиус замолчал, собирая складки на лбу. – Мы не имеем права быть источниками властной воли, лишь советчиками, помощниками и исполнителями». Магам – магово, ибо так изрек Джассар.

– А как же… как же сам этот Джассар? Он ведь правил миром, верно?

– Две тысячи семьсот пять лет – Эпоха Великих Чаров. Это парадокс, потому что в это время он действительно был единовластным правителем Валемара. Его влияние распространялось даже на Далию, далийские эльфы называли его «Онсерхиэймараэль», что значит «Учитель», а современных человеческих магов они именуют вроде бы «крэбола», то есть «грязь». Джассар был Абсалоном, Магом Магов, Владыкой Всего. Его слово становилось законом магии, а законы магии сами следят за своим исполнением. Поэтому если волшебник хватается за власть, мир вокруг начинает трещать по швам и, как правило, устраняет этого волшебника с большим ущербом для целостности мироздания. А потом он вдруг сказал, что больше волшебники не имеют права вершить судьбы смертных тварей. И исчез. Его слова стали законом магии, но те, кто правил миром на протяжении веков, не смогли мгновенно перестроиться. Они были испуганы… то есть я думаю, что они были испуганы, растеряны и не знали, как им дальше жить. Как следствие, они приняли самое глупое решение из всех возможных и передрались…

– Как скорпионы в банке?

– Точно. Зенреб Алый и Огремон Серебряный… ни один из них не одержал окончательной победы, оба плохо кончили, а их последователи продолжили дело предводителей… потом пришел Сарос Гроган и пожег всех драконьим огнем к ахоговой матери, уничтожил бесценные архивы, артефакты… но даже во время Гроганской эпохи выжившие и реабилитированные волшебники могли намного больше, чем нынешние… Искусство деградирует.

– И поэтому волшебники ищут книгу Джассара, верно?

Тобиус прочистил горло и попытался собраться с мыслями. Когда тема касалась вырождения магии, молодой волшебник неизменно впадал в меланхолию.

– Кхм, верно. Гримуар Всемагии, сборник всех… эй, откуда ты знаешь о Регалиях Джассара? – Тобиус так удивился, что едва не ударился головой о низко висящий улей, вокруг которого летало несколько пчел величиной с кулак.

– У тебя в библиотеке есть книги, а я их читаю, помнишь?

– Хм. Гримуар Всемагии. – Белка Тобиуса скакнула через можжевеловый куст, и он так клацнул зубами, что чуть не откусил себе язык. – У каждого волшебника есть книга заклинаний, и у Джассара тоже она была. Считается, что в ней имелись все заклинания, которые были подвластны Магу Магов. А ему были подвластны все заклинания в мире. Гримуар Всемагии – это как священный Погребальный Ковчег [19] для волшебников.

До конца дня они ехали молча, лишь изредка переговариваясь, и удача была на их стороне, ибо ни одна хищная тварь не встретилась на пути. Белки стали сами выбирать дорогу, правда, приходилось держать ухо востро – мохнатые скакуны порой норовили вскочить на древесный ствол и сделать пару прыжков по веткам.

Тобиус решил подыскать место для ночевки заранее, а не плутать в темноте, которая приходит в лес весьма рано и совершенно неожиданно. Для этого очень кстати подошла небольшая спрятанная в зарослях крапивы лесная пещера, в которой, по счастью, никто не обитал.

Эмма устроила белок, пожевала большой пряный сухарь, запила молоком и легла, накрывшись войлочным одеялом. Волшебник спать пока не собирался, он раскидал вокруг ночного пристанища паутинки оповещающих заклинаний и сотворил несколько ловушек. Проверив, уснули ли белки, Тобиус раскрыл книгу. В голове вертелся круговорот из фигур, символов и слов. Волшебник помедлил минуту, затем вынул из воздуха ярко-синее перо и начал рисовать магические схемы, выстраивать последовательности слов, чертить системы чар в трех измерениях. Убеждаясь в их несостоятельности, он раз за разом вытягивал магические чернила, возвращая страницам книги девственную чистоту.

Заклинание Колокольчик зазвенело в голове. Из ночи появилось нечто тощее, высокое, отдаленно похожее на человека телосложением, костистое, с красной морщинистой кожей, множеством роговых наростов на теле и длинным тонким хвостом. Оно медленно приближалось, садясь чуть ли не на корточки, постоянно помогая себе руками, увенчанными крючковатыми когтями. У существа была вытянутая голова с небольшими рогами, длинная морда-клюв и близко посаженные глаза, такие разумные и жалостливые, что их взгляд причинял боль душе. Существо остановилось, присело на землю, подтянув колени к голове, и уставилось на Тобиуса умоляющим взглядом.

– Помоги… – тихонько проскулило оно. – Помоги…

– Чего тебе надо?

– Помоги… мне…

Маг ощутил, как тончайшие ментальные щупальца захлестывают его разум, внушая желание немедленно броситься на помощь обладателю этих грустных влажных глаз, но остался на месте – ведь ставить элементарную ментальную блокаду в Академии учили всех поголовно. Разумеется, не каждый волшебник мог защищать свой разум на уровне Сехельфорсуса Чтеца, но блокировать нападки низшего телепата умел всякий, без этого просто невозможно было сдать выпускных экзаменов. Разум Тобиуса оставался чист, так что он ясно понимал назначение когтей – крепко держать безвольную добычу. Крохотный шип на хвосте существа вполне мог быть ядовитым.

– Помоги…

Когда волшебник указал на него пальцем и неудачливый охотник понял, что стал дичью, было уже поздно. Заклятие Паралич настигло существо, когда то попыталось бежать, и оно распласталось на земле в неестественной позе. Тобиус осторожно подошел и сапогом перевернул краснокожего на спину.

– Помощь нужна? – сонно спросила Эмма из-под одеяла.

– Спи давай, у меня тут наметилась вивисекция.

– Ну, веселись тогда, – зевнула она и тут же мирно засопела.

Наутро от ночного визитера осталась только куча мяса, а в книге заклинаний Тобиуса появилось несколько страниц с весьма интересными анатомическими схемами и записями.