Глубина в небе (сборник) (перевод К. Фалькова) - Виндж Вернор (Вернон) Стефан. Страница 136

Но Фам Нювен не собирался включать магниты в импульсном режиме, и шпиончики его проживут достаточно долго, чтобы устроить ловушку. Он двигался по комнате, составляя мысленный реестр оборудования. Клиника, как обычно, представляла собой упорядоченный лабиринт тускло окрашенных ящиков и шкафчиков. Беспроводного управления тут не было предусмотрено. Автоматика соединялась с магнитами по оптоволокну и лазерным линиям ближнего радиуса действия. Сверхпроводящие кабели энергопитания уползали в места, пока недоступные обзору. Ага. Локализаторы окружили кожух контролера. Ящичек был точно в том положении, в каком его оставил Трад. Фам теперь на каждой вахте много килосекунд проводил в обществе Трада. Фам Тринли никогда не высказывал целенаправленного интереса к технологиям фокуса, но Трад любил трепаться, и Фам постепенно узнавал от него все больше.

Фокус легко может убить. Фам подплыл к управляющим катушкам. Внутренняя часть фокусировочного МРТ в поперечнике не достигала и пятидесяти сантиметров, ее бы даже не хватило все тело закартировать. Но она и предназначалась только для головы, и картирование было лишь частью игры. Ключевым элементом аппарата выступал блок высокочастотных модуляторов, придававший ему отличие от обычных томографов. Под управлением программ — обслуживаемых в основном Анне Рейнольт, как бы там ни хвастал Трад, — модуляторы настраивали и стимулировали вирус фокуса в голове жертвы. Кубический миллиметр за кубическим миллиметром мозговую гниль заставляли выделять психоактивные вещества нужного спектра действия. Даже при идеально точной работе настройку приходилось повторять каждые несколько мегасекунд, иначе неотвязники впадали в кататонию или гиперактивность. Небольшие ошибки провоцировали дисфункциональное расстройство — примерно четверть всей работы Трад был вынужден переделывать. Умеренно серьезные ошибки вели к потере памяти. Серьезные — к обширному инсульту, при котором жертва погибала даже быстрей несчастной Цзоби Жэюн.

Когда Анне Рейнольт в следующий раз возьмется себя тюнинговать, она падет жертвой обширного кровоизлияния в мозг.

Он отсутствовал в озерном парке уже почти сто секунд. Чжау Синь набирал маленькие группы желающих покататься на лодке. Кто-то наконец свалился в озеро. «Отлично. Это даст мне больше времени».

Фам снял кожух с контролера. Вот они, интерфейсы к сверхпроводящим магнитам. Такие штуки могут отказать — изредка даже без предупреждения. Ослабить тумблер, подстроить управляющие программы, чтобы среагировали, когда в следующий раз Рейнольт ляжет в томограф…

С того момента как он появился в клинике, активные локализаторы, принесенные снаружи, рассредоточились по помещению. Было похоже, что слабый свет распространяется все глубже в абсолютном мраке, и все больше потайных уголков становились доступны восприятию. Продолжая изучать переключатель режимов сверхпроводящего магнита почти микроскопическим зрением, он придал было этим образам низший приоритет.

Проблеск движения. Он уловил фоновым зрением движение ноги в штанине. Кто-то прятался за шкафчиками. Фам сориентировал туда локализаторы и вынырнул на открытое пространство, над шкафчиками.

Женский голос:

— Схватись за упор и замри!

Анне Рейнольт. Она появилась из-за шкафчиков — как раз чуть дальше, чем он мог бы дотянуться. Она держала в руке указку с таким видом, словно это было какое-то оружие.

Рейнольт утвердилась у потолка и нацелила на него указку:

— На руках — назад к стене!

На миг Фам прикинул, не перейти ли к открытой атаке. Указка, возможно, и блефовое оружие, но какая разница? С тем же успехом у нее могла быть и настоящая пушка. Игра окончена. Единственный выход — прибегнуть к быстрому, ошеломляющему противника насилию, использовать локализаторы здесь и во всем Хаммерфесте. А может, и нет? Фам сделал вид, что повинуется, и отплыл назад.

Рейнольт выбралась из-за шкафчиков. Зацепилась ногой за упор. Указка в ее руке не дрожала.

— Итак, господин Фам Тринли? Приятно наконец утвердиться в своих подозрениях.

Свободной рукой она отвела с лица разметавшиеся волосы. Наглазники ее были прозрачны, и он посмотрел Анне прямо в глаза. С ней что-то не так. Лицо — бледное, холодное, как всегда, но обычные нетерпение и равнодушие сменились чем-то вроде торжества, осознанного самодовольства. И… на губах ее играла слабая, но безошибочно узнаваемая усмешка.

— Вы мне ловушку подстроили, Анне, не так ли? — Он задержал взгляд на другой Анне Рейнольт, которая, как он думал, осталась в домике Нау. Это оказались видеообои, небрежно брошенные на кровать. Она затемнила наглазники, чтобы усилить сходство, и одурачила его грубо сработанным видеороликом.

Она кивнула:

— Я не знала, что это вы, но — да. Я уже давно поняла, что моими системами кто-то манипулирует. Сперва подумала на Ритсера или Каля Омо: может, они в политические игры играются. Вас я тоже рассматривала — как второстепенного подозреваемого, человека, который слишком часто во все влезает. Сначала я сочла вас старым дураком, потом — старым работорговцем под маской шута. Теперь я понимаю, что вы поважнее будете, господин Тринли. Вы что, всерьез вознамерились до бесконечности обманывать вахтмастеровы системы слежения?

— Я… — Зрение Фама показало озерный парк за пределами клиники. Вечеринка продолжалась. Сам Томас Нау с Киви присоединились к Чжау Синю в маленькой лодке. Фам увеличил изображение лица Нау; тот был без наглазников. Непохоже, чтобы Нау думал о готовом захлопнуться капкане. Он не в курсе! — Я очень боялся, что мне не удастся до бесконечности обманывать его системы слежения, в частности вас.

Она кивнула:

— Я догадывалась, что, кто бы это ни был, метит он в меня. Я критический компонент. — Она на миг отвела взгляд от него в сторону открытой коробки контролера. — Вы знали, что мне в следующую мегасекунду предстоит подстройка, не так ли?

— Да. — «И подстройка тебе нужна была сильней, чем я думал». Вспыхнула надежда. Она повела себя как персонаж идиотского приключенческого романа. Не сказала начальству, чтo затевает. И наверное, не приняла мер предосторожности. А теперь плавает перед ним и болтает! «Продолжай. Заговаривай ей зубы». — Я рассчитывал ослабить тумблеры сверхпроводящего блока. Когда вы в следующий раз воспользовались бы устройством, скачок напряженности…

— …вызвал бы у меня множественные разрывы сосудов? Очень грубо и, без сомнения, смертельно, господин Тринли. Но вы ведь, впрочем, недостаточно сообразительны, чтобы перенастроить программы более тонко?

— Недостаточно. — «Насколько она отклонилась от калибровки? Бей по эмоциям». — Кроме того, я хотел вашей смерти. Вы с Нау и Брюгелем здесь единственные настоящие чудовища. А сейчас я только до вас могу добраться.

Она улыбнулась еще шире:

— Да вы спятили.

— Нет, это вы спятили. Некогда вы были таким же вахтмастером, как и они. Проблема в том, что вы проиграли. Или вы не помните? Шевальскую клику?

Ее самодовольная усмешка исчезла, на миг сменившись обычным нетерпеливым раздражением. Потом она улыбнулась снова.

— О, прекрасно помню! Вы правы: я проиграла — но было это за век до Шевальской клики, и сражалась я со всеми вахтмастерами. — Она медленно надвигалась на него через комнату, не отводя указки от груди Фама. — Авральники вторглись на Френк. Я специализировалась по древней литературе в Арнемском университете… Я научилась другим вещам. Пятнадцать лет мы с ними дрались. У них была технология, у них был фокус. Сперва мы имели численное превосходство. Потом поражение следовало за поражением, но мы заставляли их дорого платить за каждую победу. Под конец наше вооружение стало лучше, но нас уже было так мало… И мы все равно сражались.

В глазах ее сверкала… радость. Он слышал историю Френка в изложении другой стороны.

— Ты… ты Френкийский Орк!

Рейнольт расплылась в улыбке и придвинулась еще ближе, тонкое тело ее приняло бойцовую стойку для невесомости.

— Ты прав. Вахтмастера в мудрости своей решили подкорректировать историю. Френкийский Орк — куда лучшее имя для злодея, чем Анне Арнемская. Спасение френкийцев от подвида мутантов выглядит куда лучше, чем вторжение с фокусировкой.