Палимпсест - Стросс Чарлз. Страница 3

— Как вид мы отличаемся высокой нестабильностью, подверженностью мальтузианским кризисам и саморазрушительным военным конфликтам. Эта частная слабость также выступает и нашей силой — даже сократившись в числе до нескольких тысяч неграмотных охотников-собирателей, мы способны заново распространиться по всей планете всего за несколько столетий, а по прошествии едва тысячелетия — отстроить высокоразвитую цивилизацию. Позвольте мне привести некоторые количественные оценки. У нас есть доступ примерно к двум с половиной миллионам эпох, каждая продолжительностью около миллиона лет, и за это время мы проводили Пересев исходной популяции двадцать один миллион раз, что дает среднюю величину периода вымирания равной шестидесяти девяти тысячам лет. Каждый Пересев приводит к возникновению, в среднем, 11.6 империй планетарного масштаба, 32 империй континентального масштаба, примерно 960 языков с числом носителей свыше миллиона человек и популяции совокупной численностью 1.7 триллиона индивидов. Произведя суммирование по всей продолжительности существования жизни на планете, которую удалось существенно увеличить за счет программы космологической инженерии, свидетельства которой вы видите над собой в небесах еженощно, — получаем совокупную численность почти в двадцать миллиардов миллиардов. Итак, имя нам не просто легион. Мы даже превосходим численностью все звезды наблюдаемой Вселенной в нынешнюю эпоху.

Легион — имя для нашего вида в целом. На протяжении всего исторического периода, от возникновения первой империи в период Начального Расцвета, мы сталкивались с постоянной необходимостью сохранять и умножать записи обо всем, что имело к нам отношение, — обо всем, кроме событий, которые с достоверностью можно считать небывшими.

Пирс наблюдал за губами Ярроу. Они слегка подергивались, пока она говорила, как если бы ее слова и впрямь обладали горьким привкусом, а может, она просто подавляла рвавшийся наружу смешок, заботясь о своем влиянии на аудиторию. Ее рот был широким и чувственным, губы — неожиданно бледного оттенка, как будто они только и ожидали случая согреться от чужого прикосновения… Несмотря на все свои приобретенные навыки, Пирс был в таком же смятении, как и любой мужчина лет двадцати, и прилагал чудовищные усилия, чтобы сконцентрироваться на содержании слов. Он родился в век гипертекста и презентаций, а потому столь линейная и архаичная структура урока оказалась вызовом для его способности к мысленной концентрации. Колоссальный масштаб информации, сообщенной ею, распалял его воображение, погружал в некий сон наяву, где извращенный вкус ее губ оказывался сплавлен с размеренной каденцией речи, полыхая в его мозгу, как вечное пламя.

— Неконтролируемая извне цивилизация обречена и находится во временном ресурсоограниченном состоянии, как в этом убедились на собственном опыте жертвы Первого Вымирания. Мы оставили их историю нетронутой для дальнейших исследований, дабы помнить о своих корнях и остерегаться их; некоторые из вас также являются выходцами из той самой эпохи. В других же эпохах мы ведем работу над предотвращением дикарского расцвета истощающей ресурсы планеты сверхиндустриализации, подавляем возникновение конкурирующего с человеческим интеллекта, устраняем бесплодные, чреватые растратой ресурсов попытки заселить другие звездные системы. Охраняя природные ресурсы планеты, манипулируя взаимным расположением ее звезды и окрестных планет, стремясь максимизировать период их непрерывного существования, мы поддерживаем Стазис — систему жизнеобеспечения человечества в течение срока тысячекратно большего, нежели продолжительность жизни немодифицированного Солнца, располагающую данными о временных линиях каждого человека в истории.

Факты и рисунки, которые демонстрировала Ярроу, обволакивали восприятие Пирса, как теплый сироп. Он мало заботился о том, чтобы понять их, а вместо этого пытался сосредоточиться на ее интонации, едва заметных движениях лицевых мускулов на щеках, подчеркивавших каждое слово, на том, как расширялась и опадала ее грудь, когда она вновь и вновь вдыхала и выдыхала воздух. Она была непостижимо притягательной сексуальной иконой пуританина, аскетичной и безразличной, привлекательной и недостижимой. Конечно, такие мысли были чрезвычайно глупы, и он знал это. Но некое сочетание взаимосвязанных труднопостижимых причин делало её предметом его немыслимого восхищения.

— Всё это оказалось бы невозможным, если бы не технология Врат Времени. Вы уже знакомы с базовыми понятиями. Однако вы, вероятно, не обращали внимание на то, как уникален и легкоистощим этот ресурс. Врата Времени позволяют нам открывать кротовые норы между двумя точками в четырехмерном пространстве-времени, однако принцип исключения воспрещает временное перекрывание двух горловин норы. Открытие и закрытие горловины длится около семи миллисекунд, долю мгновения, как кажется, если сравнивать его с триллионолетним периодом нашей активности. Но если нарезать интересующий вас период времени на дольки по четырнадцать миллисекунд каждая, вы быстро выбьетесь из графика. Каждый такой фрагмент может быть посещен только один раз, хотя направление, в котором он соединяется с иными пространствами и временами, мы вольны выбрать сами. Службе Контроля Стазиса теоретически доступны 5.6 * 10^21 горловин во всей истории, но наш легион человечества исчисляется угрожающе близкой величиной, а именно 2 * 10^19 человек. Многие из доступных горловин зарезервированы под данные с учетом огромного потребления места для записей о человеческой истории, доступных в Библиотеке, — почти 96 % человечества обитали в эпохи, когда были доступны технологии повсеместного наблюдения или регистрации личной жизни, что делает возможным запись абсолютной истории и обязывает нас сохранить информацию об их жизненных линиях. Лишь первобытные времена, предшествовавшие появлению Стазиса, а также периоды полного коллапса цивилизаций и Пересевов не отслежены во всей полноте. Более того, в действительности доступными для траффика оказывается меньшее число горловин, поскольку мы как биовид не приспособлены для реагирования на события продолжительностью менее секунды. Семимиллисекундная задержка Врат Времени почти на порядок меньше, чем обычная продолжительность существования транспортных Врат. Мы не осмеливаемся использовать Врата для итерационных вычислений и не поддерживаем постоянную синхронизацию эпох, хотя теоретически возможно применить их для сооружения сверхсветового корабля, — последствия, однако, были бы ужасающими. Так что мы ограничиваемся возникающими и исчезающими в мгновение ока кротовыми норами, соединяющими интересующие нас дольки времени. Отсюда очевидно, что горловины, применяемые для межвременного траффика, представляют собой невосполнимый ресурс, так как…

Ярроу замолчала и оглядела аудиторию. Пирс слегка подвинулся на скамье, растущее напряжение в промежности требовало выхода. Ее взгляд задержался на нем слишком надолго, чтоб это можно было счесть совпадением, — будто она почувствовала его рассеянность. Едва заметное в микроскопических движениях уголков ее рта возмущение пробудило холодок, пробежавший вверх по его хребту. Она сейчас о чем-то спросит, понял он, и тут она разомкнула губы.

— Какие области применения Врат Времени управляются величиной периода горловинной задержки? Кто-нибудь сможет ответить? Студент Пирс, а вы знаете?

Она испытующе смотрела прямо на него. Полуулыбка искривила ее щеки, но глаза оставались холодными.

— Я… э-э… я не… — Пирс, неожиданно вырванный из чувственного сна наяву, позорно путался в словах. — Период задержки?

— Вы не что? — Почетный схолиаст Ярроу, притворно изумившись его смятению, презрительно выгнула одну (совершенной формы) бровь. — А, ну да, конечно, студент Пирс. Вы не. Это всегда было вашей слабостью: вас легко выбить из равновесия. Некоторая чрезмерная любознательность вам же пойдет на благо. — Улыбка исчезла, в морщинках, собравшихся вокруг глаз, проявилась ледяная насмешка. — Пожалуйста, зайдите ко мне в кабинет после лекции, — сказала она и переключилась на остальных, оставив его в боязливом ожидании. — Уж вы-то, надеюсь, были более внимательны…