Глубина в небе (сборник) (перевод К. Фалькова) - Виндж Вернор (Вернон) Стефан. Страница 73

Он жестом подозвал Марли с Туном.

— В ящик ее и в Хаммерфест спустите. Скажите Анне, все как обычно.

— А какой период зачистки воспоминаний, сэр?

— Это я с Анне сам уточню. Нам кое-что нужно посмотреть.

Перед Киви появился коридор, и руки охранников утащили ее туда. Сколько раз это уже происходило раньше? Как она ни пыталась, а не могла даже мышцей пошевелить. Изнутри у нее рвался крик.

«На этот раз я запомню! На этот раз я запомню!»

22

Фам летел за Традом Силипаном вверх по шахте центральной башни Хаммерфеста, к Аттику. В известном смысле близился тот самый момент, который Фам готовил мегасекундами клоунады. Выпал предлог пробраться в систему фокуса и увидеть не только ее результаты. Конечно, он мог бы и раньше сюда попасть: Силипан не единожды предлагал ему показать. За вахты с момента их знакомства Фам сделал кучу глупых заявлений о фокусе, выдал Силипану с Синем кипу расписок на пари; визит из возможного стал неизбежным. Но времени хватало, а Фам никак не мог обеспечить себе желательную легенду. «Не обманывай себя. Выдав Томасу Нау тайну локализаторов, ты сам себя подставил так, как никогда раньше».

— Ну теперь-то ты наконец заглянешь за кулисы, старина Фам. Надеюсь, что после этого ты перестанешь нести кой-какие бредни. — Силипан усмехался до ушей; ясно было, что он и сам ждет не дождется этого момента.

Они поднимались по узким, непрестанно ветвящимся туннелям. Крольчатник.

Фам ухитрился поравняться с Силипаном.

— А что тут особенного? Вы, авральники, умеете превращать людей в автоматы. Ну и что? Даже неотвязник больше пары чисел в секунду не перемножит. Машина это делает в триллионы раз быстрее. Итак, неотвязники дают вам удовольствие покомандовать окружающими, но ради чего? Самая медленная, самая примитивная автоматика с тех пор, как человечество изобрело письменность.

— Угу, угу. Ты это годами твердишь. Но ты ошибаешься, как всегда. — Он зацепился носком ботинка за пристенную скобу. — В общем зале говори потише, ладно?

Они приближались к настоящей двери, а не одному из люков нижних уровней, через которые проползать на карачках приходилось. Силипан жестом открыл дверь, они пролетели внутрь. Фаму в нос ударила вонь немытых тел. В зале негде яблоку было упасть.

— Что, воняют, э? Но они вполне здоровы. Я за них отвечаю.

В его голосе слышалась профессиональная гордость.

Штабель на штабеле кресел для невесомости, упакованных непредставимой в любой гравитации трехмерной решеткой. Почти все кресла заняты. Там сидели мужчины и женщины всех возрастов, одетые в серое. У большинства на головах что-то вроде лучших наглазников Чжэн Хэ. Он ожидал иного.

— Я-то думал, вы их изолируете друг от друга — в клетушках вроде тех, какую описывал Эзр Винь, залетая излить горе в забегаловке.

— Некоторых. Зависит от сферы применения. — Он махнул надсмотрщикам: парочке мужчин в форме больничных санитаров. — Так дешевле. Эти двое вполне справляются с тем, чтобы их на горшок водить и обычные драки улаживать.

— Драки?

— Профессиональные разногласия. — Силипан фыркнул. — На самом деле они крайне раздражительны. Но опасны только при нарушении мозгового баланса гнили.

Они воспарили по диагональному проходу меж штабелей неотвязников. У некоторых наглазники были прозрачны, и он видел, как бегают глаза. Но на Фама с Традом никто не обратил внимания; внимание их было направлено на свое.

Отовсюду неслось негромкое бормотание, сочетавшее слова всех неотвязников в зале. Говорили многие, короткими залпами слов — незейских, но по-прежнему бессмысленных. Общий эффект получался почти гипнотический.

Неотвязники без устали тарабанили по клавиатурам. Силипан с особой гордостью показал на их руки:

— Видишь? Ни у кого из пятерки нет повреждений суставов; мы не вправе себе позволить потери человеческих ресурсов. У нас их так мало, а полностью контролировать гниль Рейнольт не может. Но больше года прошло с тех пор, как у нас случилась последняя неприятность медицинского толка, да и та почти неизбежная. Каким-то образом у неотвязника прободение прямой кишки нарисовалось уже после медицинской проверки. Он был изолирован. Его производительность все падала и падала, но мы не вкуривали, в чем тут проблема, пока не унюхали вонь. — Значит, раб сгнил изнутри, и ему некогда было пожаловаться на боль, а присмотреть за ним никто не удосужился. Трада Силипана интересовала только средняя производительность.

Они добрались до верха и оглянулись на бормочущую, плотно упакованную людскую массу.

— В одном ты прав, дражайший оружейник Тринли. Если этих людей заставить заниматься арифметикой или сортировкой строк, это было бы глупой шуткой. Малюсенький процессор в кольце на пальце такие вещи делает в миллиард раз быстрее человека. Но ты слышишь, как неотвязники болтают?

— Ага, и это чушь полная.

— Это внутренний жаргон; они его очень проворно вырабатывают, если их по командам разбить. Но суть в том, что низкоуровневыми машинными функциями они не занимаются. Они используют наши вычислительные ресурсы. Видишь ли, для нас, авральников, неотвязники — следующий над программным уровень системы. Они умеют использовать человеческий интеллект, но так настойчиво и терпеливо, как способны только машины. И вот почему так важны несфокусированные спецы, особенно техники вроде меня. Фокус бесполезен, если нет нормальных людей, которые бы его направляли, подыскивали надлежащий баланс аппаратного, программного и фокусированного обеспечения. При правильном подходе эта комбинация окажется мощнее всего доступного вам, Чжэн Хэ.

Фам уже давно это понял, но, отрицая, выманивал из авральников вроде Трада Силипана деталь за деталью.

— Так что же делает эта группа?

— Давай посмотрим. — Он жестом показал Фаму опустить наглазники. — Видишь? Мы их распределили по трем группам. Третья — слой маршрутизации, неотвязники, которых легко перенаправлять. Они хороши для рутинных задач вроде прямых запросов. Средняя — программисты. Как боевой программист, ты должен этим заинтересоваться. — Он вывел некоторые диаграммы зависимостей. Прибабахнутый бред, колоссальные блоки без явной эволюционной когерентности. — Тут переписан код селекции целей для ваших собственных систем оружия.

— Мусор. Я в жизни с таким не смогу работать.

— Ты — нет. Но программист-менеджер, например Рита Ляо, сможет, пока у нее в подчинении программисты-неотвязники. Она заставляет их переделывать и оптимизировать код. Они делают то, на что обычные люди способны только в состоянии бесконечной сосредоточенности. В хорошей среде разработки такие неотвязники выдали код примерно вдвое короче ваших исходников — и впятеро быстрее на том же «железе». И вдобавок сотни багов выловили.

Фам ответил не сразу. Он полистал лабиринтоподобные диаграммы зависимостей проекта. Он много лет копался в оружейных программах. Конечно, баги там были, как и в любой крупной системе. Но оружейный код — продукт тысяч человеко-лет работы и постоянных усилий по оптимизации и отлову погрешностей… Он отключил обзор и посмотрел через прозрачные наглазники на ряды рабов. Какая ужасная цена… и какие превосходные результаты.

Силипан хмыкнул:

— Тринли, тебе меня не одурачить. Ты впечатлен.

— Ну если это в натуре работает, то да. А чем занята третья группа?

Но Силипан уже летел обратно, к двери.

— А, эти. — Он пренебрежительно махнул в сторону штабеля неотвязников справа. — Рейнольт новый проект запустила. Мы продираемся через ваш флотский системный код, ищем ловушки, всякое такое.

Погоня за дикими гусями [11] — занятие для сисадминов-параноиков, но после только что виденного… внезапно Фам почувствовал тревогу. «Сколько у меня времени, прежде чем они заметят какие-нибудь из моих собственных древних придумок?»

Они покинули групповой зал и стали спускаться обратно по центральной башне.

вернуться

11

Охота за дикими гусями (Wild-goose chase) — идиома для обозначения бесполезной или чрезвычайно сложной деятельности, введенная в английскую литературу Шекспиром: «Нет, если мы с тобой погонимся за дикими гусями, я уверен, что обгоню тебя, потому что в одном из твоих чувств больше дичи, чем в моих пяти. Не был ли я для вас гусем?» («Ромео и Джульетта», акт II, сцена 4. Пер. А. Радловой).