Глубина в небе (сборник) (перевод К. Фалькова) - Виндж Вернор (Вернон) Стефан. Страница 140

Когда-то Винь уже встала между ним и окончательным успехом. «Так пускай же эта змеюка Винь издохнет. Пускай они все подохнут. Пускай я сдохну тоже».

Фам свернулся в клубок и вдруг понял, что плачет. Не считая мгновений притворства, он не плакал… даже вспомнить сложно… с тех дней, как на другом конце своей жизни, ребенком, впервые очутился на борту «Репризы».

И что же делать, когда гибнет мечта?

Когда мечта гибнет, надо с ней расстаться.

А что остается? Впервые за долгое время ум Фама блуждал бесцельно. Затем он снова осознал смысл картинок, транслируемых по сети локализаторов: внизу, на астероидах, фокусированные рабы сотнями ютятся в клетушках Хаммерфеста, и Анне Рейнольт спит в своей камере, ничуть не просторней остальных.

Они заслуживали лучшей доли, нежели та, что им выпала. Они заслуживали лучшей доли, нежели та, какую уготовил им Томас Нау. Анне заслуживала лучшей доли.

Он влез в сеть и осторожно отстранил Эзра Виня. Он собрал воедино результаты работы мальчишки и дополнил своими, начав выстраивать эффективную заплатку. Оставались детали: синяки на шее Виня, нехватка десяти тысяч локализаторов в буфере времянки. С этим он справится, а потом, в долгосрочной перспективе…

Анне Рейнольт в конце концов восстановит то, что он у нее отнял. Когда это случится, игра в кошки-мышки начнется снова, но на сей раз он должен защитить и ее, и остальных рабов. Придется куда тяжелей. Но если они с Эзром Винем станут работать в паре, то, возможно… В мозгу Фама возникали и корректировались новые планы. Куда скромней дерзкой мечты сломать колесо истории, но было в них странное нарастающее удовлетворение, как случается, когда поступаешь абсолютно правильно.

Где-то в промежутке между этим моментом и мигом, когда Фам наконец провалился в сон, ему припомнился Гуннар Ларсон, вежливые насмешки старого магната, совет понять и принять пределы возможного в природе. Возможно, он таки был прав. Забавно. Долгие годы в этой каюте Фам висел ночами без сна, стискивая зубы, выстраивая планы, мечтая о том, что сотворит с фокусом. Теперь, когда он оставил эту мечту, планы сохранились, страшные угрозы — тоже, но впервые за много лет он обрел еще и… душевное спокойствие.

В ту ночь ему приснилась Сура. И боли он не испытал.

Часть третья

44

Прибыль всегда можно получить. Гунле Фун всю жизнь по этому принципу выстроила. Миссия к В(ы)ключенной была проектом на дальнюю перспективу, такие обычно интересны лишь научникам. Но Гунле видела возможность навариться. Потом им на головы свалились авральники, дальняя перспектива сменилась рабством и Изгнанием. Ее посадили в тюрьму, которой заправляли убийцы. Но как оказалось, и тут не без прибыли. Почти двадцать лет жизни она наваривала и процветала, пускай даже лишь по меркам этой помойки.

Теперь все менялось. Чжау Синя уже дня четыре не было видно; по крайней мере, она с ним с самого начала текущей вахты не пересекалась. Сперва прошел слух, что их с Ритой неофициально перебросили на вахту 3C, а оттого они все еще в морозилке. Пострадали некоторые сделки по программам, которые Гунле наметила провернуть с Ритой, что само по себе было достаточно необычно. Потом Тринли донес, что двое пилотов-неотвязников исчезли из Аттика Хаммерфеста. Значит, Рита, может, и в морозильнике, но Чжау Синя с его неотвязниками послали… куда-то. Сплетники взяли это за отправную точку: Чжау отправился в экспедицию к мертвому солнцу, Чжау высаживается на планете пауков. Трад Силипан крутился у Бенни, распираемый чувством собственного превосходства, но тайнами не делился. Это надежней всего остального доказывало, что дела творятся весьма не рядовые.

Гунле запустила тотализатор со ставками на разгадку, но и сама сгорала от любопытства. Не одну ее слегка разочаровало решение начальства посвятить в тайну абсолютно всех.

Томас Нау пригласил к себе в поместье нескольких пеонов для брифинга. С тех пор как открыли дом в озерном парке, Гунле туда отправлялась впервые. Нау тогда проявил широкое гостеприимство, но потом имение закрыли на все замки — хотя, если честно, это отчасти могло объясняться загадочным происшествием с Анне Рейнольт.

Гунле с тремя спутниками из смердов спускалась по тропинке к домену Нау. Не удержавшись, она ввернула:

— Надо же, они сообразили, как делать дождь.

Скорей морось, разносимая ветром, такая мелкая, что оседала росой на волосах и ресницах; такая тонкая, что в отсутствие нормальной силы тяжести это не имело значения.

Фам Тринли цинично фыркнул:

— Готов побиться об заклад, это для сборки мусора. В мое время таких парков с подделками под гравитацию было много; клиенты, которым денег некуда девать, часто их строят. Если хотите землю и небо, в парке быстро заводится мусор. Вскоре все небо будет в дерьме.

Трад Силипан, который шел рядом, возразил:

— А мне кажется, в небе довольно чисто.

Тринли вгляделся в гонимую ветром морось. Облака были низкие, серые, они быстро летели прочь от искусственного озерного берега. Некоторые, несомненно, реальны, некоторые наверняка с видеообоев, но сшивка безупречная. На вкус Гунле Фун, пейзаж не самый веселый, но здесь было чисто и прохладно.

— Да, — сказал Тринли, помолчав. — Отдаю тебе должное, Трад. Твой Али Лин гений.

Силипан слегка выпятил грудь:

— Не он один! Тут дело в координации усилий. У меня на этом команда неотвязников сидит. С каждым годом только лучше становится. Однажды мы даже сообразим, как тут настоящие волны делать.

Гунле переглянулась с Эзром Винем и закатила глаза. Не хотят эти клоуны признавать, сколько тут на самом деле завязано на сотрудничестве — взаимовыгодном сотрудничестве. Пускай пеонов в парке теперь не слишком привечали, но это от них идет постоянный поток еды, готовых деревянных изделий, живых растений и дизайнерских программ.

Морось чуть заклубилась у дома, и гости проверили иллюзию силы тяжести на собственном опыте, кренясь на тропинке туда-сюда. Потом оказались в домике, согретом теплом очень натурального, здоровенного дровяного камина Томаса Нау. Вахтмастер жестом пригласил их за стол совещаний. Присутствовали Нау, Брюгель и Рейнольт. Силуэты еще троих человек очерчивал серый свет на фоне окон. Вот и Киви.

— Ну-ну, Чжау! — сказал Эзр. — Добро пожаловать… обратно.

Да, это Чжау с Ритой, сомнений нет. Томас Нау прибавил в комнате свет. Тепло, и яркий свет как в любом цивилизованном жилье, но мысль о холоде и мраке, что ценой нечеловеческих усилий удерживают вовне, заставляла наслаждаться безопасностью этого убежища.

Вахтмастер показал отведенные им места и уселся сам. Как обычно, Нау старательно изображал щедрого и открытого чужим мнениям предводителя. «Меня ты не надуришь, чувак», — подумала Гунле. До экспедиции у нее была долгая карьера, она торговала на трех мирах с дюжиной клиентов. Клиентов-людей всех цветов кожи и физических размеров. А правительства их различались еще сильнее: тирании, демократии, демархии. С ними всегда можно было сторговаться. Что же до большого начальника Нау, то он откровенный преступник. Но умный преступник: понял, что дела вести как-то надо. Киви тоже поняла это много лет назад. Слишком плохо, что он победил грубой силой, — такое в понятия Чжэн Хэ о стандартной деловой среде не входило. Когда от плохих парней невозможно сбежать, риски выше. Но в долгосрочной перспективе даже это не имело значения.

Вахтмастер кивнул всем по очереди:

— Спасибо, что пришли лично. Вам следует знать, что наша встреча транслируется в прямом эфире по локальной сети, но я надеюсь, что вы поделитесь с друзьями живыми впечатлениями. — Он усмехнулся. — Уверен, у Бенни появится отличная тема для разговоров. У меня же невероятно хорошие новости, которые, однако, сопряжены с новым вызовом. Видите ли, старший пилот Синь только что вернулся с низкой орбиты Арахны. — Он сделал паузу.

«Готова поклясться, у Бенни сейчас абсолютная, гробовая тишина».