Все переломные сражения парусного флота. От Великой Армады до Трафальгара - Созаев Эдуард Борисович. Страница 58

В общем можно сказать, что самым слабым местом после окончания маневра у союзников оказался центр, по краям которого и был направлен удар двух английских колонн. Между «Бюсантором» и «Санта-Аной» был только 74-пушечный «Редутабль», тогда как голову наветренного отряда Нельсона составляли 100-пушечный «Виктори», 98-пушечные «Темерер» и «Нептун», а также 74-пушечный «Левиафан» — 370 орудий против 150, перевес более чем в два с половиной раза.

Что касается колоны Коллингвуда — против «Санта-Анны» и следовавшего за ним «Фуге» планировался удар 100-пушечного «Ройал Соверен» и двух 74-пушечников: «Марс» и «Бель-Иль» — то есть 250 орудий против 190.

И, тем не менее, Нельсон сильно рисковал. Удар двумя колоннами при слабом ветре в прежние времена англо-французских противостояний был бы самоубийственным, ведь при сближении англичане могли бы использовать только носовые орудия, тогда как противник встречал бы их бортовыми продольными залпами. Нельсон ставил на худшую морскую и артиллерийскую подготовку противника. Предыдущий опыт и знание текущих реалий заставляли его ожидать этого, но исход не был гарантирован, и удача могла сыграть свою роль. Имелась также тревожащая возможность того, что ветер окончательно стихнет.

Изменение планов на этом этапе привело бы к дезориентации капитанов, которым для понимания новых намерений адмирала пришлось бы полагаться только на сигналы. Тем не менее, похоже, что Нельсон рассматривал такую возможность. Он принял решение сближаться под углом и открыть огонь с большей дистанции, чем предполагал первоначально.

Однако вернемся к бою. В 11.45 на «Виктори» взвился сигнал: «Англия ожидает, что каждый исполнит свой долг». В это же время согласно отчету Коллингвуда по «Ройал Соверену» открыл огонь 74-пушечный «Фуге» капитана Луи-Алексиса Бодуэна. Бой начался. Флагман Коллингвуда имел чистое днище и медную обшивку, поэтому быстро сближался с «Санта-Анной», но двадцать минут безнаказанного обстрела при сближении показались вечностью. Чтобы снизить потери кэптен Эдвард Ротерхэм приказал всем незанятым на вахте спуститься на нижние палубы.

Пушки зарядили двумя ядрами. Французы и испанцы стреляли цепными ядрами и книппелями, надеясь сбить мачты и порвать паруса, чтобы замедлить сближение и сделать противника неуправляемым. Но тут сказалась проблема подветренного положения — на море была крупная зыбь, она била в борта кораблей, раскачивала их, и вести прицельный огонь на дальней дистанции не представлялось возможным.

В 12.00 «Ройал Соверен» обрезал корму «Санта Аны» и дал ужасный продольный залп. «Фуге» так же получил порцию из 50 двойных ядер и тучи пуль в нос. Корабль Алавы повернулся бортом и сцепился реями с «Ройал Совереном». Вскоре к обстрелу флагмана Коллингвуда присоединились «Нептун» и «Эндомптабль». За 5 минут боя «Ройал Соверен» получил два залпа в борт от «Санта-Аны» и «Фуге», и продольные залпы от «Нептун» и «Эндомптабль». Удивительно, но среди всей этой грозы металла по квартердеку не переставал прохаживаться раненный осколком в ногу Коллингвуд и, жуя зеленое яблоко, подбадривать канониров и матросов.

Через 10 минут на помощь Коллингвуду на остатках парусов врезался «Бель-Иль» (бывший французский корабль, захваченный англичанами в 1793 году), он сразу попал под продольные залпы с «Эндомптабль» и «Фуге», которые сбили на нем руль, бизань-мачту, грот-стеньгу. «Бель-Иль» успел дать бортовой залп двойными ядрами по испанскому 74-пушечнику «Монарка», который унес на тот свет согласно отчетам уцелевших порядка 30 человек. Ситуация была критической для англичан — «Ройал Соверен» имел четыре противника, «Бель-Иль» — три. Эти английские корабли были очень повреждены.

Примерно в 12.20 к месту прорыв подошли отставшие британские 74-пушечный «Марс» и 80-пушечный «Тоннан». «Фуге» сразу же попал под продольный огонь, ему на выручку помчался на всех парусах 74-пушечный «Плутон» Жюльена Космао. «Марс» оказался зажат между «Плутоном» и «Фуге», а в нос получал болезненные залпы с «Санта-Анны» (флагман Алавы имел раздутый экипаж, как любой испанский корабль, и мог себе позволить вести огонь с обоих бортов). «Тоннан» прорезал строй между «Монарка» и 74-пушечным «Альжесирасом» Магона. Флагман французского арьергарда уперся бушпритом в борт британского корабля, стрелки на марсах наносили большой урон британцам, на квартердеке собиралась абордажная партия, однако залп 18-фунтовых карронад просто смел людей с верхней палубы. Абордаж захлебнулся в крови, даже не начавшись.

К 12.40 царила полная неразбериха. «Ройал Соверен» потерял грот- и бизань-мачту, был полностью неуправляемым. «Бель-Иль» без бизань-мачты, гротстеньги и руля отдался на милость волн, управляться он не мог, причем обломок бизань-мачты закрывал пушечные порты задней части левого борта, чем решил воспользоваться Космао, и поставил свой «Плутон» так, чтобы в ответ получать минимум огня. «Марс» без бизань- и грот-мачты вел упорный бой с потерявшим весь рангоут горящим «Фуге» и почти неповрежденным «Эндомптаблем». Лейтенант «Конкьерора» (шедшего в наветренной колонне) Хэмфри Сенхауз позднее писал, что головные корабли подветренной колонны «с самого начала атаки попали в такую ситуацию, в какой ничто, кроме героической смелости и артиллерийского искусства, не могло им помочь выпутаться из затруднительного положения. Если бы корабли противника сдвинулись, как требовалось, от авангарда к арьергарду, и проявляли почти такое же активное мужество, то, думаю, даже британские искусство и отвага не смогли бы победить». Как мы видим, тактический замысел Вильнева на первоначальном этапе сработал — головные корабли колонны Колингвуда понесли большие потери, на помощь Алаве и Магону уже спешил Гравина, положение для подветренного отряда становилось угрожающим.

В этот момент наветренная колонна британцев взяла курс на «Бюсантор». Нельсон попал под первые пристрелочные залпы союзников, когда Коллингвуд уже схватился с «Санта-Аной». Через 20 минут огонь с «Сан-Аугустина», «Эро», «Сантиссимы Тринидад», «Бюсантора» и «Редутабля» стал просто убийственным. Спасло «Виктори» лишь то, что частью его прикрыли 98-пушечный «Нептун» и 74-пушечный «Левиафан». Тем не менее, флагман Нельсона потерял руль, грота-рей и фор-марса-рей, понес большие потери в такелаже. На «Бюсанторе» взвился сигнал №5: «Вступать в бой по способности!», обращенный ко всем кораблям.

В 13.00 «Виктори» был за кормой флагмана Вильнева. Англичанин дал страшный залп — 68-фунтовые карронады, заряженные картечью, очистили верхнюю палубу от всего живого. Бортовой залп 50 пушек, во многие из которых забили по два, а то и по три ядра, произвел страшные разрушения. В одну минуту «Бюсантор» потерял 20 орудий. Тотчас же на английский корабль помчался 74-пушечный «Редутабль» капитана Жан-Жака Этьена Люка, отважного опытного командира. Еще в Кадисе Люка уделял большое внимание абордажному бою, он специально взял на борт дополнительное число солдат и большое количество ручных гранат. Французский корабль въехал в борт «Виктори», зацепил абордажные крючья, матросы на марсах просто смели прислугу верхней палубы, из 110 человек на верхней палубе осталось 20. [150] В 13.15 пуля стрелка с «Редутабля» попала в левое плечо Нельсона и пробила грудь. Кэптен Харди подбежал к адмиралу, и тот прошептал: «Для меня все кончено, Харди. Наконец им удалось! Мне раздробило хребет». Нельсона отнесли в кубрик «Виктори», сцепившийся с «Редутаблем», продолжал бой. Люка приказал свистать всех наверх, вся команда французского корабля пошла на абордаж, пушечные порты были закрыты. «Виктори» спасла только его величина — дело в том, что английский флагман был трехдечником, тогда как «Редутабль» — классическим двухдечником. Люка приказал обрубить грота-реи, чтобы они легли на палубу «Виктори» и образовали импровизированный мост, абордажные партии готовы рвануть и захватить флагман умирающего Нельсона, но в корму француза всадил продольный залп подошедший 98-пушечный «Темерер». 200 человек сразу же погибло. «Темерер» прошел к свободному правому борту француза и «Редутабль» оказался зажат между двумя трехдечниками. Избиение доблестного французского 74-пушечника длилось полчаса, после чего в 13.55 раненный капитан Люка сдал свой корабль кэптену Харви. Потери на «Редутабле» были ужасающими — 552 человека убитыми и ранеными из 643 членов экипажа. Три корабля, скрепленных намертво абордажными крючьями, сдрейфовали южнее, к ним бросился «Фуге», уже сражавшийся ранее с «Бель-Илем», «Марсом» и «Тоннаном». Умирающий от раны капитан Бодуэн повел свой доблестный корабль на абордаж «Темерера». Харви отослал всех свободных к пушкам, «Фуге» сотрясало от постоянных попаданий, но он упрямо шел к английскому 98-пушечнику. Вскоре корабли сцепились, однако потери французов от пушечного огня оказались слишком велики — абордажная партия британцев очистила верхнюю палубу и спустила французский флаг. Чуть южнее взвился белый флаг на «Санта-Анне» испанский флагман Алавы потерял все мачты и был очень избит. Это был первый приз подветренной колонны.