Обхитрить Лису (СИ) - Малинина Александра. Страница 37

Но как же Вишневский-младший сумел выжить? Хоть это и случилось давно, я точно помню, что нашли и опознали три тела: Игоря Владимировича, Андрея и Светланы, его матери. Было следствие и множество судов, но в конце концов случившееся было признано несчастным случаем. Так считали все, включая и меня саму, пока не далее чем вчера Ромка принес мне документы, изъятые у Боярышника. Множество косвенных доказательств, но и этого достаточно, тем более для типа вроде Боярышникова. Раньше он держал многих почтенных граждан в этом городе за известное место, прямо до тех пор, когда ему пришлось уступить свой трон. Мне никогда не нравилось, что такая власть принадлежит тому, кто так далек от меня, поэтому теперь всем заведует Ромочка. Чужие секреты дорого покупаются, еще дороже продаются, но Боярышник все равно предпочел не использовать документы против моего отца. Боялся, наверняка. Теперь и не узнаешь… Но именно Боярышник отправил нас в банк за письмом. Он знал, что там? Нет и еще раз нет. Возможно, он как раз копал под меня, когда появился некто и шепнул ему про конверт… Стоп. Не сходится. Если он и вправду копал под меня, отправлять меня же за конвертом было верх глупости: неужели он всерьез думал, что мы с Ромкой туда не заглянем? Нет, у него были другие мотивы. Он мог догадаться, что я первой побегу в банк…

Так или иначе, подстроил это все Андрей. Ему то это зачем? Красивый жест, говорящий, что он жив, здоров и снова в городе? Вполне в его духе. Но если он верит, что мой отец и вправду причастен к гибели его семьи, то все может оказаться куда сложнее. Зачем-то он убирает Боярышника (предположительно, потому, что тот знал о его возвращении), потом Гана (один бог знает почему) и, наконец, пытается убрать Ромку. Ерунда какая-то… Вишневский мог отправить нас в банк, чтобы сделать мне своеобразный подарок, это вполне в его духе: он тот еще псих. Мог убить старика. Но все остальное… конечно, человек может сильно измениться, за семь то лет, но идиотом Андрей никогда не был. Хотя, может, это я не вижу смысла в убийстве Гана?

От моих «веселых» мыслей оторвал звонок мобильного: я схватила его, ожидая звонка от недоступного ранее номера, но меня ждало разочарование: звонил братец.

— Слушаю, затворник? — не особо любезно начала я разговор.

— Моя сестра – сама любезность, как всегда.

— Не далее как сегодня утром ты признался, что в восторге от любой моей «любезности», так что ни к чему ерничать.

— Ты права, — голос Марта сделался серьезным, — На самом деле я звоню не для того, чтобы послушать твой ядовитый голосок, а по поводу твоего задания.

— Ты быстро.

— Да. Собственно, все это дело давно поросло бурьяном, но кое-что интересное я все же узнал, когда поднял все старые документы.

— Что? — предчувствуя нехорошее, поторопила я братца.

— Не пугайся так. Это вовсе не про нашего общего родственника, хотя его это тоже касается. Знаю, в документах указано, что на то злополучное здание претендовал именно он, но в итоге Вишневский его обскакал, но мы то оба прекрасно знаем: папуля просто уступил, потому что обставить его может захотеть только больной на голову. И уступил он в самый последний момент, прямо в день сделки, соображаешь?

— Значит, могло случиться так, что погибли там вовсе не Вишневские?

— Именно. Таких совпадений не бывает, сама знаешь… И, сдается мне, что родственник к гибели друзей не причастен.

— Кто-то отца убить хотел? — ахнула я, сообразив, какая угроза висела над нами семь лет назад.

— Практически уверен.

— Но кто это мог быть?! Уж точно не Вишневский, раз сам отправился в то здание, прихватив семью…

— Тогда дела были менее стабильными, а желающие всегда найдутся. Если бы отец погиб тогда… Даже если бы он поехал туда один, все равно его смерь была огромным бонусом: маман от дел далека, я тоже. А ты была малышкой, которая только закончила школу и баловалась тем, что пуляла жвачку в прическу неугодным тебе девочкам и шантажировала преподавателей, так что тоже бы большой проблемой не стала.

— Не путай: в восемнадцать я предпочитала более взрослые игры.

— Может и так.

— Час от часу не легче… — вздохнула я, — Что же еще день грядущий мне готовит?

— Еще? Что-то случилось? — насторожился братец: уверена, он сразу почуял неладное, мы даже обошлись без привычных для нас оскорблений, не считая конечно напоминаний про шантаж и жвачку.

— Кто-то пытался убить Ромку.

— Что?! Он в порядке?

— Да, пострадало лишь его плечо и эго. Он дома, я попросила парней из службы охраны отца присмотреть за ним, пока он в отключке. Но это еще не все новости. Андрей Вишневский вроде как не погиб.

— Андрей вернулся?!

Реакция Марта показалась мне как минимум странной:

— Если ты имеешь ввиду вернулся из мертвых, то подозреваю, что пока наука до такого не дошла. Не то, чтобы я очень интересовалась научными открытиями… Скорее всего, он был жив все это время.

— Ты его видела?

— Лично нет, но есть подозрения, что он стоит за убийствами. По крайней мере, за их частью… я пока не знаю, Март.

— Ты уверена, что это он? Ведь кто-то мог назваться его именем.

— Почти уверена. Он наведался к бывшему дружку, тот его узнал. Ну и другой парень его описал, пусть не очень точно, но все равно похоже на Андрея. Я как раз планировала съездить к нему и показать фото, пусть и семилетней давности. Уверена, не так уж сильно он и изменился...

— Думаю, в этом нет надобности, сестренка, — усмехнулся Март.

— Что ты имеешь ввиду?!

— Имею ввиду, что он жив. Это я снабдил его документами и помог смыться из города.

«Не зря я подозревала братца в наличии от меня секретов» — усмехнулась я. Хотя, к чему злиться? Днем раньше, днем позже – Вишневский все равно бы проявил себя. Я сильно сомневалась, что он планирует долго оставаться инкогнито.

— И ты молчал все это время?

— Эй, между прочим, Андрей был моим другом, единственным. Ему грозила опасность, поэтому он и уехал. Видела бы ты его тогда…

— Март, ты кретин. Ты понимаешь, что Ромку едва не убили, и это может быть твой чертов дружок?

— Не думаю, что это он…

— Но ты не уверен, Март, — грубо перебила я, — Он выходил на связь?

— Нет.

— Если выйдет – дай мне знать. Надеюсь, в этот раз ты не будешь таким бездумным. Андрей – опасный псих, и всегда был таким.

— Помнится, ты была от него без ума, — съязвил братец.

Я сбросила вызов, не желая дальше слушать оправдания Марта и еще раз позвонила по номеру, что мне дал пленный Виталий: опять безуспешно. Ну это ничего: сам объявится, рано или поздно. А сейчас мне требуется мой Ромка. Как говорится, все трудное становится еще труднее, когда на твоей стороне нет любимого друга. Придется разбудить моего страдальца.

Моя ласточка все так же оставалась брошенной возле Ромкиного подъезда, так что пришлось воспользоваться услугами такси. Как назло, приехала видавшая виды десятка, в которую в другое время я бы не села даже под страхом неминуемой смерти, но ждать другой автомобиль терпения не было. Уже подъезжая к Ромкиному дому я изменила решение: обычно на полицию я не сильно рассчитывала, но в конце концов они смогли связать убитого киллера и убийство Гана в одно целое. Может, им удалось узнать еще что интересное? Имя киллера, откуда он. Наверняка и соседей его опросили… Пожалуй, пусть Ромка еще отдохнет.

— Остановите здесь! — скомандовала я бородатому мужику, крепко-накрепко вцепившемуся в руль своей допотопной машины. Небось боялся, что отвалится.

Я брезгливо расплатилась, боясь дотронуться до руки водителя, потому что своими глазами увидела пятно, очень напоминающее лишай, и наконец-то оказалась на свежем воздухе. Если воздух в среднестатистическом российском городке вообще уместно называть свежим. До нужного мне серого пятиэтажного здания было пять минут ходьбы. Я позвонила Славику как только вышла из такси, и он встречал меня на входе, вышагивая взад-вперед и пытаясь закурить. Со Славиком я заочно получала юридическое образование, так мы и познакомились. Он пришел, потому что грезил о карьере адвоката, но в итоге ему пришлось сменить курс с защиты преступников на их вылавливание. Я же старательно училась, потому что предпочитала знать, какие законы нарушаю, хотя как по мне знание – не всегда сила. Увидев меня, он заулыбался и протянул мне свою пачку: