Змея в гостиной - Митчелл Мередит. Страница 2

Леди Уитмен без колебаний согласилась выдать дочь за Уильяма. Любой брак для девушки лучше унизительного положения старой девы, после смерти родителей вынужденной искать пристанища в домах своих братьев или сестер. Реджинальд, наследник лорда Уитмена, нежно любит Эмили, но кто знает, какая женщина станет его женой? Согласится ли она терпеть в своем доме сестру мужа, не будет ли изводить ее попреками и насмешками? Конечно, дочь лорда Уитмена унаследует достаточно средств и сможет поселиться в собственном домике вместе с подходящей компаньонкой, но и такой судьбы леди Уитмен для своей дочери не желала.

А лорд Гренвилл не имеет дурных наклонностей, не будет груб и жесток с женой, к тому же он всегда относился к сестрам Луизы по-дружески, как к своим кузенам и кузинам, а после женитьбы они и вовсе стали частью его семьи и пользовались его расположением.

Недолгое время спустя сын Луизы стал сыном Эмили, Гренвилл-парк – ее домом, а друзья первой леди Гренвилл приняли и полюбили вторую супругу лорда Гренвилла. И только Уильям словно бы предпочитал считать себя вдовцом. Лорд Гренвилл предоставил супруге возможность жить собственной жизнью, а сам проводил больше времени в тиши своего кабинета, нежели в обществе жены и сына. Жизнерадостный и общительный в годы предыдущего брака, Уильям превратился в холодного, сдержанного мужчину, исполнявшего светские обязанности только в силу необходимости.

Не то чтобы Эмили ожидала чего-то другого, еще до свадьбы жених рассказал ей о причинах, побуждающих его жениться во второй раз, но все же, все же… Как она могла не надеяться, что со временем, пусть и очень не скоро, он все же оценит ее любовь и заботу?

Нельзя сказать, чтобы за пять лет брака их отношения совсем не продвинулись от дружеской вежливости к чему-то более теплому и откровенному. Лорд Гренвилл постоянно находил в своей молодой жене черты, удивлявшие его и вызывавшие невольное уважение. Прежде всего его восхищало достоинство, с которым она справлялась со своей болезнью. Ее преданность семье и друзьям, нежность к племяннику, чувство юмора, вкус, умение справляться с ролью хозяйки большого дома и даже способность противостоять его властной бабушке, леди Пламсбери, – все это невольно притягивало внимание супруга, пусть он сам еще не осознавал этого. Его даже не раздражали ее довольно глубокий для женщины ум и не подобающая леди смелость суждений, порой неприятно поражавшая тех, кто плохо знал Эмили.

Казалось бы, для счастливого брака всего этого должно быть довольно, но леди Гренвилл иногда с трудом справлялась с отчаянием. Она сделала бы все, что угодно, лишь бы услышать от Уильяма: «Ты нужна мне», не говоря уж о признании в любви, но проходил месяц за месяцем, сезон за сезоном, год за годом, а лорд Гренвилл оставался верен себе и памяти Луизы.

Испытывая подобные чувства, как могла леди Гренвилл не простить подругу, совершившую низкий поступок ради спасения возлюбленного? Пусть Ричард, возможно, этого и не заслуживал, Дафна была влюблена в него, и Эмили понимала. К тому же миссис Пейтон не отличалась особым здравомыслием и довольно скоро забыла о том, что натворила.

Подруг едва ли не забавлял наивный эгоизм Дафны, к тому же ее неудачный брак вызывал у них сочувствие, распространяющееся, впрочем, и на Джорджа, которому не повезло жениться на женщине, желавшей получать больше, нежели он мог ей дать.

Намного труднее для Эмили оказалось простить Джейн Соммерсвиль, всеми силами стремившуюся женить брата на девушке с хорошим приданым, что вернуло бы дому Соммерсвилей былое великолепие. Джейн готова была закрыть глаза на роман Ричарда и Дафны и поощряла его ухаживания за Сьюзен, в то время по-детски еще влюбленной в Соммерсвиля. И это при том, что Дафна считалась лучшей подругой Сьюзен!

Однако и этот свой душевный кризис леди Гренвилл удалось преодолеть, сохранив дружбу с Джейн, которой обе леди очень дорожили. Ну а потом Сьюзен вышла замуж за Генри Говарда, Джордж Пейтон уехал, что же до романа Ричарда и Дафны, то он, как и ожидалось, не продлился слишком долго и не успел повредить их репутации.

За последний год произошло немало других трагических и печальных событий, и, только поддерживая друг друга, Эмили и ее друзья сумели пережить их и не впасть в уныние. Казалось бы, предстоящий сезон охоты и осенних балов должен принести отдых от тягостных переживаний, но происшествие с бриллиантовым браслетом разрушило эти надежды…

Эмили наклонилась, не вставая с кресла, и с трудом подобрала с пола газету, соскользнувшую с колен, когда она заснула. Заголовок на первой странице вызвал у нее гримасу – от одного вида этих огромных черных букв могла разыграться мигрень – «Тайна бриллиантовой аферы до сих пор не раскрыта!».

Она снова пробежалась глазами по строчкам. Неудивительно, что после прочтения этой статьи ей приснился кошмар!

«Как уже известно нашим читателям, не так давно очаровательной леди Г. пришлось пережить несколько неприятных минут. Роскошный бриллиантовый гарнитур, подаренный ей супругом, галантным лордом Г., оказался искусно выполненной подделкой! Настолько искусно, что ее выдало лишь отсутствие необходимой твердости – при падении или другом сопоставимом по силе воздействии мнимые бриллианты разрушаются, оставив после себя горстку стеклянной крошки.

Скольким еще леди предстоит сделать подобное печальное открытие в своей шкатулке с драгоценностями – вот вопрос, которым, вероятно, задаются наши читатели. И отнюдь не напрасно – магазин, в котором было куплено украшение, уже успел приобрести скандальную известность среди представителей светского общества и крупных торговцев и промышленников.

К сожалению, полиция в очередной раз проявила полную несостоятельность и не смогла арестовать шайку мошенников, изготавливающих фальшивые камни. Продавцы в магазине даже под угрозой ареста не сумели указать местонахождение мастерской, где появлялись на свет эти замечательные подделки. Разыскать владельца магазина также не удалось. Вероятнее всего, этот господин респектабельной внешности, одним своим благообразным видом внушавший доверие к своему товару покупателям и особенно покупательницам, уже переправился на континент и увез с собой свои секреты…»

– Очаровательная леди Г.! – фыркнула Эмили. – И когда уже они перестанут писать о моих бриллиантах? Как будто в Лондоне мало других происшествий, не говоря уж обо всей Британии!

Лорд Гренвилл, как и любой другой джентльмен, предпочел бы избежать упоминания своего имени в газетах в связи с этой историей, но Уильям не мог позволить себе просто замять скандал. Газетчики правы – многие леди уже успели приобрести красивые и дорогие украшения, стоившие ровно столько, сколько стоила одна только оправа для камней, которая хотя бы была сделана из настоящего золота – мошенники постарались придать своим поделкам оттенок роскоши, не вызывающий сомнений у покупателей.

Когда первое волнение на террасе улеглось, а гувернантка увела Лоренса в дом, Эмили попросила горничную принести ожерелье. С помощью ножа для фруктов лорд Гренвилл сумел извлечь из колье один из камней и произвел над ним эксперимент, а именно бросил камешек на плиты террасы и наступил на него. Результат оказался тем же самым, что и после падения браслета.

– Боже мой, боже мой! – бормотала Сьюзен, представлявшая, должно быть, как Генри преподносит ей подарок, от которого за одно мгновение может остаться только обрамление из золота и кучка блестящей пыли.

Сидевшая рядом с ней миссис Пейтон смотрела на колье так, словно на столе расположилась ядовитая змея. Возможно, Дафна думала о том, что в ломбарде, куда она отвезла украденное у подруги ожерелье, никто не догадался проверить подлинность бриллиантов таким варварским способом. Иначе ее ждали бы крупные неприятности вплоть до заключения в тюрьму или за кражу, или за подделку камней. Впрочем, могло оказаться и так, что миссис Пейтон и не собиралась углубляться в подобные размышления, а всего лишь представляла себе, какую волну пересудов всколыхнет в Торнвуде и его окрестностях сегодняшнее происшествие. Да что там в Торнвуде – маленьком городке в тридцати милях от Лондона, – в самой столице тоже будут немало говорить о фальшивых украшениях леди Гренвилл! Особенно когда появятся другие пострадавшие от этого грандиозного мошенничества.