Инь-Ян. Китайское искусство любви - Хьюмана Чарльз. Страница 21

Поскольку физические упражнения считались неподобающим занятием для культурных людей (одним из обычаев было держать спину слегка согнутой, что означало ученость и учтивость), единственным местом, где образованный мужчина напрягал мускулы, оставалась спальня. Тогда, как и теперь, в моде был культуризм. Помимо использования афродизиаков, предназначенных для повышения активности движений, предпринимались двоякого рода попытки увеличить размер пениса: посредством медикаментов и хирургического вмешательства. Снадобья можно было принимать внутрь, наносить на кожу члена и в некоторых случаях втирать в область Нефритовых Врат.

Излюбленными ингредиентами являлись: измельченные панты, морской огурец и человеческая плацента (и то и другое в высушенном и истолченном виде), экскременты ястреба, водоросли, печень собаки и половые органы быка. Правильное применение этих снадобий, как утверждалось, удлиняло член в полтора раза.

Другая область экспериментирования, т. е. трансплантация и прививки, не так уж невероятна, как кажется. Евнух был обычной фигурой в обществе не только при дворе императора, но и на менее высоком уровне, а поскольку одним из способов кастрации являлось удаление пениса вместе с яичками, «банк» органов был постоянно к услугам ученых и хирургов, занимавшихся этим делом. Они помогали не только тем, кто был недоволен малыми размерами своего члена, к их услугам прибегали и те евнухи, чьи судьбы и положение изменились, вследствие чего они стали стремиться восстановить утраченное. Преступники и военнопленные также подвергались кастрации, часто становясь жертвами «трансплантационной лихорадки».

Наиболее достоверные и живые изображения средневекового Китая содержатся в китайском романе. Ему, считавшемуся вульгарным жанром литературы, была свойственна относительно большая свобода выражения. Поэтому неудивительно, что сюжет усовершенствования человеческой природы был обычным для сексуальных историй. В сочинении XVII в. «Жоу пу туань» [26] Ли Юю удалось запечатлеть настроение мужчин того времени, а также подробно описать прививку пениса. Герой романа, Ученый-Полуночник, оставив жену, отправился странствовать в поисках мудрости. Одну из ночей он проводит на одиноком постоялом дворе. Там он встречает доброго разбойника по имени Равный Кунь Луню (великий Кунь Лунь прославился своими успехами в похищении женщин), и они быстро становятся друзьями. Но разбойник подвергает осмеянию размеры инструмента, которым гордился Ученый. Ученый становится разбойнику названым младшим братом, а тот в разговоре упоминает всех известных ему женщин, которых не удовлетворяют мужья.

Ученый размышлял над приятными сведениями о неудачах, постигших мужей при завоевании собственных жен. То, как Равный Кунь Луню живописал этих страдающих женщин и его готовность устраивать налеты вместе с новоиспеченным младшим братом не просто обещали волнующие приключения. Ученый мог таким образом исполнить данное им жене обещание пользоваться любой возможностью для повышения своего мастерства. Желая тем не менее хорошенько заручиться дружбой разбойника и показать себя сведущим человеком, Ученый многозначительно произнес:

— Давайте поразмышляем, почему этих мужей постигла неудача? То ли их жены были бесстрастными, то ли их приспособления никуда не годились. Я знаю, что здесь имеет значение не только надежное оружие. Мужская сила — это все равно, что твои надежные сбережения, которые надлежит всемерно «наращивать». — Ученый самодовольно усмехнулся. — Впрочем, я могу уверить вас в одном — если вы приведете меня к этим женщинам, я дам им то, чего им не хватает.

— Я лично знаю двух таких мужей, — заметил Равный Кунь Луню, — которые располагают всякими штуками и вполне соответствующими «сбережениями». Они теряются только на фоне самого большого и мужественного. Ну раз уж мы заговорили об этом, дорогой братец, как насчет твоих собственных приспособлений и количества «сбережений»? Скажи мне пару слов об их размерах, как долго ты можешь продержаться… В конце концов, раз ты доверяешь мне заинтересовать тобой этих женщин, ты должен сообщать мне некоторые подробности, которыми бы я мог козырять.

Ученый отвечал невозмутимо и уверенно:

— Моему многоуважаемому старшему брату не следует думать, будто мне чего-то не хватает. Моего снаряжения и капитала более чем достаточно для этого дела. Выражаясь соответствующим языком, я припас столько еды и питья, что любая женщина объестся так, что просто не сможет встать из-за стола, и будет так хмельна, что и двух слов не свяжет. К тому же надеюсь, что я не из тех хозяев, что потчуют гостей обычной пищей, а те уходят от стола более голодными, чем когда садились за него.

Равный Кунь Луню тем не менее продолжал допытываться:

— Хорошо, я не спрашиваю тебя сейчас о твоих размерах и «сбережениях», но мне хотелось бы узнать некоторые факты. К примеру, мой неоспоримо мужественный братец, нападая на Павильон Удовольствий, сколько ты можешь нанести ударов за один присест?

— Я не беру с собой в постель принадлежности для письма, — запротестовал Ученый. — И вряд ли смогу назвать точную цифру, но уверяю Вас, что гости мои всегда сыты. Где я, там всегда пиршество.

— Ну, если ты не можешь назвать точное количество толчков, скажи хотя бы, как долго ты способен продержаться на поле брани? — По правде говоря, Ученый редко когда мог сражаться больше часа, но чтобы произвести на разбойника впечатление, он удлинил это время вдвое. В конце концов, нужно было и женщин поразить должным образом. — Мое представление длится четверть ночи, — заверил он Равного Кунь Луню. — Причем я ни разу не ухожу с поля битвы.

— И ты считаешь это чем-то исключительным? — воскликнул Разбойник. — У тебя лишь средние способности, подходящие для семейной жизни и прочих домашних дел. Но для оргий с незаурядными женщинами этого вряд ли будет достаточно. Нет, до того как я буду рекомендовать тебя в любовники, ты должен проявить себя мужчиной выше среднего уровня.

Ученый начал испытывать некоторое нетерпение, но продолжал говорить с приятной убедительностью.

— Вам не стоит беспокоиться обо мне, уверяю Вас. Кроме того, недавно я приобрел некоторые воистину сильные снадобья. Одно из них я глотаю, другое наношу сверху на свое снаряжение. Настоящая трудность для меня в том, чтобы подыскать женщину, подходящую для моих талантов. Я словно мощная пушка, которой не в кого стрелять, противник явно уступает моему вооружению. Так что не волнуйтесь, с пилюлями и притираниями я смогу держаться бесконечно.

— Верно, все это может продлить твои действия, — согласился Равный Кунь Луню, — но удастся ли тебе таким образом вдвое увеличить размеры твоей принадлежности? Давай взглянем на нее, если она сама по себе невелика, никакие «укрепляющие пилюли» или «мази для стойкости» не помогут. Если не обладающий снаряжением должной величины стремится восполнить это возбуждающими снадобьями, его можно уподобить тому, кто пришел на экзамен, не имея достаточных знаний. Он может возбудить себя женьшенем и вином, трудиться настойчиво и не отвлекаясь, но что у него окажется на бумаге? Если же кандидат хорошо подготовлен и располагает всеми необходимыми знаниями, тогда возбуждающие средства придадут ему дополнительной храбрости. Ну, мы отвлеклись, твой-то насколько велик и толст?

— Больше и толще многих, уверяю Вас, — не замедлил с ответом Ученый.

— Ну так назови размеры или дай мне посмотреть самому, — настаивал Равный Кунь Луню.

Заметив, что младший брат особого желания не выказывает, разбойник взялся за его штаны с намерением стянуть их.

— Эй, что ты делаешь, — вскричал Ученый. После трех неудачных попыток выяснить истинные размеры его снаряжения Равный Кунь Луню отступил в нетерпении.

— Коли ты не собираешься уступать, не рассчитывай, что твой недостойный брат будет расхваливать тебя этим женщинам. Как я буду выглядеть, если порекомендую тебя, а там окажется всего лишь маленький огрызок? Что если женщины станут умолять овладеть ими, как только ты там прикоснешься, а ты окажешься способным лишь пощекотать их, как они будут себя чувствовать?