Белое пламя дракона - Крымов Илья. Страница 7

Волшебник прошел к трупу бородача и поднял с земли сломавшуюся при падении трещотку.

– А это артефакт, обеспечивавший подчинение, причем на удивление ладно сделанный. Вот только покойник сей ни разу не маг. Он пользовался трещоткой и, судя по остаточным следам его астрального тела, постоянно держал ее при себе. Но он не маг.

Свет проник в Туманную лощину на правах полновластного хозяина, ибо солнце не смущало ни название этого заброшенного местечка, ни его дурная слава. К этому времени трое путников уже некоторое время взбивали пыль на обочине дороги Подсолнухов, пока их не нагнала карета, запряженная четверкой лошадей. Из кареты вышел закованный в броню гном, сжимавший в руке массивный пороховой пистолет, способный прошить любую кирасу как фольгу и оставить в человеке дырку величиной с небольшую дыню. Гномы были мастерами создавать компактное оружие с чудовищной убойной силой.

Заглянув в карету, сир Реджинальд Истер-Килибенс вернулся к своим работникам и сунул каждому из них в руку по золотой монете.

– И это все? – не удержался от того, чтобы скривиться, Матисс. – После того, что мы…

– Это все, что было обещано, – твердо ответил невысоклик, – за любые неприятности, имевшие место быть во время вашей работы.

И он и гном погрузились в карету, после чего она развернулась и быстро помчалась в обратную сторону.

– Вот ведь низок паршивый! – сплюнул в пыль наемник.

– Ну, он действительно с нами расплатился, – пожал плечами волшебник, пряча золотой кругляш в своей сумке.

Через два часа они оба мылись в бадьях с горячей водой, которые для них заботливо подготовила прислуга придорожного постоялого двора «Точные весы», в комнате, поделенной на две части занавесью.

– Но ты не знаешь самого интересного, – рассказывал вольный стрелок, который с попустительства Тобиуса решил вдруг перейти на «ты». – Когда я пробрался в дом, Истер-Килибенса там охраняли пятеро, но ни один не заметил, что он подрезает веревки крошечным ножичком из рукава. Прежде чем я пустил в ход меч, он освободился, выхватил у одного из них нож и метнул ему же в глотку. Очень короткое расстояние, у ножа не было времени для набора скорости, но он воткнулся по рукоять, будто им выстрелили из арбалета, хм. Я убил троих, а он в это время выпустил кишки еще одному, причем наш дорогой сир Реджинальд был хром и хорошо виден врагам, в отличие от меня. Как человек, повидавший много головорезов, скажу тебе точно: этот невысоклик – опытный убийца. Вот и думай теперь – что все это было и как нам удалось выжить?

Волшебник молчал, сидя в успокаивающе-обжигающей воде и крутя в руках трещотку, пока приятная молодая служанка старательно скребла ему спину. Позже они с Кордолом спустились в общий зал, заняли отдельный стол и сделали заказ, ни в чем себе не отказывая. Сначала принесли вино и легкую закуску, чтобы гостям веселее было ждать основных блюд, и они выпили за то, чтобы и впредь удавалось сохранить собственные шкуры в целости, а собственные кошели – в тягости. Волшебник медленно покручивал трещотку, извлекая из нее нервные непостоянные звуки, чем несколько раздражал наемника.

– Выбрось уже эту дрянь и забудь. Мы живы благодаря тебе, и пора бы возблагодарить Господа-Кузнеца за то, что с нами был маг, вот что!

– Я был не очень полезен: столько людей полегло.

– Но мы-то живы!

– Неверные люди под руководством того, кто знает об их неверности и ведет нас в ловушку, зная, что нас ждет ловушка: взорвавшийся фургон. Единственное, чего он не знал, – это то, что у врага есть химера.

– Я тоже об этом задумывался, но поскольку невысоклик явно не был тем, за кого себя выдавал, и мне не хочется пересекать дорогу типам вроде него, я решил выбросить это из…

– Химера была обычной, я убил ее одним заклинанием. Тот волшебник, что был до меня, смог бы так?

– Марв? – задумался вольный стрелок. – Я знал его всего пару дней, но думаю, он вполне мог бы шарахнуть парой-тройкой заклинаний. – Тобиус молчал, позволяя ему развить мысль. – Но он вдруг решил побаловаться тяжелыми наркотиками, которые выбивают из колеи на… сколько там?

– От нескольких суток до полутора недель.

– А эта радужная дрянь оставляет на употребляющем следы?

– О, поверь, маг, сидящий на «пыльце фей», не похож на здорового человека. У него выпадают волосы, отвисает, приобретая неестественные цвета, кожа, а глаза становятся снулыми, как у дохлой рыбы.

– Нет, вообще не похоже. От нормальных людей он отличался лишь своим колпаком в звездах и привычкой постоянно смотреть в книгу.

– Значит, нанявшись охранять казначейский поезд, он решил вдруг начать употреблять «пыльцу фей». Скажи-ка, Матисс, где это произошло и когда?

– Хм? В Кавернхилле. Ночью он куда-то отправился, а когда пришло время выезжать следующим утром, Марвина притащили стражники. Он уже пускал радужную пену.

– Кавернхилл, хм? И что, я первый волшебник, которого попытался нанять невысоклик?

– Нет, сначала он заставил стражников показать ему, где живут городские маги, и попытался сунуться к ним, но двое из этих бородатых… мудрецов лишь бошками мотали – мол, сильно мы заняты, – а третий вообще отказался принимать. Когда Истер-Килибенс не смог найти Марву замену, он богохульствовал так долго и так громко, что у грешников в Пекле наверняка покраснели уши. На его удачу один из стражников, притащивших Марва, прошлым днем дежурил на воротах и якобы видел покидающего город странствующего волшебника. Он указал нам в сторону Синедола, мы и поехали.

Тобиус сидел молча и рассеянно покручивал в руке трещотку. Он не обратил внимания на появившиеся блюда и на вопросы, которые ему задавал наемник. Наконец, встрепенувшись, он достал из своей сумки медную чашу с линией тайнописных знаков по ободку, наполнил ее вином и опустил внутрь медальон, снятый с шеи. После прочтения заклинания маг обратился к образу того, кто появился в вине. Образ ответил. Матисс Кордол смотрел и слушал, не смея мешать, а потом в вино была опущена трещотка, и образ растаял. Медальон вернулся на шею.

– Я в любом случае собирался это сделать, но мне хотелось иметь более-менее веские причины для того, чтобы потревожить наставников.

Кордол рассмеялся и поднял кружку с вином:

– А ты очень хитер, чар Тобиус!

– И, к слову, очень коварен, – улыбнулся волшебник, поднимая медную чашу, в которой не было ничего, кроме вина, и чокаясь с новым другом.

На протяжении нескольких следующих недель Тобиус и Матисс пропутешествовали на запад по землям Ривена вместе. Их путь получился довольно извилистым, и они успели попасть еще в несколько щекотливых ситуаций, растеряв вместе с тем почти все заработанные деньги. Но когда очередная развилка разделила их дороги, расставались они друзьями.

Им конечно же не было известно, что вскоре после того, как трещотка попала в руки артефакторов Академии Ривена и те извлекли из нее информацию о создателе, в Кавернхилл был послан Хазактофем Дыба, волшебник с весьма неординарной репутацией, который часто решал для Академии весьма специфические проблемы.

После незваного ночного визита в лабораторию-мастерскую Баркелия Чучельника, наиболее влиятельного из трех волшебников города, Дыба поспешил убраться оттуда подальше и, найдя подходящее место в одном из темных переулков ночного Кавернхилла, позволил себе перевести дух. Он прикрыл глаза и спустя минуту беззвучного шевеления губами негромко заговорил:

– Я опоздал, до него добрались раньше. У трупа отняты руки ниже локтей, а на глазах лежат золотые крахестоуны. Да, наказан как вор, протянувший руки к неприкосновенным деньгам и расплатившийся смертью за золото. Да, почерк агентов Золотого Трона. Мне нечего здесь делать… Что? Нет, монет я не забрал и никому не посоветовал бы этого делать. Они принадлежат теперь тому, кому должны принадлежать.

Хазактофем Дыба покинул город, не дожидаясь утра.

Часть первая

Волшебник появился при въезде в деревню, у хлипких ворот в плетеной ограде. Он появился не так, как должны появляться волшебники, – то есть пришел по дороге, а не возник в яркой вспышке или прилетел верхом на огромном орле.