Глубина в небе (сборник) (перевод К. Фалькова) - Виндж Вернор (Вернон) Стефан. Страница 89
И тут папу унесло в рассуждения о космических полетах. Даже у дипломников глаза стекленели, когда папа заводил разговоры на эту тему; лишь свихнутые упрямцы специализировались на астрономии. Так все это странно, перевернуто с ног на спину и панцирем внутрь. Для большинства идея, что такие устойчивые огни, как звезды в небе, похожи на наше солнце, требовала большей веры, чем многие религии.
Дигби с достопочтенной Педурой сидели, разинув пасти, пока папа углублялся в теорию. Дигби всегда нравилась околонаучная часть передачи, и вид у него был совершенно загипнотизированный. Педура, однако, быстро оправилась от первоначального шока. Либо она это уже слышала, либо рассуждения уводили ее с нужного пути.
Часы на стене рубки отсчитывали время до очередной оргии рекламы, которая неизменно завершала передачу. Папа явно решил оставить за собой последнее слово… но Вики подозревала, что достопочтенная Педура следит за часами куда внимательней всех в студии, выжидая тщательно выбранного стратегического момента.
И вправду, клирик приблизила к пасти микрофон и громко перебила Шерканера, сбивая с мысли:
— Все это интересно, но колонизация космического пространства — уж точно не в текущем поколении.
Папа пренебрежительно махнул рукой:
— Вероятно, да, но…
Достопочтенная Педура продолжала тоном академического интереса:
— Итак, величайшая перемена ближайшего будущего — это завоевание грядущей Тьмы в конце нынешнего солнечного цикла?
— Верно. Нам, всем, кто слушает радиопередачу, больше не потребуются глубины. Это обещает нам ядерная энергия. Все большие города получат достаточно энергии, чтобы остаться в тепле на два с лишним века, на все время следующей Тьмы. Итак…
— Понятно. Вот зачем вам нужны эти крупные строительные проекты? Упрятать города под землю?
— Да, и фермы тоже. Нам следует обеспечить…
— И вот, значит, в чем смысл политики поощрения внефазных родов. Вам нужно дополнительное поколение взрослых.
— Не совсем. Это просто особенность нового…
— Итак, Гокнанский Аккорд войдет во Тьму, располагая армией в сотни миллионов Темноходцев. А что делать остальному миру?
Папа, кажется, понял, что наметились проблемы.
— Мм, но остальные технологически развитые страны могут последовать нашему примеру. Более бедные вольны остаться с обычными глубинами, их пробуждение настанет позже.
В голосе Педуры лязгнула сталь внезапно захлопнувшегося капкана.
— Их пробуждение настанет позже. Великую Войну выиграли четверо Темноходцев, повергнув самое могущественное государство мира. В новой Тьме у вас будут миллионы Темноходцев. Кажется, что вы готовите величайшую глубинную резню в истории.
— Нет-нет, совсем нет. Да зачем…
— Простите, леди и сэр, наше время заканчивается.
— Но…
Дигби отмел возражения папы.
— Я хотел бы вас поблагодарить за согласие принять участие в сегодняшней передаче, и… — бла-бла-бла…
Педура на сцене слезла с насеста сей же миг, как Дигби закончил речь. Микрофоны отключились, Вики уже не слышала ее слов. Церковница, видимо, обменивалась любезностями с ведущим на прощание. На другом краю сцены папа выглядел обескураженным. Когда достопочтенная Педура скользнула мимо него к выходу, папа слез и пошел за ней, возбужденно что-то доказывая. Педура не обращала на него внимания, если не считать мерзкой улыбочки.
Вики видела, как позади Диди Ультмот переключает эфир на самую важную часть выпуска, рекламу. Наконец она отвернулась от панели. В аспекте Диди сквозило что-то странное.
— Ты знаешь, а идейки у твоего папика и вправду… занятные.
Пошла череда аккордов, которую можно было счесть музыкой, потом слова:
— Острые руки — счастливые руки. Веселая лента избавит от скуки…
Паучьей рекламе на Принстонском радио зачастую уделялось особое внимание. Освежитель после линьки, глазная паста, леггинсы — многие продукты имели определенный смысл, хотя агитация за их покупку — нет. Другие объявления казались абракадаброй, особенно если речь шла о прежде неизвестном продукте, а переводили неотвязники второго звена.
Сегодня на рекламе сидели именно они. Жэюн, Брут и Триксия сучили руками и ногами, оторванные от сигнального потока. Надзиратели уже приближались отвести их в загончик. Толпа, собравшаяся у Бенни, рекламой не слишком интересовалась.
— Не так прикольно, как с детишками, но…
— Ты просек этот выверт насчет космических полетов? Интересно, как оно повлияет на график? Если…
Эзр не прислушивался. Взгляд его был прикован к стене, а болтовня оставалась жужжащим фоном. Триксия выглядела хуже обычного. В ее глазах Эзру чудилось отчаяние. Он часто улавливал там эту эмоцию, и десятки раз Анне Рейнольт ему объясняла, что дело всего лишь в желании Триксии побыстрее вернуться к работе.
— Эзр? — Его осторожно тронули за рукав. Киви. В какой-то момент передачи она проскользнула в бар. Она это и раньше делала: сидела и смотрела передачу молча. Сегодня отважилась притвориться подругой. — Эзр, ну я…
— Не трать слов.
Эзр демонстративно отвернулся.
И поэтому он смотрел прямо на Триксию, когда это случилось. Загонщики уже вывели Брута. Когда мимо Триксии протаскивали Цзоби Жэюн, Бонсол взвизгнула, дернулась из кресла и врезала кулаком девушке прямо в нос. Цзоби рванулась в руках надзирателя, пытаясь увернуться. Ошеломленно уставилась на вытекающую из носа кровь, утерлась рукой. Другой техник схватил вопящую Триксию, прежде чем та успела добавить. Визг Триксии непонятно почему прозвучал на общем аудиоканале:
— Педура плохая! Умереть! Убить!
— Ой, зараза. — Трад Силипан оттолкнулся от кресла рядом с Эзром и полетел к выходу из бара. — Рейнольт с меня шкуру сдерет. Мне надо в Хаммерфест.
— Я с тобой. — Эзр протолкался мимо Киви и нырнул к двери.
В баре на миг воцарилось шокированное молчание, потом все заговорили разом, но Эзр уже почти выбрался в коридор и не слышал о чем. Он догонял Силипана. Они быстро направились в главный коридор и к ангарам шлюпок. У шлюзов Силипан что-то отстучал на своем компьютере, потом развернулся:
— Ну чего вам двоим надо, етить вашу мать?
Эзр обернулся и увидел, что за ними из бара увязался не кто иной, как Фам Тринли.
— Трад, мне туда надо, — сказал Эзр. — Мне нужно Триксию увидеть.
У Тринли тоже был встревоженный вид.
— Это чё, у нас сделка полетела, Силипан? Я должен быть уверен…
— Ой, зараза. Да, надо прикинуть, как это скажется. Ладно, валяйте.
Он покосился на Эзра:
— Но ты вот что учти: ты ничем не поможешь.
— Я с тобой, Трад.
Эзр обнаружил, что висит меньше чем в десятке сантиметров от авральника, подняв стиснутые кулаки.
— Ладно, ладно! Только не мешайся под ногами.
Спустя миг шлюз мигнул зеленым, они нырнули в такси-шлюпку и отчалили от времянки, набирая ускорение. Астероиды, подсвеченные солнцем, выстроились аккурат поперек синего диска Арахны.
— Вот же зараза. Ну какого хера это случилось, когда мы были на дальней стороне? Эй, такси!
— Да?
— Кратчайшим путем в Хаммерфест. — Обычно аппаратуру такси приходилось уговаривать, но, видимо, своенравная автоматика уловила тон и голос Трада.
— Дассэр. — Шлюпка набрала почти 0,1g. Силипан и остальные вцепились в страховочные ремни и пристегнули себя. Впереди стремительно увеличивалась в размерах группа скал.
— Твою… это реальная засада. Рейнольт развоняется, что меня на работе не было.
— А разве ты там был? — резонно заметил Тринли, сидевший справа от Силипана.
— Ну, не был, но это же не важно. Ет-тить, да этим гноесосам-переводчикам одного техника в норме хватает. А теперь на меня всех собак повесят.
— А с Триксией все будет в порядке?
— А почему Бонсол так себя повела? — спросил Тринли.
— А хрен его знает. Ты же в курсе, что у них там постоянная грызня, особенно если неотвязники одно дело делают. Но это тупо на ровном месте вылезло. — Силипан вдруг замолчал. Долгое мгновение пялился в наглазники, потом добавил: — Все будет хорошо, все будет хорошо. Думаю, там просто аудио с планеты не выключили вовремя. Ну, микрофон остался включен, может, кто-то в рубке облажался. Может, Андерхилл ту паучиху по панцирю царапнул. Если так, то Бонсол «перевела» правильно. Ё?моё!