Белое пламя дракона - Крымов Илья. Страница 73

– Созданы ли они искусственно, я понял.

– Да, простите. Или же эти существа всегда жили в дикой природе… – Волшебник привалился плечом к печально скрипнувшей полке и принялся вяло вытряхивать из трубки остатки выгоревших трав. – Вполне вероятно, что он пылится здесь уже много лет. Эти существа мало изучены, но точно известно, что они живут очень долго. Хм. Прикажи?те запереть кладовку, я займусь им позже, когда переведу дух.

Он второй раз ступил туда, куда ни один волшебник не ступал и единого раза за последние тысячелетия. Только это уж точно был сон. Астрал открылся перед ним бесконечной тьмой, в которой мерцали «созвездия» разноцветных сгустков энергии, окутанные световыми дорогами немыслимой красоты и сложности.

Бесплотный и безвольный Тобиус парил в бесконечности имматериума, подхватываемый вихрями свободной магической силы, которые гуляли по этой вселенной, бездомные и неустанные, не знающие и не желающие покоя. Будто сорванный с ветки лист, он кружился в абсолютом ничто, не имеющий воли или желания прекратить это странное бессмысленное путешествие.

Наконец оно завершилось само собой, оставив его астральную проекцию на одной из «звездных дорог». На той единственной из мириад прочих, по которой скакал всадник на кошмарном коне. За его спиной развевался рваный плащ, на ржавых доспехах еле-еле поблескивали крупицы позолоты, а расколотый трещиной череп скрепляла черная корона. Конь, чьи голые кости белели, проглядывая сквозь латы и рваную черную попону, мчался на Тобиуса, роняя кровавую пену сквозь оголенные передние зубы. Всадник выхватил меч из ножен, занес его для удара, оказавшись над самим волшебником, и рубанул по темени.

Все померкло, обратилось непроглядной темнотой, и лишь тот путь, который проделал меч, остался алеть кровоточащим шрамом на ее теле. Тобиус впервые испугался, узнав в том шраме красного червя, ползущего по ночному небосводу.

– Грядут времена больших перемен. Темные времена.

Он вынырнул из сна с воплем, и ложе его было пропитано по?том так обильно, что какое-то время серый маг не мог понять – не обмочился ли он, часом? Оказалось, что нет, и Тобиус быстро забыл об этом, посмотрев в сторону ближайшего окна, за которым белый свет луны разбавляло красное свечение кометы.

Он вышел на балкон и взглянул туда, где черное небо подкрашивал этот угнетающий красный свет, черно-розовые облака расступились, давая еще далекому, но такому яркому космическому червю явить себя во всей красе. Не стоило сомневаться, что в эту ночь тысячи и тысячи астрономов и астрологов прильнули к своим телескопам.

Внизу тревожно завыл сонм собачьих голосов. Тобиус убрал со лба слипшиеся мокрые волосы, вернулся в комнату, посмотрел на омерзительную влажную постель и поморщился. Слабость еще дурманила его голову, пахло книжной пылью, чернилами, реагентами и травами. Запах лаборатории мага. Он все еще хотел спать, но не на этой теплой мокрой постели. Поэтому волшебник стянул одеяло на пол и лег на него, без подушки и ничем не укрываясь. Несмотря на дурное самочувствие, заснул он скоро и остаток ночи проспал без снов.

Пробуждение далось тяжким трудом. Кое-как приведя себя в порядок, маг спустился, громко топая по ступенькам на этаже Эммы. Ученица была безжалостно и грубо разбужена, невзирая на сопротивление и мольбы. Тобиус не любил сонь – его самого всю жизнь будили до рассвета, и долгое лежание по утрам он считал позволительным только в случае болезни или тяжелейшего переутомления.

– Сегодня мы снова идем к реке.

– Зачем? – Еще теплая постель манила Эмму обратно в свои нежные объятия, и одевалась стальная дева медленно, неуклюже, с тоской посматривая на любимую подушку.

– Нужно набрать глины для лепки големов.

Тобиус был рад тому, что его надолго обеспечили работой, – это помогало не думать о Дикой Охоте и о вестнице бед, ползущей по небу. Он вышел на стены замка, из которых, отдельно от прочих башен, росла его собственная, огляделся с высоты на окрестности и повернулся к двери, чтобы подстегнуть Эмму, когда заметил незваного гостя. Гостью. Он узнал ее сразу, хотя прежде видел мельком и при довольно напряженных обстоятельствах. Служанка Клохинда без предупреждения и разрешения обняла его и поблагодарила за брата. Когда Эмма наконец показалась, служанка шептала волшебнику на ухо.

– Нет, спасибо, – вежливо отстранил ее Тобиус, – в этом я потребности не имею и пока что справляюсь сам.

– Но как же, чар магик, разве хорошо мужчине самому таким заниматься?

– Я самодостаточен, добрая женщина, но за предложение благодарен.

– Если что, только дайте знать, – хихикнула Клохинда, уходя.

Возмущению Эммы не было предела, она покраснела до корней волос и принялась широко раскрывать и закрывать рот, не находя слов. Тобиус усмехнулся: она стала похожа на карпа.

– Да как она посмела?! – взорвалась наконец стальная дева. – Необразованная челядинка думает, что достойна настоящего мага! Это как вообще?!

– Она предложила быть моей личной прачкой.

– Совсем стыд потеряла, гулена недотра… Что?

– Клохинда работает в замковой прачечной и хотела бы отблагодарить меня в меру сил.

– Ах… э-э…

– Воистину каждый рассуждает в меру собственной испорченности, – бросил Тобиус и зашагал по стене, слушая возмущенные возгласы Эммы.

На завтрак маг с ученицей не пошли, а отправились на кухню, где Тобиус запросил у мэтра Шовиньоля трапезу на вынос. Поблагодарив его, маг через Джаспера оставил обитателям замка послание о том, что он отправляется по делам.

Пережевывая хлеб с мясом и маринованными огурцами, волшебник шагал к кузнице. Ворота были открыты, но, судя по температуре, горн только начинал раскаляться. Поприветствовав кузнеца, Тобиус показал ему нож, взятый у Грега, и осведомился об его происхождении. Мартел сказал, что нож ковал он, ковал из найденных кусков железной руды. Это полностью удовлетворило Тобиуса, он уверился, что в земле баронства есть сырье для начала металлургического производства.

– Так вы за этими камнями ходите по утрам?

– За ними, ага. С той поры как наша торговля пожухла, с сырьем совсем худо стало, а мне не раз подворачивались вот такие вот ржавые камни, то бишь куски рудных пород, кои на поверхность вышли. Может, дожди те места вымыли, не ведаю. Самое удачное место для моей поживы в полутора днях пути отседова, но теперича не в масть мне лесные ночевки устраивать, вот и брожу, бывает, окрест, к скалам хожу.

Покинув Под-Замок, к речке они отправились быстрым шагом, распугав стаю деловито разгуливавших по дороге гусей.

– Куда мы сегодня?

– Помнишь, что говорил волк из долины златосерда?

– Он много о чем говорил, я не слушала.

– Надо быть внимательнее, ученица! Один дневной переход вниз по реке – и болото с обитателями. Если с ними удастся договориться, то, возможно, мы получим глину.

– На болоте? А та, что нашу принцесску чуть не сожрала, чем плоха?

– Амгарская глина послужит лишь магическим катализатором, лепить целиком из нее было бы кощунственным расточительством.

Волшебник создал у берега просторную льдину и вместе с Эммой, как на плоту, пустился на ней вниз по течению. Берега, сначала пологие и низкие, укрытые песком и галькой, некоторое время волновались высокими обрывами, река немного пропетляла в оврагах, потом расширилась и стала обрастать густыми плавнями. Сплавлялись довольно долго, река не спешила, и можно было насладиться свежим воздухом.

– Учитель, там что-то промелькнуло внизу.

– Хм? Что промелькнуло?

– Что-то темное в воде… Берегись!

Удар пришел снизу, сильный и быстрый. Под грохот расколовшейся льдины Тобиуса высоко подбросило, и он упал. Упал неудачно, сначала ударившись затылком о воду, а потом еще обо что-то твердое под ней. В глазах потемнело, легкие непроизвольно сжались, выпуская остатки воздуха, и волшебник медленно пошел на дно. Вокруг было достаточно светло, чтобы он видел массивный темный силуэт, проплывший на грани поля зрения, и Тобиус понял, что тонет. Надо было что-то сделать, но ничего не шло в голову, он не смог вспомнить ни одного заклинания, ни единой словоформулы из сотен зазубренных до абсолютного идеала. Удар в затылочную область будто выбил из него накрепко заученные слова, и это было страшно, потому что без слов волшебник терял власть над волшебством.