Недотрога - Фритти Барбара. Страница 5

И вот она снова предстала перед ним во всем своем великолепии: роскошные золотистые волосы, глаза цвета небесной лазури, пухлые алые губы.

Черт-черт-черт! Самое время остановиться! А ведь за три года он уже успел подзабыть, как она хороша собой. Но вот встретила его она плохо. Судя по всему, она его ненавидит. Что только к лучшему. Она и думать забыла о нем как о своем мужчине. И уж тем более не воспринимает его в этом качестве сегодня. Ему нужен барьер между ними, а ненависть – отличный барьер.

Выйдя из ванной, Гейб направился в гостиную. Собственно, это была и гостиная, и столовая: кухня находилась тут же, отгороженная от жилой комнаты декоративной аркой. Алисия хлопотала возле плиты. Нервозные движения выдавали скрытое напряжение. Видно, Алисии была ненавистна сама мысль о том, что она готовит трапезу для Гейба. А может, разозлило то, что он увидел ее в момент, когда она потеряла самообладание и проявила малодушие, испугавшись реки. Алисия смотрела на бурные потоки воды, закручивающиеся вокруг ее ног, с таким ужасом, словно то были чудовища, намеревавшиеся утащить ее на дно. Судя по всему, психологическая травма, полученная во время прошлогоднего несчастного случая, оказалась много серьезнее, чем это представлял себе Роб.

– Вот ваше пиво! – обронил Джордж, кивнув на бутылку, стоявшую на журнальном столике.

– Спасибо! – Гейб уселся на диван, а Джордж полулежа устроился на кушетке, удобно вытянув ноги. По телевизору шли местные новости. Уютная семейная обстановка, и это так непривычно! Почти все свое детство Гейб скитался по чужим углам, не имея собственного дома, лишь изредка попадая под семейный кров своих друзей-приятелей. Ночлежки, бараки, где за каждым углом его подстерегали опасность и даже смерть, если не будешь все время начеку. Потом его жизнь переместилась в армейские казармы. В отпуск он чаще всего отправлялся куда-нибудь поразвлечься с друзьями. Когда в последний раз он был вот в таком обычном доме, в котором живут обычные люди и наслаждаются обычным домашним уютом? Хейдены собрались в ожидании вечерней трапезы, и Гейб остро почувствовал себя лишним в их компании.

Он вдруг вспомнил, когда был в этой комнате в последний раз. Роб пригласил его к себе домой на рождественские праздники. Гостиная была украшена до самого потолка, большая рождественская ель занимала весь угол комнаты, прямо под ней проворно сновали поезда игрушечной железной дороги. Везде на полках красовались нарядные Санта-Клаусы в сопровождении не менее нарядных спутниц-Снегурочек. Некоторые гордо восседали на резных санях, другие стояли во весь рост. Над камином висела гирлянда из разноцветных поздравительных открыток. Роб еще тогда шутил, что Алисия готова расшибиться в доску, только бы Рождество удалось на славу. И оно удалось! Это было лучшее Рождество в жизни Гейба. К сожалению, новый год оказался гораздо хуже.

– Проголодались? – поинтересовался у него Джордж. – Ужин будет готов через пару минут. Но можно перекусить, если желаете.

– Нет, спасибо, я не голоден.

Гейб кинул взгляд в сторону кухни. Алисия откинула на дуршлаг спагетти, над миской начали медленно подниматься клубы пара, и на светлых волосах хозяйки моментально образовались спирали завитушек. А она здорово похудела, подумал Гейб, разглядывая ее хрупкую фигурку. Вся словно светится, и этот усталый наклон плеч, будто она тянет на своей спине страшно тяжелую и непосильную для себя ношу.

– Не обижайтесь на Алисию, – вдруг неожиданно произнес отец Роби. – Она вовсе не имела в виду то, что сказала.

Гейб искоса взглянул на старого Хейдена. Казалось, тот всецело был поглощен телевизором.

– Я ее прекрасно понимаю, – ответил Гейб. – И не обижаюсь.

– Дочка все еще никак не может смириться с потерей Роби. Мы все не можем. В подобной ситуации так хочется взвалить всю вину за случившееся на любого, кто подвернется под руку.

– Я тоже никак не могу смириться с мыслью о том, что Роби больше нет, – угрюмо ответил Гейб.

– Алисия и Роби были очень близки. Они так тонко чувствовали друг друга. Бывало, только кто-то из них откроет рот, а другой уже знает, что тот скажет. Его гибель потрясла ее. Я и представить себе не мог, что она будет так переживать. А у вас есть братья?

– Нет. Но я считал Роби своим братом.

– Он тоже называл вас своим братом. Он всегда рассказывал нам о вас, когда приезжал домой на побывку. И о других своих однополчанах тоже. Сказать честно, я никогда не понимал, почему он решил податься в морпехи, почему выбрал для себя военное поприще. Но я гордился им. И всеми вами гордился. – Джордж слегка откашлялся. – Никогда не думал, что потеряю на войне собственного сына! – Хейден плотно сжал губы и недоуменно покачал головой. – Но это был его собственный выбор, и это хоть немного примиряет меня с утратой.

Оба замолчали, и пару минут в комнате царила тишина. Гейб сделал глубокий вдох. Пора посвятить старика в свои дальнейшие планы.

– Роби рассказал мне, что у вас возникли кое-какие проблемы на фирме. Он всем сердцем рвался к вам. Хотел поскорее вернуться домой и помочь. В последнее время все его мысли были заняты только вами и сестрой. Он отдал мне ключи от своего дома. Взял с меня слово, что, в случае чего, я приеду в Ривер-Рок и подставлю вам плечо. И вот сейчас я хочу выполнить обещание.

Джордж ошарашенно воззрился на него.

– То есть вы хотите сказать, мой сын знал, что может погибнуть?

Вопрос застал Гейба врасплох. Он снова вспомнил те последние мгновения, когда они с Роби оба поняли, что Роб умирает. Правда, Гейб старался в тот момент оттянуть неизбежное, даже пытался шутить, рассказывал какие-то небылицы, надеясь убедить друга в том, что все обойдется. И Роб молча слушал его байки. Он даже вяло пошутил, что никогда еще не слышал столь убедительных небылиц и что Гейб просто превзошел самого себя.

От этих воспоминаний к горлу подкатил комок, и Гейб почувствовал, как стало больно дышать. Отпустит ли его когда-нибудь эта ноющая боль? Джордж ждал ответа, устремив на него свой немигающий взгляд.

– Да, Роб понимал, что умирает. Он хотел, чтобы я сказал вам, как сильно он всех вас любил.

– Расскажите об этом Алисии.

– Обязательно. Но не сейчас. Я скажу ей, когда у нее появится настроение слушать меня.

– Мы так в полной мере и не осознали, что случилось на самом деле. Ведь все произошло за тридевять земель отсюда. А потому смерть Роби показалась всем нам нереальной. Его тело доставили домой в цинковом гробу. Мы даже не видели его.

– Тем лучше! Вы всегда будете помнить его живым.

– Вы правы. Таким я его и помню. Мой сын всегда был в хорошем настроении, всегда улыбался, всегда излучал оптимизм. Никого никогда не обидел, слова дурного ни о ком не сказал. – Джордж немного помолчал. – А помощь нам и правда нужна. Я в последнее время приболел и уже не могу управляться со всеми делами так, как раньше. Конечно, я очень надеялся на сына, думал, он поможет нам снова встать на ноги. Алисии одной со всем не управиться. Да у нее и Джастин на руках.

– Тогда позвольте мне. Я с радостью помогу вам. А как только дела пойдут на лад, я верну вам дом и уеду отсюда. Я в курсе того, что дом принадлежит вашей семье уже на протяжении нескольких поколений.

– Дом принадлежал Роби. И он был волен распорядиться им по собственному усмотрению. А вдруг вам у нас понравится и вы решите остаться? Ривер-Рок – отличное место для жизни. Наша семья обосновалась в этом городке более ста лет тому назад, если вы не знаете.

Гейб знал об этом. Знал и удивлялся тому, что люди могут пускать такие глубокие корни, живя на одном месте. Пожалуй, он никогда бы так не смог.

– Мой прапрадед построил вот этот дом, – продолжил Джордж свой экскурс в прошлое. – А дед построил дом, который потом перешел к Роби. В миле отсюда мой дядя построил еще один большой дом. В нем сейчас живет мой племянник.

Интересно, а почему у Алисии нет своего дома, подумал Гейб. Но этот вопрос он не рискнул задать, оставив его на потом. Джордж продолжал неспешно рассказывать ему о своей родне, но внимание Гейба снова переключилось на Алисию. Внезапно она подняла голову и перехватила его взгляд. Какое-то время Алисия тоже смотрела на него, и в ее красивых голубых глазах читалась мольба. Алисия умоляла Гейба уйти. И не просто уйти, а уехать прочь навсегда. «Нет, не сейчас, – подумал он. – Еще не время. Придется ей немного потерпеть мое присутствие».