Глубина в небе (сборник) (перевод К. Фалькова) - Виндж Вернор (Вернон) Стефан. Страница 93

26

Апартаменты и командная рубка Ритсера Брюгеля располагались на борту «Невидимой руки». Он зачастую удивлялся, как это коробейники сумели подыскать столь удачное имя своему кораблю: квинтэссенция дел службы безопасности всего в двух словах. В любом случае «Рука» пострадала меньше всех кораблей, будь то суда Чжэн Хэ или авральников. Каюты экипажа уцелели. Главный двигатель мог бы, вероятно, продержаться на ускорении в 1g несколько дней. После захвата системы связи и электроника командного поста были переделаны для удобства работы фокусированных. Здесь, на «Невидимой руке», Брюгель считал себя кем-то вроде бога.

К несчастью, физическая изоляция не предохраняла от разбегания мозговой гнили. Его спусковым крючком становилось эмоциональное перенапряжение фокусированного мозга. А значит, гниль могла распространяться по коммуникационным сетям, хотя обыкновенно такое случалось лишь при тесной совместной работе неотвязников. В цивилизованной обстановке разбегание постоянно осложняло работу, выступая своего рода низкоуровневым багом, лишним поводом держать наготове подменный материал. Здесь, в богом забытой глуши, гниль несла смертельную опасность. Ритсер понял это почти одновременно с Рейнольт, но отключить неотвязников не мог. Как обычно, Рейнольт обращалась с ним, будто с человеком второго сорта, однако он поневоле сдержал себя. Они разбили аналитиков разведки на мелкие группы и занялись каждой по отдельности; результирующий интеллект был фрагментирован, и отчеты требовали кропотливой дополнительной обработки. Все же ничего важного они не упускали, и постепенно все детали удавалось выяснить.

В первые двадцать килосекунд Ритсер потерял на разбегании трех своих ищеек. Он велел Омо пустить их в расход и следить за остальными. Спустившись в Хаммерфест, он пережил долгий разговор с Томасом Нау. Было похоже, что Рейнольт тоже потеряет людей, по меньшей мере шестерых, и в том числе существенную долю переводчиков. Вахтмастера приятно удивил низкий процент потерь у Брюгеля.

— Держи своих людей в сети, Ритсер. Анне считает, что переводчики приняли определенные стороны в том паучьем споре и обычное столкновение позиций неотвязников дало толчок разбеганию гнили. Может быть, она и права, но дискуссия ведь почти не имела касательства к центру фокуса переводчиков. Как только положение дел стабилизируется, проанализируй каждую секунду записей на предмет подозрительных событий.

Когда миновало еще шестьдесят килосекунд, Брюгель и Нау решили считать, что опасность миновала, ну, во всяком случае для неотвязников службы безопасности. Вахтенный сержант Омо позволил ищейкам снова связаться с людьми Рейнольт, но через буфер, и приступил к детальному сканированию записей недавнего прошлого. Катастрофа и впрямь порушила все планы Ритсера, но, к счастью, ненадолго. В течение примерно тысячи секунд все модули безопасности коммуникационной системы были отключены. Внимательное расследование выявило, что за пределы системы сигналы не отсылались, а раз так, то долгосрочной безопасности проекта ничто не угрожало. Если говорить о локальной ситуации, то переводчики, конечно, что-то там вопили в обход контроллеров, но пауки, разумеется, ничего не заметили; и неудивительно — хаотические передачи вполне сходили за обычные помехи.

В конечном счете Ритсер был вынужден заключить, что в разбегании гнили повинен несчастный случай. Но среди всякой мусорной ерунды удалось выявить кое-что весьма интересное.

Обычно Ритсер проводил все свое время в рубке «Руки», откуда мог следить за грудой космического утильсырья в первой точке Лагранжа и далекой Арахной. Но когда Сирет и Марли отлучались в Хаммерфест, все ищейки службы безопасности, числом около сотни, оставались на попечении всего двух человек, Туна и Каля Омо. Поэтому Ритсер вынужденно закопался в детали операции, проводимой теми совместно.

— На Виня три флажка в эту вахту, вахтмастер. Из них, кстати сказать, два — в моменты разбегания.

Ритсер завис над головой Омо и глянул вниз, на вахтенных неотвязников. Почти треть спала в своих подвесках. Остальных было не оторвать от работы: они утонули в потоках данных, анализируя журналы событий и сравнивая выводы с результатами фокусированной группы Рейнольт в Хаммерфесте.

— И что у нас на него есть?

— Вот анализ ролика с лабораторной камеры Рейнольт и из коридора рядом с резиденцией вахтмастера Нау.

На экране быстро менялись картинки. Те эпизоды, где язык тел участников возбудил подозрения ищеек, были отмечены особо.

— Ничего особенного?

Похожее на мотыгу длинное лицо Омо искривилось в безрадостной ухмылке.

— Полно такого, за что им бы по первое число вжарили дома, но не здесь, когда приняты МОП.

— А то.

Проведенные вахтмастером Нау в жизнь меры по охране порядка вынудили бы сместить означенного вахтмастера с занимаемой должности на любой другой базе авральников. Более двадцати лет вахтмастер всячески потакал свиньям-коробейникам в их прихотях, отталкивая от себя законопослушных последователей. Поначалу Ритсера это также возмущало. А теперь… теперь он начинал понимать. Томас очень во многом оказался прав. Не было нужды дальше угрожать насилием: если позволить людям общаться свободно, они, сами того не замечая, выболтают много важного, в том числе тайны, которые не принесут ничего, кроме пользы, когда поводок натянется снова.

— А в этот раз что не так?

— Седьмой и восьмой аналитики пришли к единому мнению о двух последних событиях.

Седьмой и восьмой неотвязники сидели в конце первого ряда. Детьми они, вероятно, носили какие-то имена, но что было, то быльем поросло: в ту пору они даже в полицейскую академию поступить не успели. Фривольные имена и «докторские» титулы могли пригодиться в работе с гражданскими, но в серьезном полицейском учреждении места им не нашлось.

— Что-то раззадорило Виня даже сильнее его обычного гнева. Вы гляньте, как он головой дергает.

Для Ритсера данные значили мало, но он и не обязан был разбираться в деталях экспертизы: он ведь управленец. Омо продолжал:

— Он с большим подозрением наблюдает за Тринли. И это происходит снова, в коридоре, ведущем к транспортным ангарам.

Брюгель пробежался по видеоролику с визитом Виня в Хаммерфест.

— Ага, понятно. Он подрался с Тринли. Оскорбил Трада Силипана. Господи… — Брюгель не сдержал хохота. — Он напал на содержанку Томаса Нау! Но ты говоришь, тревожные флажки связаны с языком тела и движениями глаз?

Омо пожал плечами:

— Подозрительное поведение согласуется с известными нам проблемами этого человека, сэр. И за рамки дозволенного МОП оно не выходит.

Ага, так, значит, Киви Лизолет надавали по щекам прямо на пороге резиденции Томаса. Ритсер обнаружил, что невольно ухмыляется. Все эти годы Томас дурачил бедную шлюшку. Периодические мозгочистки являли собою светлые пятна в унылой жизни Ритсера, особенно это касалось ее реакции на определенные видеоролики. Впрочем, его не покидала зависть. Ему, Ритсеру Брюгелю, эдакий маскарад не по силам даже с мозгочистками. Женщины, которых Ритсер забирал себе, долго не выдерживали. Пару раз в год он вынужден был посещать Томаса и клянчить себе новые игрушки. Ритсер пристрастился к самым привлекательным из тех, кого пускали в расход. Иногда ему везло, как с Флорией Перес. Она бы уж точно заметила последствия мозгочистки Киви; химик она или нет, но с ней надо было ухо востро держать. Всякая удача имеет свои пределы… а впереди лежали еще долгие годы Изгнания. Темные мысли эти были ему знакомы, ибо часто приходили на ум, и Ритсер приучился их отбрасывать.

— Хорошо, и в чем тут суть? Седьмой и восьмой отметили, что Винь пытается скрыть то, чего не знал прежде, ну, по крайней мере, о чем не думал так упорно?

В цивилизованной обстановке проблемы это бы не составило. Чувака бы просто резали по кусочкам, вытягивая из него ответы. Здесь… ну, иногда удавалось побаловаться скальпелем, а что толку? Слишком многие люди Чжэн Хэ располагали эффективными мозгоблоками, и слишком многих не брала мозговая гниль.