Правило Троянского Коня (СИ) - Малинина Александра. Страница 41

— Она…

— Что с тобой? — судя по всему, папуля все-таки повернулся лицом.

— Она просто приехала повидать папочку, — я наконец-то сделала тот самый шаг, который меня отчего-то пугал.

Стоило отдать должное, папуля в обморок падать отнюдь не собирался. По обыкновению, криво усмехнулся, смерил недовольным взглядом Лебедева и опять уставился на меня. А я на него. Он был одет в футболку и шорты и выглядел если не ровесником Дениса, но уж точно младше своего возраста. Светлые кудри, копия моих, только коротко стриженные, лихая улыбка. Он не особо изменился с тех пор, как мне было шестнадцать лет. Создавалось впечатление, что перед тобой душа компании, рубаха-парень. Так и тянет улыбнуться в ответ. Вот только душой компании он был не больше чем я…

— Как ты провела этого бездельника? — поинтересовался он.

— Лучше бы спросил, как я догадалась, что ты не так уж и мертв, как бы всем того хотелось.

— Так уж и всем?

— Без исключения, — не покривив душой, подтвердила я, — А теперь сдается мне, твоему дружку лучше посидеть в кладовке некоторое время (нечто похожее на кладовку я видела на пути сюда).

— Чем он тебе помешал? — поднял папуля брови.

— Тем, что вас двоя, а я одна. Ко всему прочему, уровень подлости с вашей стороны зашкаливает, тут даже пистолет не такой уж и большой козырь, так что не обессудьте.

Лебедев ожидающе взирал на папулю, тот кивнул, должно быть, усмотрев в моих словах зерно истины.

— Леди вперед, — он указал на выход.

— Я не леди, так что двигайте.

Папуля усмехнулся и пошел первым. Лебедев за ним, я замыкала колонну. Вообще, я бы предпочла держаться поближе к папочке, мало ли что он учудит. Лебедев в этом плане был более безопасным, молчит себе и молчит. Дверь кладовки была открыта, Денис добровольно туда загрузился.

— Где ключи?

— А если их у меня нет?

— Тогда будешь двигать вон тот комод к двери, что очень меня позабавит, — я ткнула пальцем в махину размером со слона.

Такое папуле пришлось не по душе, ключи моментально обнаружились в правом кармане его шорт. Лебедев был надежно заперт (я трижды проверила), теперь можно было не беспокоиться еще и о нем.

— Идем обратно.

— Обратно? — удивился папуля, — Можно пойти в гостиную, там хотя бы есть диваны…

— Придется обойтись без дивана. На кухню! — повысила я голос.

Мы вернулись обратно.

— Быть может, ты прекратишь тыкать пушкой папе в лицо? Неприятно, знаешь ли…

— Переживешь, папочка.

— Так не пойдет, девочка моя. Либо ты убираешь железяку, либо я просто выставлю тебя за дверь и не посмотрю на то, что ты моя дочь. Если ты на меня хоть каплю похожа, то должна догадаться, что я не блефую, — Архангельский широко улыбнулся, вызвав у меня приступ бешенства.

— Как тебе мой вариант развития событий: я беру и стреляю тебе в правое плечо. Выставить меня уже будет затруднительно, не находишь?

— Плечо – это не смертельно.

— Хорошо, если ты такой герой, то чуть ниже и намного левее. Можешь не сомневаться, пристрелю тебя за милую душу, ты и так для всех покойник, так что с меня взятки гладки. И совесть вряд ли будет сильно мучать, раз уж я твоя дочь. Кстати, об этом мне напоминал каждый, кому не лень, так что самое время задуматься: быть может, люди не так уж и неправы? И мне стоит принять это и поступить как настоящая Архангельская? И если ты все еще надеешься на своего дружка из кладовки, то он же тебя и прикопает на заднем дворе и будет об этом помалкивать, раз на нем самом грехов как блох на бродячей собаке.

— Признаться, не этого я ожидал. Знал бы я, кого растил все эти годы…

— Ты растил? — горько усмехнулась я, — Ты не растил, а знал, что я расту, а это очень большая разница.

— Все же теперь я жалею об этом.

— Жалеешь, что не придушил меня в детстве?

— Что отправил тебя подальше. Если бы знал, что у меня растет дочь, которой можно гордиться…

— Ты серьезно думаешь, что я на это куплюсь?

— А зря, я говорю абсолютно серьезно. Ты просто представь, каких дел бы мы наворотили. Мы были бы непобедимым дуэтом, мне бы даже не пришлось затевать эту дурацкую аферу…

— И использовать мямлю Лебедева, — поддакнула я.

— Вот видишь? Ты меня понимаешь.

На самом деле я верила папуле. И даже понимала его, хотя последнее мне не нравилось. Понимать действия социопата – это весьма близко к тому, чтобы им стать. Некая грань, на которой я балансирую. Возможно, я немного перегибаю палку, но учитывая мое крайне близкое родство с данным субъектом, присутствие подобных мыслей вполне понятно и простительно.

— Отвлечемся на время от наших замудренных отношений и сосредоточимся делах насущных, — напомнила я скорее себе, чем папуле, зачем сюда явилась.

— Ну теперь дел у нас практически не осталось. Так, ерунда, — папуля небрежно отмахнулся.

— Ну да, ты же убрал с дороги всех конкурентов.

— Вот видишь, ты и сама все прекрасно знаешь.

— На самом деле догадаться было не сложно, если сложить все воедино. Задумал ты все довольно давно, просто не торопился.

— Спешка – признак безумия, — поддакнул папуля, хотя лично у меня в конкретной ситуации было прямо противоположное мнение.

— Ты сам стал создавать мнимую угрозу. Оставил завещание, уверена, ты позабавился. Отправил мне охрану. Подготовил все для своей славной кончины. Этого бы вполне хватило, но тебе показалось мало. Ты решил втянуть меня. Это ведь ты нанял Серого-младшего, не так ли?

— Все должно быть натурально – это главное правило.

— От переизбытка натуральности погиб человек. Или именно на это ты и рассчитывал?

— Мне было все равно на этого вояку, останься он в живых, я бы не возражал, — отмахнулся Архангельский.

— Главное, что он исполнил свою роль, не так ли? Ты даже не поленился и написал пару сообщений. Уверена, его они сильно удивили, но на самом деле предназначались они мне. Чтобы я по-настоящему заинтересовалась происходящим.

— А еще чтобы приехала проводить родного отца в последний путь.

— Ты не был уверен в моем приезде, не так ли? — усмехнулась я, — И затеял весь этот спектакль… Ты хоть понимаешь, что тот мерзавец, которого ты нанял, мог меня убить? И мне просто повезло той ночью…

— Ты очень даже жива, так что прекрати ныть, — поморщился папуля.

Я с ненавистью уставилась на него. Как такое возможно, что родной отец вызывает такое сильное и далекое от родственного чувство ненависти? Всепоглощающей и сметающей все на своем пути. В данный момент я даже не испытывала гнева, ведь он мимолетен. Я искренне и всей душой ненавидела человека, сидящего передо мной. И желала ему провалиться ко всем чертям.

— Жива явно не благодаря тебе, — наконец-то сквозь зубы ответила я.

— Мой план сработал, а это – главное.

— Первая его часть. Потом ты одного за другим убрал с дороги своих конкурентов. Главного – Серого, я уверена, что сам. Сначала я думала на Лебедева, но вспомнив, что Серова убили не сразу. И дверь он сам открыл… Неужели он за столько лет так и не понял, с кем имеет дело?

— Да он сам не лучше.

— Выходит, я права. А Лебедев все знал… Как ты вынудил парня молчать?

— Он считает меня чуть ли не своим отцом, так что с ним проблем нет.

— Да уж, я задала глупый вопрос. Наверняка твой извращённый разум давно затевал нечто подобное. Ты даже обзавелся не особо волевым, зато очень тебе обязанным парнем. Такие всегда полезны… Он даже с тормозами поколдовал, по твоей просьбе. На всякий случай даже во всех машинах, чтобы полиция неладного не заподозрила. А потом уничтожил все видеозаписи…

— Я же сказал, ты меня понимаешь как никто другой, — опять разулыбался папуля.

— Прекрати.

— Правда всегда жестока, милая.

— Просто твое видение правды не совпадает с моим.

— Зато смотри как все вышло: я жив, конкуренты не совсем, семья воссоединилась…

— Я одного не могу понять: зачем было Алмазова трогать?

— А до кучи. Дениска по моей просьбе пустил слух, что тот решил по стопам Серова пойти. Вот и прошелся, — пожал плечами Архангельский.