Тьма придет за тобой - Осипова Татьяна. Страница 25

– Тебе не кажется, что мы едем слишком медленно, – он обнял ее за плечи одной рукой. Мо передернуло, когда она увидела кровь на его пальцах. Кровь доктора Крисса и отца Ганкеля, без них ей будет очень сложно. Она не знает заклинаний, она не сможет…

Впереди возникла стена, знак дорожные работы пронесся секундой раньше. Тормоза не поддавались. Огонь и скрежет разрывающегося метала, теплые объятия Марка и смех Дейанны. Ни боли, ни страха.

Мо открыла глаза. Под ней таял лед, снег падал, словно тополиный пух, воздушный и легкий. Она поднялась на ноги, узнавая это место.

Ад – холодный и одинокий. Пустыня из красивого камня, построенная на костях грешников, пыточные и сады удовольствия, где правят суккубы. Золото и кровь. Тень метнулась по каменным стенам. Тишину нарушило чье-то дыхание. Она обернулась, увидев незнакомца в просторной рубашке серого цвета и вытертых джинсах. Босые ноги еле касались ледяного покрова. Он улыбался, протягивая к ней руки.

– Не бойся, – сказал он, раскрывая для объятий руки, так похожий на ангела, – я знаю, тебе досталось, девочка. Идем, скоро, все закончится.

Мо взяла его за руку, не понимая, что может здесь закончится, в этом месте, где правит тьма.

– Тс-с, – он приложил пальцы к губам, – теперь, когда нет препятствий, ты сделаешь сама правильный выбор.

«Правильный выбор» – где-то она уже это слышала. Ей не помогут святое писание и книга заклинаний экзорциста, подруга, что всегда скрывала свое истинное лицо, Марк, который перешел на сторону древнего зла.

– Ты права, – незнакомец тепло сжал ее руку, – жизнь такая штука, что тебя предают самые близкие. Атэни завидовала тому, что у тебя есть отец, а ее приемные родители оказались не теми, кого она видела в них поначалу. Приемный отец, однажды изнасиловав ее, делал это регулярно. Мать, – он усмехнулся, – ну, а мать, зная обо всем покрывала своего мужа. Тогда Атэни убила их, принеся нам жертву.

Марк хотел удовольствий, но стыдился тебе признаться в этом. Он ждал вашей близости, но ты не похожа на других девушек, думал он, оберегая тебя от своих плотских желаний. Суккуб легко добился его расположения, потому, что его плоть жаждала этого. Уильям и Соммер были слишком самонадеянны, – он рассмеялся, – с помощью своей книжонки и пентаграммы, они думали уничтожить меня? – его глаза сверкнули огнем. – Понимаешь, ваш Бог придумал свои правила для своих овец, считая вас лишь овцами. Я же дам тебе гораздо большее.

– Ты прав, – улыбнулась Мо, высвобождая свою руку из его ладони, – наш Бог жестокий Бог, не щадящий своих детей, разрушая войнами и болезнями наши жизни, но он никогда не предавал, не использовал…

– Откуда ты знаешь, Мо, – он склонил голову на бок, покусывая нижнюю губу, – ты знакома с Богом?

– У меня есть право выбора, и я не стану служить тебе…

– Никогда не говори «никогда», Мо. Посланники Бога внушили вам людям, что дьявол – это зло. Кем можно назвать Бога, любящим отцом? – в его глазах блеснули слезы, – одного сына он проклял, а второго отдал людям на растерзание. Ты считаешь, что Бог, уничтожающий своих детей, способен сделать нечто другое с вами, людьми.

– Я не хочу об этом думать. Я хочу просто, чтобы нас с папой оставили в покое.

Дьявол ласково сжал руку Мо и, заглянув в ее глаза, опустился перед ней, присев на одно колено. Мо не могла понять, в ее сознании все запуталось, она не могла верить ему, даже его слезам, что скатились жемчужинами по красивому лицу.

– Мне очень жаль, Мо, так бывает почти со всеми, кто встал не на тот путь. Идем, тебя ждет кое-кто.

Больше он не проронил ни слова. Снег таял под его ногами, и тишина пугливо плелась вслед за ними. В какое-то мгновение Мо показалось, что она услышала знакомое хлопанье крыльев. Злой дух настороженно остановился и посмотрел по сторонам. Пустота. Пустота и одиночество именно это Мо прочитала в его глазах. Его облик был красив и молод, а в глазах читались многие тысячи лет.

Они вошли в просторный зал, где не было окон, а на стенах висели портреты знаменитостей. Мо удивил этот факт, и она узнала многих на живописных холстах.

– Эти люди верой и правдой служили мне, – улыбнулся Князь преисподней, показывая на сотни лиц в золотом обрамлении. – Особо я любил Генриха восьмого. Людовик четырнадцатый больше любил себя, жалкий отпрыск французской короны. А эти бравые ребята Франклин, Рузвельт, Вашингтон… все они моя стая, мое верные подданные.

– Меня это не удивляет, – усмехнулась Мо, двигаясь дальше. Страх отступил. Потрясение от смерти Ганкеля и Крисса уступили место безразличию к своей судьбе, девушка пыталась собрать головоломку, которую ей предложит дьявол. А он, несомненно, предложит. Она раскрыла тяжелые двери и увидела отца, который, улыбаясь, бросился к ней, заключая в свои объятия.

– Чтобы вы без меня делали, – улыбнулся Отец Лжи. – Разве ваш Бог дал бы вам возможность проститься.

– Проститься? – Мо непонимающе посмотрела на дьявола.

– Твой отец умер, тут я не приложил ни капли своих сил. Его организм был истощен, как и нервная система…

– Мо, – она услышала голос Мизуко, которая оказалась так внезапно рядом. Она обняла ее и отца и, казалась, почти настоящей.

– Прямо, семейная идиллия, – усмехнулась она, отталкивая от себя фантомы, чувствуя фальшь. Они неестественным образом вытянули лица, став похожими на изображение Эдварда Мунка с популярной картины «Крик». А потом, с искаженными гримасами, лопнули, осыпая пол уродливыми осколками. Мо двинулась вперед, ускоряя свой шаг, открывая, все новые двери, где фантомы пытались выдать себя за ее родителей. Нет, тут дело не в дверях, я иду не тем путем. Мо, резко развернувшись, двинулась назад. Дьявол, задумчиво потерев подбородок, улыбнулся. Мо летела прямо на него и, ударив его по щеке, увидела, как его голова, словно принадлежащая резиновой кукле, издав характерный звук, отскочила от туловища.

– Так я и думала, ты не похож на него! – бросила она, оттолкнув резиновую куклу в сторону. Хлопанье крыльев. Мо понеслась на их звук, сбивая на пути выросший, словно из-под земли кустарник плюща. Его тонкие, но прочные, словно проволока, стебли с колючками пытались обвиться вокруг ног Морисы. Немного усилий и она оказалась на усыпанном снегом балконе, внизу горы и девять башен. Девять лун неизменно наблюдающие за ней, немые стражи Ада.

Мо закрывает глаза и, раскинув руки, смотрит вдаль. Она чувствует, как они начинают обрастать иссиня-черными перьями, превращаясь в крылья. Воспоминания из снов становятся реальностью и, взмахнув крыльями, словно делала это сотню раз, Мо поднимается в фиолетовое небо.

Что делать, вопросы, снова одни вопросы, без ответов. Она пролетает мимо древних башен, заглядывает в окна, где видит Атэни, улыбающуюся, обнимающую своих настоящих родителей, погибших в автокатастрофе.

Мо видит Марка в объятиях Дейанны, их страсть и капельки пота, выступившие на лбу ее возлюбленного, к которому еще остались какие-то чувства, послевкусие, остающееся после бокала вина, запах страсти…

Она летит прочь.

Отец Ганкель в одиночестве листает древнюю книгу, его обнаженная спина в кровоподтеках. Мерзкие твари нагревают свои металлические прутья, в жарком огне камина, и ударяют Соммера Ганкеля по спине, снова и снова. Слезы застилают лицо. Я не должна останавливаться, бормочет Мо и летит дальше.

Маленький мальчик, так похожий на доктора Крисса, уныло смотрит в окно, в его глазах одиночество, которого хватит на весь мир несбывшихся надежд. За его спиной беременная женщина ругается с мужчиной, но мальчик, кажется, не слышит их, он водит пальцем по запотевшему окну, рисуя какие-то символы, буквы. Мо подлетела к самому стеклу, прижав к нему лицо, ее крылья бьются о каменные выступы. Мальчик не видит ее. Мо отбрасывает назад и она понимает, что теперь это не маленький Байден Ньюмари, а тот доктор Уильям Крисс, каким она его знала. Она читает по его губам: « Сделай правильный выбор, Мо, сделай правильный выбор!»